Роман Буревой - Император Валгаллы

• Название: Император Валгаллы
• Автор: Роман Буревой
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-038026-7, 5-9725-0522-3

Земля после Третьей мировой. В ходе научного эксперимента найдены загадочные Врата. За ними открылся Дикий мир, иная Вселенная. И это — настоящий ад. Здесь идет непрерывная, непрекращающаяся война.

Надеясь раскрыть тайну Врат, в Дикий мир отправляется Виктор Ланьер, ведущий новостного интернет-портала. За Вратами его ждут кровь и смерть, чужая трусость и предательство. Чтобы выжить, он убивает сам. В Диком мире Ланьер сталкивается с чудовищной Валгаллой — загадочной империей, готовой поработить оба мира. И только один человек может противостоять ей. В Диком мире этот человек — герцог. А на Земле он Поль Ланьер — отец Виктора.

И скоро им обоим предстоит схватка с императором Валгаллы...

---

— Куда поведет?

— А это никуда не годный вопрос. Все мы идем к смерти. Нет другой цели. Ясно? — Команданте тяжело вздохнул.

— Эта землянка похожа на склеп. Значит, она — цель?

— Не передергивай! Я говорил: главное — дорога. А на все остальное — плевать. Хочешь, я расскажу тебе притчу? — И прежде чем Ланьер успел ответить, Тутмос принялся рассказывать: — Как-то я решил поехать в город. Взял у соседа старенький джип, но машина на бензине все не заводилась, я долго возился, перемазался весь, наконец, мотор затарахтел. Тут подходит ко мне сосед-старик Мигель и спрашивает: «Далеко ты едешь, сынок?» Я отвечаю: «В город». Он мне в ответ: «Ты неправильно сказал, сынок. Нельзя знать, куда ты приедешь в конце, можно лишь готовиться к пути — длинному или короткому. Вот я и спрашиваю — длинный у тебя путь впереди или короткий?» Ты понял, амиго, что я хотел сказать?

— Что ж тут не понять? — улыбнулся Ланьер. — У нас с тобой длинный путь. У большинства — короткий.

— Цели нет ни у кого, потому что ее в принципе не может быть. Вся разница — идешь ты или стоишь на месте дрыхнешь, ходишь в офис, лижешь задницу начальству. Я постоянно чувствую неудовлетворенность. Я что-то должен делать, куда-то спешить. Мне нужна война!

— Насколько я знаю, за всю жизнь ты никого не убил. Ни человека, ни медведя, — заметил Поль.

— Неважно. Я застрелил трех куропаток. Помню, от первой моей куропатки почему-то остались только грудка, голова да крылышки, а ножки и все остальное куда-то делось. И еще я стрелял в оленя.

— Но промазал.

— Позволил ему уйти. Но я все равно выстрелил. Когда человек стреляет, он протестует против устоявшейся жизни. Хорош только протест. Он чист и лишен всякой корысти. Протест ради протеста. Путь — единственная цель. Достигнуть власти — несчастье. Об руку с властью идет корысть. Я хочу до конца остаться бескорыстным. Думаешь, меня этот особняк развратил? Ничуть. Я отдохну немного, погляжу, как Лора плещется в бассейне, и продам его. Да, продам, а деньги пущу на наше дело.

Вода, капая с потолка, выбила в полу небольшое углубление.

— Твоим детям надо где-то жить, — заметил Поль. — И им нравится на вилле.

— Им незачем привыкать жить во дворце, пусть учатся легко расставаться с богатством. Когда у тебя что-то есть — это всегда можно отнять. Нельзя отнять только мысли и чувства. Это твое — навсегда. Там в долине у ручья пасутся три коровы, — неожиданно сообщил Тутмос. — Давай украдем их, зарежем, навялим мяса на солнце.

— Зачем? — не понял Ланьер.

— Для похода.

— Не проще ли заехать в город на грузовике и купить консервы, галеты и питьевую воду? Или в магазинах уже не продают консервы?

— К черту консервы! Я хочу вяленого мяса. К тому же экологи требуют с меня полмиллиона евродоллов за то, что установили по пути нашего марша до Чичен-Ицы временные кемпинги и сортиры. Разумеется, я им ни шиша не заплачу — достаточно того, что я потерял свои жетоны на сто тысяч евродоллов, пока ездил в Мехико. Наверняка их украл какой-нибудь шустрый журналюга. А дома у меня из кладовой исчезло сто банок тушенки. Я одного не могу понять: кто мог физически упереть сто банок по килограмму весом?

— Может быть, это какой-нибудь здешний медведь? У меня в Диком мире из тайника медведь повадился банки со сгущенкой воровать. Утащит банку сгущенки, лапой ткнет в нее, когтями вспорет и высосет сгущенку. Все банки со сладким стащил. А с тушенкой ни одной не тронул.

— Вот видишь, даже медведь не хотел жрать мясные консервы. Амиго, давай украдем коров — пасиков грабить не грех.

— На этой стороне нет пасиков.

— На этой стороне все пасики. Все до единого. Даже те, кто побывал за вратами. У меня руки чешутся их расшевелить. Украдем коров, а наутро принесем им отрубленные коровьи головы. Нет, не так, три медвежьи головы! — Команданте воодушевился.

— У тебя есть под рукой три медвежьи головы?

— В том-то и дело, что нет. Как всегда, самого нужного не хватает!

Команданте достал из-за топчана завернутый в пленку герметичный кейс. Открыл. Внутри в отлитом по форме углублении покоился новенький «Гарин». По бокам — две запасные батареи.

