Михаил Ахманов - «Ворон»

• Название: «Ворон»
• Автор: Михаил Ахманов
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0359-5

Путь от Вест-Индии до России неблизок и нелегок. Через две недели после начала похода «Ворон» попал в ураган, и его отнесло к югу, к Канарским островам. Там, едва утихло море, пришлось вступить в бой с сорокапушечным испанским галеоном. Что ж, нет худа без добра — теперь Андрей Серов сможет привести на родину два военных корабля вместо одного. От такого подарка царь Петр, стремящийся сделать Россию сильной морской державой, откажется вряд ли.

Но судьба приберегла для Андрея новый сюрприз. Невдалеке от африканского берега на его суда напали магрибские пираты. «Ворону» удалось отбиться, а вот «испанец» отправился ко дну. Часть призовой команды уцелела, но попала в руки африканцев. И среди пленных — красавица Шейла, жена Серова.

---

— Она была отличной девчонкой, — пробормотал бомбардир, пряча глаза. — Будь я помоложе лет на десять, сам бы на ней женился… Ты, капитан, не думай о ее смерти, ты думай о том, что она сидит у ног Христа, а Дева Мария расчесывает ей волосы. Думай, что она в раю! Хотя, конечно, многим испанцам кровь пустила, есть такой грех… Но Бог милостив, и все в Его руках… Простит! Сердце у Серова заледенело.

— Не хорони ее раньше времени, — сказал он. — Может, в море ее выбросило, и плавает она теперь среди обломков. Может, и наши парни уцелели — пусть не все, так кто-то. Может, не каждого прибрал Господь.

— Может, — согласился Тегг и, вздохнув, добавил: — Крюйт-камера на испанце взорвалась, а за ней — и порох в трюме. С чего бы, дьявол? Или нехристи ядром попали, или кто-то из наших решил, что лучше у Христа за пазухой, чем в сарацинской неволе. Особенно для нее.

Тегг повернулся и зашагал по залитым кровью доскам, скликая уцелевших. Гребцы спускались в шлюпки, с борта им передавали весла, багры, факелы и фляги с водой и спиртным. На востоке уже алела полоска вари, и голые мачты «Ворона» начали выплывать из ночного мрака. Ветра по-прежнему не было.

Серов ухватился за канат и скользнул в лодку. Второе суденышко покачивалось рядом, корсары разбирали весла, и Хрипатый Боб сидел у руля. Тут была почки вся его ватага — братья-датчане, темнокожий Рик, волосатый, как горилла, Кактус Джо, и еще четверо парней. С ними — немой Фавершем, которому испанцы отрезали язык, Люк Форест и Страх Божий, бывший запорожец Стах Микульский. Все вроде бы целые, даже не раненые.

— Хр-р… — произнес боцман, оглядывая физиономии гребцов. — Что пр-риуныли, висельники? Охота тех дор-резать, что на палубе валяются? Дор-резать и обобр-рать? Так они голышом, а у кого штаны, так без кар-рманцев! Я пр-роверил! — Он поглядел на восток и буркнул: — Бер-рись за весла! Пока дойдем, р-рассветет. Шлюпки отчалили. Серов правил вслед за Хрипатым бобом — тот был опытный моряк, из тех, что дорогу в океане нюхом чуют. Да и плыть было недалеко, четыре кабельтова к зюйду, в привычных мерах меньше километра. Минут через двадцать показался на востоке солнечный край, расплескалась над морем заря, и в полу, мраке закачались вокруг обломки мачт и реев, доски вырванные взрывом из палубы, и расщепленные бимсы. Обломков было много, но никто за них не цеплялся, не махал призывно руками и не вопил во весь голос.

Серов совсем помрачнел. Корсары поглядывали на него с сочувствием. Страх Божий сморщил клейменый лоб и просипел:

— Сарацинское отродье! Злыдни, свинячьи хари! — Потом перекрестился и забормотал молитву, то ли на украинском, то ли на польском.

