Стивен Дональдсон - Первое Дерево

• Название: Первое Дерево
• Автор: Стивен Дональдсон
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7921-0197-3, 5-15-000487-1

Томас Ковенант возглавляет поход к Первому Дереву, из ветви которого некогда был вырезан Посох Закона. Ныне тот Посох утрачен, и для того, чтобы создать новый, уходит в далекий поиск корабль Великанов "Звездная Гемма" — ибо без Посоха магической Стране не преодолеть проклятия Солнечного Яда...

Роман "Первое Дерево" продолжает повествование о приключениях Томаса Ковенанта, Неверящего. На долю героев Стивена Дональдсона выпадает множество испытаний, и не все они смогут достойно противостоять искушению силой и искушению бессилием, горечи верности и сладости предательства...

---

— Но подобные развлечения — лишь тень истинного удовольствия. Мне этого мало. И прожитых лет мне тоже мало. Вот для этого ты и здесь. — Он затянул ремень кресла на груди Ковенанта и таким же ремнем закрепил голову. Теперь Неверящий не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел, но Касрейн, похоже, знал, что он не имеет никаких желаний.

От всех этих приготовлений у Ковенанта возникло лишь чувство легкого дискомфорта, и он, чтобы освободиться, выговорил свою заветную фразу.

Касрейн стал настраивать аппарат, большей частью состоящий из линз различных толщины и размеров, соединенных между собой всевозможными способами. Затем опустил его на шарнирах, как экран, к лицу Ковенанта.

— Ты уже видел, — сказал кемпер, закончив приготовления, — как я внушал свою волю другим с помощью одного маленького монокля. Он изготовлен из золота. Из чистейшего золота без примесей. А в таких руках, как мои, этот редкий металл обладает огромным могуществом. С его помощью я способен на очень многое, на такое, по сравнению с чем Рок горгон — детские игрушки. Но мое искусство слишком совершенно (как совершенен круг) для столь несовершенного мира. Поэтому я волей-неволей вынужден в любом своем творении изыскивать место для щелочки или зазора, чтобы связать его с этим миром.

Он отступил на шаг, словно для того, чтобы полюбоваться видом Ковенанта в кресле, но вдруг резко нагнулся и, глядя узнику прямо в глаза, прошипел, словно тот мог его понять:

— Поэтому и в моем творении собственного долгожительства также есть трещинка, и моя жизнь утекает сквозь нее капля за каплей. Зная, что такое совершенство, я вынужден страдать от неполноценности своих деяний. Томас Ковенант, я близок к смерти. — Он отпрянул и забормотал, разговаривая уже сам с собой: — И не могу этого допустить.

Он принес стул, поставил его напротив пленника и сел. Его глаза были на одном уровне с глазами Ковенанта.

— Ты владеешь кольцом из белого золота. — Он ткнул костлявым пальцем в обезображенную руку Томаса. — Это несовершенный металл, искусственный сплав. И его больше нет во всей Стране — только в твоем кольце. Я читал о подобном, но даже не смел мечтать, что однажды оно свалится мне в руки. Белое золото! Томас Ковенант, да ты сам-то понимаешь, чем обладаешь? Его несовершенство — один из величайших парадоксов, но в руках настоящего мастера оно станет залогом изумительных творений и навсегда избавит его от страха. И потому, — он опустил линзы на глаза Ковенанта, и теперь тот видел мир вокруг искривленным, но это его не волновало, — я собираюсь это кольцо у тебя забрать. Как ты знаешь (или знал), я не могу отнять его у тебя силой. Ты должен сам отдать его мне, по доброй воле. Но в своем нынешнем состоянии ты не способен ни на малейший волевой акт. Поэтому в первую очередь я должен снять покровы, окутывающие твое сознание. А так как ты полностью в моих руках, то я уж найду способ исторгнуть у тебя согласие. — Он расхохотался, щеря почерневшие от старости зубы. — Да, все же тебе было бы лучше уступить леди Алиф…

Ковенант начал свое предостережение, но, прежде чем он договорил, Касрейн поднял монокль, направил линзы в левый глаз своего узника, глянул сквозь него, и в мозгу Ковенанта взорвалась боль.

И не только в мозгу: все мышцы словно резало ножами, суставы выворачивало, каждый нерв трепетал, как натянутая струна. Голова горела так, словно с черепа содрали кожу. Ковенант забился в своих путах. Он видел пронзающий взгляд Касрейна, слышал свое хриплое дыхание, ощущал боль, раздирающую тело. Но все его органы чувств функционировали нормально.

Однако боль не вызвала в нем ничего, кроме рефлекторных конвульсий тела. Попав в его пустоту, она растворилась без остатка, без отклика. Связь с его сознанием была разорвана. Он не отвернулся бы и не закрыл глаз, даже если бы смог.

Внезапно все кончилось. Кемпер откинулся на спинку стула и, довольно немелодично насвистывая сквозь зубы, стал обдумывать новую попытку. Приняв решение, он добавил еще две линзы и вновь вставил в глаз монокль.