— Оттуда? — спросил Поль.

— Конечно.

— У меня из замка стырил?

— Угу. А ты небось и не заметил?

— Заметил. Но я тебя простил. Ладно, показывай игрушки.

Тутмос поднялся (хотя и не в полный рост — распрямиться до конца не позволял потолок) и отодвинул слепленную из корявых деревяшек заслонку. За ней висела какая-то тряпка, поросшая кустиками плесени. За тряпкой в маисовой соломе лежали два серо-зеленых, матово поблескивающих цилиндра.

— Вот они, красавицы. Ну, как тебе? — хмыкнул Тутмос.

Поль подался вперед, ожидая, что почувствует знакомый холодок меж лопатками. Но ничего подобного не ощутил.

— Они же не настоящие! — сказал, отступая.

— Конечно! Муляжи. — Тутмос и не думал отпираться. — Стал бы я подлинные игрушки хранить здесь без охраны?

— Но я же просил тебя достать нужные детали.

— Думаешь, это так просто? Подкупить охрану, все переправить в тайник. Легко сказать — переправить! В каждом стабилизаторе — пятьсот килограммов. Мой человек едва заикнулся, как его тут же замели — насилу мне удалось его выцарапать из рук стражей.

— На что тогда ушли мои деньги? То золото, что я тебе дал на той стороне? На этот пластик и картон?

— На особняк. Думаешь, откуда он взялся? Подарил глава Мирового правительства? Или стражи врат? Ну и на организацию марша ушло немало. То есть очень-очень много, — уточнил команданте.

— Тутмос... — В голосе Ланьера послышались очень низкие ноты. Что-то похожее на рык.

— Ты еще не понял? Марш — это то, что нам надо. Это путь к решению нашей проблемы. Мы погрузим на платформу муляжи и повезем.

— И что дальше?

— Увидишь.

ИНТЕРМЕДИЯ КОМАНДАНТЕ ТУТМОС ОХОТА НА МЕДВЕДЯ

1

Команданте то ли слышал от кого-то, то ли читал (теперь уже не вспомнить, где), что Лев Троцкий был человеком необыкновенной смелости, на медведя ходил с одним наганом. Когда медведь вставал на задние лапы, председатель Реввоенсовета стрелял ему в сердце и валил зверя.

Тутмос хотел проделать то же самое.

То есть поохотиться на завратного медведя с одним «магнумом». Казалось, самым трудным будет найти медведя — чтобы попался взрослый самец, и на открытом пространстве. Но Тутмосу повезло: медведь встретился, и довольно быстро. На большой поляне. Зверь выбрался из малинника и не спеша пересекал поляну. Из травы виднелись только спина и огромная голова. Но мишка почему-то не торопился вставать на задние лапы. Заметив человека, он помчался на Тутмоса, набирая скорость (этакий мясной локомотив под тысячу килограммов, и пасть с огромными зубами).

«Стоять!» — отдал Тутмос себе приказ. Но тело не пожелало слушаться. Само по себе, уже не повинуясь комку серого вещества в черепной коробке, повернулось и понеслось. Тутмос мчался, летел. Медведь настигал. Ближайшее дерево было слишком далеко.

Команданте оглянулся. Медведь был всего в нескольких шагах. Тутмоса обдало его смрадным дыханием. И тут грянул выстрел. Тутмос пробежал еще шагов пять, прижался спиной к огромной березе и только тогда развернулся. Пуля угодила огромному зверю под левую лопатку. Зверь грохнулся с разгона о землю, но тут же попытался подняться. Теперь команданте увидел охотника, он был от медведя шагах в двадцати, перезарядил двустволку без суеты, но очень быстро, и выстрелил еще раз — в ляжку, чтобы зверь уже наверняка не смог встать. Потом еще раз перезарядил ружье. И только тогда осмелился подойти к зверю и выстрелил уже не из ружья, а из «беретты» медведю за ухо почти в упор.

Команданте продолжал стоять, прижавшись к березе. Никак не мог отлепиться от дерева. Просто не мог, и все. Прирос. Охотник обошел убитого медведя, покачал головой и направился к команданте. На вид спасителю было лет тридцать, вид он имел воистину дикарский: длинные волосы, усы и короткая бородка, загорелое лицо. Недорогой, но добротный камуфляж — зеленый с коричневым — хамелеонил, но немного. Парень был экипирован для прогулки в здешнем лесу: кожаный пояс, пистолет и солидный охотничий нож, патронташ. За плечами — легкий рюкзачок. Охотничье ружье, явно дорогое. Картинка из портала «Дикарь», да и только.

— Даже пуля в сердце здешнего медведя не остановит, — пояснил охотник, подойдя. — Нужно стрелять так, чтобы зверя завалить. Крупный медведь на той стороне около шестисот килограммов. А этот — куда больше. У меня двенадцатый калибр.

— Двенадцатый? — переспросил команданте. — Но двенадцатый — это вот такая пулька. На уток охотиться... — Команданте изобразил пальцами что-то крошечное. И презрительно сморщился.

— Охотничий калибр, — пояснил его спаситель. — Число обозначает, сколько круглых пуль можно отлить из одного фунта свинца. Поэтому двенадцатый калибр больше шестнадцатого. И я заряжаю ружье не дробью, а пулевым патроном. Пуля Бренеке. Если ты попадешь в утку такой пулькой, то вряд ли от нее потом что-то останется.