— Однако мы им вломили, — заметил Форест, орудуя веслом. — Вломили, клянусь троном Сатаны! Мы бы еще…

Кто-то цыкнул на него, и Форест смолк.

Сердце у Серова заныло, в висках толчками билась кровь. Странная тварь человек — не признает очевидного, надеется на чудо, а если чуда не случилось, в беду не верит все равно. Хотя вот она, беда: обломки, мусор, а среди них — ни одной живой души. Ни Шейлы, ни Уота Стура, ни Тиррела, ни двадцати его парней…

Немой Джос Фавершем вдруг бросил весло, приподнялся и замычал, показывая на восток. Там темнели два бочонка, видно пустых и связанных канатом; над одним торчала голова, а над другим — босые ноги. Серов встрепенулся, повернул руль, гребцы навалились на весла и принялись галдеть и гадать, кто там плавает, свой или нехристь, и в каком виде, мертвяк либо живой. Лодка Хрипатого Боба потянулась в их сторону, но Серов крикнул, чтобы каждый обломок осмотрели — вдруг еще кого найдут.

На бочках, задницей в воде, лежал Мортимер. Глаза закрыты, лицо побледнело, а из всей одежды — штаны да пояс с ножом. Выглядел он не лучше покойника, но когда потянули в шлюпку, раскрыл посинелые губы и прохрипел:

— Рому просит, — сказал сообразительный Люк Форест, нашаривая фляжку.

Страх Божий хлопнул Мортимера по плечу и начал растирать ему бока, приговаривая:

— Вот казак! Сущий казак, клянусь Пресвятой Богородицей! В воде не тонет и в огне не горит! А водица-то нынче студеная! Зато огонь был жаркий…

Ром забулькал в глотке Мортимера, он закашлялся, но когда Люк попробовал отнять флягу, вцепился в нее обеими руками. Его трясло, но постепенно озноб стал проводить, щеки порозовели, глаза приоткрылись. Он высосал спиртное, сел и подставил Страху Божьему спину.

— За-амерз, п-прах и п-пепел! Потри-ка лопатки, п-приятель… посильнее… т-так, хорошо… Вот что, б-братцы, я вам скажу: лучше в п-пекле гореть, чем в холодном море окочуриться! Если бы в теплом, так я со всем удовольствием, а холода не люблю! Нет, не люблю! Как-то шли мы на Тортугу, еще с покойным к-капитаном, с Бруксом, значит, и вот…

Серов ухватил его за волосы, дернул и прошипел:

— Хватит баек, Морти! Докладывай, шельмец!

— Чего докладывать, сэр? Зажглись на «Вороне» огни, грохнуло из пушки, и я, как был в штанах и без сапог, — на палубу… А там уже драка! Навалились на нас неведомо кто! Думаю, тысяча… ну, полтысячи это уж точно… Я дюжину зарезал… — Почесав голую грудь, он спросил: — Ром еще есть?

— Больше пока не получишь, — промолвил Серов, чувствуя, как перехватывает горло. Слова выталкивались с трудом, точно в глотку ему забили кляп. — Рассказывай! Дальше рассказывай! Что с Шейлой? Что с Уотом и его людьми?

— Всех повязали, — сообщил Мортимер. — Убитых вроде трое или четверо, а всех остальных повязали, и Стура, и Хенка, и Тиррела, и хозяйку нашу. Повязали и на их поганое корыто сволокли… — Он печально понурился. — Слишком их было много, капитан… кучей, гады, задавили… навалились и задавили… Я сказал тысяча?.. Нет, должно быть, две… А нас всего-то пара дюжин!

В душе Серова запели фанфары. Он наклонился к Мортимеру и переспросил:

— Так Шейла жива? Точно жива?

— Жива, капитан, жива, разрази меня гром! Я видел, как ее тащили… Лягалась так, что двум обломам рожи набок своротила! Четверо едва с ней справились… Чтоб мне в пекле гореть, если вру!