И Ковенанта охватило пламя, словно каждая капля крови, каждая клеточка тела стали нефтью и углем, брошенными в топку. Пронизанный безмерным страданием, из его горла исторгся жуткий вопль, какой способен издать лишь баньши. Кровь, костный мозг — все кипело, и легкие не справлялись с раскаленным паром дыхания. Заполыхала даже пустота внутри него, и ничто на свете уже, казалось, не могло спасти от пламени запрятанные где-то на дне ее остатки его души.

Все его органы чувств функционировали нормально. При других обстоятельствах он давно бы сошел с ума от боли. Но ему не с чего было сходить.

Элохимы об этом позаботились.

Касрейн вновь отпрянул, не скрывая разочарования. Он сник и, похоже, сдался.

Но через минуту новая мысль разогнула ему спину и зажгла огонек в тусклых глазах. Он вскочил, заменил несколько линз, а остальные поменял местами. Теперь Ковенант не видел ничего, кроме тумана, из которого выплыл искаженный золотой монокль, и кемпер вновь предпринял атаку.

Сердце стукнуло раз, два — но ничего не происходило. Затем туман стал рассеиваться, и лукубриум начал изменяться на глазах. Комната сначала медленно, а затем все быстрее закружилась, пока стены не слились в туманное пятно. Стул, на котором сидел Касрейн, вырос, но при этом взгляд кемпера остался по-прежнему пристальным. Ковенанта подхватил вихрь и по спирали понес в ночь.

Но ночь эта была особая; никогда еще он не видел ничего подобного. Здесь не было ни одной звезды, не было ничего вообще. Его внутренняя пустота закрутилась смерчем. В него он сейчас и падал.

Он падал как камень, все быстрее и быстрее. Он пролетел сквозь бушующее пламя, проскользнул сквозь терзающие ножи. Затем прошел сквозь горловину смерча — свою болезнь головокружений. И его закрутило еще сильней, словно желая с размаху швырнуть о крутой утес его неумолимой судьбы.

Он видел все, он слышал все. Глаз Касрейна, искаженный линзами, нависал над ним. Где-то далеко раздался резкий голос волшебника: — Убей его.

Но Ковенант не отнес это к себе.

И тут со дна смерча навстречу ему взвихрились образы, которые ему было бы страшно встретить, будь он прежним. Касрейн взбаламучивал его душу, и все, что находилось в осадке, стало подниматься наверх. Ковенант падал, а они летели навстречу.

Разрушение Посоха Закона.

Мемла и Линден, гибнущие во Мраке на-Морэма, потому что он не смог их спасти.

Его друзья, запертые в Удерживающей Пески. Поиск потерпел поражение. Страна беззащитна перед Солнечным Ядом. Земля отдана во власть Лорда Фоула.

Потому что он не смог их спасти.

Элохимы лишили его выбора. Они отняли у него возможность защитить тех, кого он любит. Он абсолютно беспомощен, как Страна, как Земля.

Измученный проказой и ядом, он теперь не более чем жертва. Флюиды, исходившие из глаза Касрейна, открывали ему всю правду, заставляли его осознать, кто он есть на самом деле. Он летел вниз, словно увлекаемый лавиной, на самое дно своей пустоты.

Там он разобьется. Стена, охранявшая его, окажется разрушена, она будет так же беззащитна, как Страна, перед пронизывающим взглядом Касрейна. И тут он услышал несколько глухих ударов. Затем шум битвы: тяжелое дыхание, крики. Где-то рядом дрались двое.

Рефлекторно он повернул голову.

И этим разорвал связь с Касрейном.

Ковенант вновь увидел лукубриум, не искаженный линзами. Он сидел на кресле, все еще привязанный. Ни на столах, ни полках ничего не изменилось.

Но страж бился в агонии на полу, а не стоял у дверей. А над ним возвышался Хигром. Ровным голосом харучай произнес.

— Кемпер, если ты причинил ему хоть малейший вред, за это заплатишь кровью.

Ковенант видел все и слышал все.

И он сказал (не в ответ, а просто, чтобы снять напряжение)

— Не прикасайтесь ко мне.

Глава 16 Монаршье наказание

Линден Эвери не спалось. Стены Удерживающей Пески отражали все ее попытки проникнуть сквозь них, словно были заколдованы. Ей удалось дотянуться лишь до нескольких хастинов, и то она воспринимала их как расплывчатые сгустки злой энергии. Эти противоестественные создания были стражами, тюремщиками не только для «дорогих гостей», но и для всего двора и дворни. Во время банкета Линден достаточно насмотрелась на придворных, чтобы понять, что их наигранная веселость служит им маской и броней одновременно. Но разве можно чувствовать себя защищенным в этом донжоне, построенном кемпером для своих нужд?

Она мечтала хоть ненадолго забыться, отвлечься от терзающих ее мыслей, но была настолько взвинчена, что никак не могла заснуть. А при одном воспоминании о монокле кемпера ей хотелось завыть: Касрейн всего-навсего посмотрел сквозь него, и, пожалуйста — она уже стала послушным орудием в его руках, бездумным выразителем его воли. И она сдалась без борьбы. Да ей даже в голову не пришло, что нужно бороться. Он одержал ее настолько легко, словно она всю жизнь ждала именно этого.