Ольга Чигиринская - Сердце меча

• Название: Сердце меча
• Автор: Ольга Чигиринская
• Издательство: Форум
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-91134-042-9

Космическая опера — жанр консервативный. Мечи и звездолеты, аристократы и пираты, чужие планеты и таинственные древние цивилизации — с моей точки зрения, в жанр нельзя привнести ничего нового. Но если привнести в него хорошо забытое старое — а именно, приключенческий роман «для юношества» — то может получиться неплохой букет. Итак, среди звезд только что отгремел последний Крестовый Поход. Сплотившись было на время войны, доминионы Четвертого Рима возобновили соперничество. Доминатрикс леди Констанс инкогнито покидает свой надавно отвоеванный лен на корабле «Паломник», команда которого немногочисленна, но очень своеобразна. Вчерашний крестоносец капитан Хару, пилот Майлз Кристи из древнего народа шедайин, его юный ученик Ричард, чудом выживший в уничтоженном городе на планете Сунагиси, стармех — искалеченный ветеран Вальдер, навигатор Джезекия Болтон и второпях нанятый бортмех Сандро Морита — их странствие закончится совсем не там и совсем не так, как они думали.

---

— Эктор, гемы крайне восприимчивы. Когда к ним начинают относиться как к личностям — это формирует у них псевдоличность, создает наведенное расстройство поведения. Возникает внутренний конфликт между навязанным стремлением к самостоятельному поведению и врожденной неспособностью к нормальной социализации. То, что творится сейчас на территориях, завоеванных Империей — настоящая катастрофа.

— Ничего я не понимаю, верю на слово, — сказал Нейгал. — Значит, в повестку дня будет включен вопрос и о крещении гемов.

В баню зашли Миа и Той, сервы, с чистыми полотенцами и сменой одежды.

— Ты скажешь ему? — спросила Касси, подставляя тело под махровый хлопок.

— Может, как-нибудь потом. У нас будет много времени…

* * *

— …Ну, а вы чем занимаетесь, сеу Августин? — спросил хозяин, прожевав свой кусок запеченного мяса.

Констанс чуть не поперхнулась. Между ними было условлено, что Гус будет молчать о своей профессии — иначе умный Нейгал поймет, что выпускать его с планеты нельзя. И на миг Констанс испугалась: договориться-то они договорились, но так и не придумали, что Гус должен отвечать!

— Я… э-э-э… — замялся он. Но тут положение спас сам Нейгал, расшифровав это «э-э-э…» по-своему.

— Ну да, человек с вашим состоянием может позволить себе быть просто собой, — кивнул он. — Сам всю жизнь мечтал, а сбылось вот только сейчас, под старость. Парень, как тебе маринованные грибы?

— Они хороши, сэр, — кивнул Дик.

— Почем ты знаешь, ты же не взял ни одного!

— Я не хочу, сэр…

За ужином Дик ничего не ел. На это обратила внимание Констанс, обратил внимание и хозяин.

— В чем дело, парень? Нервничаешь? Или боишься, что я тебя отравлю?

Нейгал и Кассандра говорили на довольно разборчивом астролате — но со странным акцентом: t и с в слабой позиции они произносили как мягкое «ш», а окончание ion — как «ao», поэтому, например, «Воплощение» у них звучало бы как «инкарнашао», а не «инкарнатио».

Констанс с удивлением узнала, что астролат, язык врага — для Рива родной язык. Что было объяснимо: дом Рива представлял собой мультиэтническое сообщество, а латынь когда-то была языком не столько Империи, сколько звездоплавателей — но все-таки странно было слышать свой язык с чужим акцентом здесь, в последнем оплоте Вавилона.

— Спасибо, сэр, но я не хочу есть, — сказал Дик.

— Обижает хозяина тот, кто не пьет с ним, — Нейгал налил себе и мальчику. — Хочешь меня обидеть?

— Мастер Нейгал… — попробовала вмешаться Констанс, но Дик вдруг схватил чашечку, которую Нейгал наполнил каким-то крепким настоем, и решительно, чтобы не сказать «зло», выпил.

Констанс уже попробовала этого настоя и знала, что он достаточно крепок.

— Почему не закусываешь? — теперь Нейгалу было, кажется, весело. — Ты что, рутен? Или хочешь напиться?

— Думайте что хотите, сэр.

— Может, оно и к лучшему, — Нейгал поднял глаза на Констанс. — Потому что самую неприятную вещь я скажу сейчас, когда мы немного подкрепились.

Констанс подобралась.

— Я могу всех вас доставить в космопорт Лагаш, и на своем личном корабле отправить на нейтральную планету. Всех, кроме одного, — Нейгал кивнул бородой на Дика. — Инициированного пилота я отпустить не вправе.

«О, нет», — подумала Констанс, хотя ждала такого исхода и понимала, что лучшего быть не может: Нейгал никогда не рискнет целой планетой.

— И как вы поступите? — спросил Дик.

— Это зависит от того, как ты поступишь. Если ты дашь мне слово, что не попытаешься бежать от меня и вернуться в Империю — я сделаю как сказал: отвезу леди и всех остальных в Лагаш и посажу на свой корабль. Ян Шастар, мой пилот, доставит вас… Хеврон подойдет?

— Да, — сказал Дик, не дожидаясь ответа Констанс. — Хеврон будет лучше всего. Вы возьмете всех? Гемов тоже?

— Конечно. Зачем они мне.

— А если я не дам слова, мастер Нейгал?

Брови старого воина отяжелели.

— Тогда я отправлю тебя вслед за твоей командой. Обещаю, что быстро и без боли. А потом опять-таки отвезу всех ваших в Лагаш.