Шлюпка Хрипатого Боба приблизилась к ним.

— Мор-рти, сукин сын! — с удивлением каркнул боцман. Потом покачал головой: — Больше никого, капитан. Плавают кое-где мер-ртвяки, но все как есть сар-рацины. Ни Уота, ни твоей малышки не видать.

— Он говорит, — Серов ткнул в Мортимера пальцем, — что наших взяли в плен. Кто-то погиб, но Шейла, Уот и Тиррел живы, а с ними еще шестнадцать человек.

— Хр-р… Бог милостив! Я уж думал, все пошли на р-рыбий кор-рм… — Хрипатый поглядел на Мортимера. — Значит, наших скр-рутили, а ты как уцелел? Сиганул с боррта, навоз черепаший?

— Спрятался, когда парней на их лоханки поволокли. В пороховом погребе! Высыпал порох их двух бочонков, проложил к борту дорожку, поджег — и в море! Тут было дюжины четыре сарацин — остались, наверно, чтобы отвести корабль в гавань. Всех отправил к Магомету! Жаль, гребные посудины уже отошли…

— Не жаль, — сказал Серов. — На тех посудинах наши люди, так что пусть идут себе к берегу без помех. А мы отправимся следом… Как ветер задует, так и отправимся!

Он поглядел на восходящее солнце и пустынный горизонт, соображая, что для Шейлы лучше, оказаться в лапах магрибских пиратов или сесть на веки вечные у Христовых колен. Но райские кущи ей никто не гарантировал, так как грех смертоубийства она еще не искупила, и была ей прямая дорога если не в ад, так в чистилище. Неволя же обещала надежду, и Серов полагал, что отыщет ее — хоть в темнице, хоть в гареме! Отыщет непременно и выпустит кишки любому, кто ее обидел… Впрочем, Шейла Джин Амалия могла и сама это сделать, был бы кинжал или кухонный нож.

— Идем обратно, капитан? — спросил Хрипатый Боб.

— Да, возвращаемся. — Серов протянул Мортимеру полную фляжку. — Пей, камерад, пей и грейся! Заслужил! Нынче ты у нас герой! Представлю тебя к почетному кресту с подвязками.

Морти со свистом втянул первый глоток, бросил взгляд на свои босые ноги и пробурчал:

— Мне этот крест что лошади бантик. Вот от сапог не откажусь. Позволишь снять с убитых сарацинов?

— Выберешь лучшие. Там! — Серов махнул в сторону фрегата.

Гребцы навалились на весла, плеснула вода, и шлюпки двинулись к «Ворону».

* * *

Убитых турок и арабов на палубе уже не оказалось, а вокруг корабля кружили, разевая зубастые пасти, акулы. У грот-мачты кучей было свалено оружие, кривые сабли и ятаганы, а поверх них бросили кое-какую обувь, портупеи и одежонку. Два десятка молодцов черпали ведрами воду, смывали с досок кровавые пятна, плотник Донован осматривал порубленный планшир, ран Мандер стоял у штурвала, щурился, слюнил палец, проверял, не задует ли ветер. Тегг с хирургом были на шканцах. Там, у бакборта, тянулся ряд аккуратно уложенных мертвых тел, и второй помощник, всматриваясь в лица погибших, делал отметки в судовом журнале. Журнал держал Абдалла, а бронзовую чернильницу — Мартин Деласкес. У обоих торчали за поясами пистолеты и тесаки — видимо, Тегг убедился, что они прошли боевое крещение. Хирург Дольф Хансен хлопотал над раненым — кажется, Колином Марчем, — но ног и рук ему не отнимал, а вытаскивал пулю из плеча длинными тонкими щипцами. Раненый извивался и вопил, его удерживали Жак Герен и Кук. У фок-мачты сгрудились пятеро тощих, пропеченных солнцем незнакомцев; лохмотья, служившие им одеждой, свисали с костлявых плеч, вокруг бедер были обмотаны грязные тряпки.