Боже! — подумала Констанс. Он говорит об этом за столом, тем же голосом, каким говорил о грибах! Только ради Джека подобрал обтекаемую формулировку — похоже, и Бет еще не может понять, правильно ли она ее расшифровала. Да, девочка, правильно. Он именно это и сделает — он из Бессмертных, из тех, кто убивал людей в Курогава. Ему все равно, что перед ним, по сути дела, ребенок. Хотя в случае Дика он не так уж и ошибается. Это Бет в пятнадцать лет дитя, а Дик — уже нет.

И тут, заглянув пристальней в лицо Нейгала, она увидела, как подрагивают его нижние веки. Как у человека, пытающегося стерпеть, не меняясь в лице, острую боль. «Он понимает, кто перед ним», — Констанс закусила онемевшую губу. — «Понимает, что это воин, который еще достаточно молод и неопытен, и достаточно сильно устал, чтобы сгоряча решиться на безрассудную геройскую выходку, иными словами — на смертельную глупость».

— Хорошо, мастер Нейгал, — спокойно сказал Дик. — Я даю слово, что останусь с вами добровольным пленником и не попытаюсь от вас убежать. Если вы сдержите свое обещание.

— Тогда, мальчик, плюнь на свой обет, возьми этот хлеб и переломи его со мной, — Нейгал скрывал свою боль, но даже не попытался скрыть облегчение.

Дик с безразличным лицом протянул руку через стол, взялся за свой край мягкой лепешки и потянул, разрывая хлеб пополам. Откусил кусок, медленно прожевал, проглотил, а потом снова налил себе той травяной настойки из узкогорлого кувшинчика и осушил чашечку. Остаток хлеба положил на свою пустую тарелку.

— Вот и все, парень, — печально улыбнулся Нейгал. — Ты ел мой хлеб. И ты дал мне слово. А я даю тебе слово, что, пока я жив, никто не наложит на тебя руки. Ты под моей защитой.

Дик кивнул, потом поднялся, резко отодвинув тяжелое кресло, и сказал:

— Я должен сообщить об этом тем, кого вы не пустили за стол. Они все-таки мой экипаж, а я капитан… пока еще. Пока я за них отвечаю…

Он вышел. И тут Бет прищурилась, словно пытаясь что-то разглядеть вдалеке и спросила:

— Подождите-подождите… Вы хотите, чтобы Дик остался здесь насовсем?

— Я хочу, сеу? Ну, ваш маленький капитан — приятный парнишка, и я был бы не против, чтобы он у меня погостил. Но хочу ли я, чтобы он всю жизнь провел тут под домашним арестом и после моей смерти с ним неизвестно что случилось? Нет, маленькая сеу, не хочу.

— Так вы ничего другого придумать не можете?

— Ничего другого? Ну, я могу его застрелить.

— И все? — вспыхнула девочка. — Небогатая у вас фантазия!

— Я мог бы еще сдать его синоби, на адаптацию. У них фантазия богатая, сеу. Такая богатая, что я лучше парня сам… — Нейгал посмотрел на Джека и осекся.

Бет, видно, поняла, что старик не шутит, и заткнулась. Джек глядел то на мать, то на Нейгала. Он ни слова не говорил с самого начала ужина. Почему она думает, что он маленький и еще ничего не понимает?

Она не знала, куда деваться. Ей еще никогда не приходилось бросать человека, которого она знала и любила, оставлять его на милость чужих людей. У нее было только одно утешение.

Девятнадцать-сорок две-пятьдесят.

Тридцать шесть-тридцать два-одиннадцать.

Двадцать восемь-ноль три-двадцать шесть.

Координаты Картаго, которые они все задолбили наизусть там, в пещере.

Она вернется. Она обязательно вернется.

И Нейгал, человек, по своей доброте отославший ее домой, падет, защищая свой дом от Имперского Легиона и Синдэна. Боже, почему я должна сейчас выбирать между гнусным предательством и гнусным предательством?

Она посмотрела на Нейгала. Этот человек, похоже, не колеблется. Он — солдат Вавилона и делает то, что должно. Если возникнет угроза утечки информации — он с сожалением, но без колебаний застрелит Дика, как он и сказал Бет. Что ж, она тоже солдат Рима и обязана сделать то, что должно. С сожалением, но без колебаний.

* * *

У Нейгала было два боевых морлока — такие же ветераны, как и их хозяин. Конечно, намного младше его, Тени было сорок два, Призраку — сорок пять; оба вышли из щенячьего возраста, когда Рэй еще не родился, и он не мог их знать в юности. Но их объединяло то, что они пережили гибель своих прайдов. А впрочем, эти двое матерых морлоков считали, что с Рэем, «этти», извращенным, их не может объединять ничего.

Он находился на пике своих возможностей. Они давно оставили этот пик позади: в суставах начали откладываться соли, реакция замедлилась, сосуды износились. Еще несколько лет — и они «посыплются», как называли это морлоки между собой. Даже сейчас Рэй справился бы с любым из них — поодиночке, с равным оружием или в рукопашной. Но двоих не стоило недооценивать. А драться, может быть, придется. Поэтому Рэй держал себя на взводе и просчитывал варианты. Четверо тэка были размещены в комнате для сервов, Тень держал охрану за столом хозяина, а Рэй вдвоем с Призраком сидели в маленьком зале, куда выходили двери всех комнат для прислуги и откуда вел коридор в караулку. Рэй читал книгу, которую попросил у леди Констанс — бревиарий. Призрак играл сам с собой в го. Они с Тенью игнорировали Рэя, бешеного предателя. И он не собирался навязываться — чем меньше к кому-то чувствуешь тепло, тем легче его убивать. Но Призрак явно скучал — го быстро надоедает, если играешь сам с собой. Рэй подозревал, что со скуки старик начнет его задирать — так оно и случилось.