Елизавета Дворецкая - Огненный волк

• Название: Огненный волк
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0281-5

Если ты сын бога Велеса и вдобавок оборотень, вряд ли твое место — среди простых смертных. И пусть никакое оружие, даже волшебное копье, не в силах убить тебя, обязательно найдется смельчак, который усомнится в этом. И тогда твоя судьба превратится в один бесконечный поединок — за право жить с людьми, а не с духами иных миров или с волками глухих чащоб; за право быть своим у своих; за право дарить любовь и быть любимым. И минует немалый срок, и будет пройден длинный путь, прежде чем род человеческий примет тебя таким, какой ты есть…

---

— Куда спешишь-то, воевода грозный? — с показной небрежностью обратился к нему Огнеяр.

Светел внутренне собрался, как перед дракой. С самого детства устремленный на него горящий взгляд оборотня вызывал у него чувство близкой опасности и необходимости защищаться. Всю жизнь сын княгини и брат князя, будучи почти ровесниками, соперничали почти во всем и в детстве часто дрались. Уже в отрочестве умный и осторожный Светел научился уходить от постоянных драк, в которых неукротимая задиристость Огнеяра возмещала разницу в четыре года — а в детстве и отрочестве это очень много. Четыре года, когда он уже был посвящен в воины, а Дивий нет, Светел жил спокойно — отрок не имел права задирать воина, и даже Дивий это признавал. Но вот уже восемь лет, как все началось снова. Неиз-мир прав — рано или поздно их честолюбивая борьба превратится в борьбу за место среди живых. И, трезво глядя на вещи, Светел не был уверен в своей победе.

— По делам боярин спешит, — из-за плеча подсказал Огнеяру Тополь, безразлично, как будто сам Светел их не слышал.

Именно такое обращение больше всего раздражало Светела и побуждало принять вызов. Он немного побледнел и подался вперед. Может, и правда оборотень не уймется, пока его не проучишь!

— С твоей земли дань собирать, — добавил Утреч.

— Не замерз ли? — насмешливо спросил Огнеяр у самого Светела, окидывая взглядом его кожух[57] на белом горностаевом меху. — Гляди, братья, какая одежа! Никак в самом Орьеве шили?

— А то как же, — согласился Тополь. — Сам князь орьевский и подарил.

— Со своего плеча! Видишь, рукавчики-то позатерлись! — кинул Утреч.

Светел стиснул зубы, глубоко вдохнул — это уже было явное оскорбление. Огнеяр заметил — этого он и добивался.

— Иди сюда! — позвал он. — Разогрейся с нами, боярин-свет, а то засиделся в палатах! Смотри, до срока поседеешь!

Светел вспомнил брата, в тридцать лет начавшего седеть — не оборотню попрекать его этим! — и в нем вдруг холодной волной вскинулась такая ненависть, какой он в себе не знал. На миг он с наслаждением представил, как его клинок летит вперед и впивается в горло Дивия, как хлещет на землю черная, смолисто-тягучая кровь оборотня, и он стиснул рукоять меча на поясе. «Простым оружием его не взять!» — сами собой вдруг прозвучали в его ушах слова брата. И Светел сдержал порыв. Еще не время. Но придет пора, и он рассчитается с оборотнем за все.

— Боится! — с понимающим видом, опять как о глухом, предположил Тополь.

— Да ведь нос разобьют — девки любить не будут! — опять встрял Утреч, и вся Стая дружно, с удовольствием засмеялась — заржала, как табун жеребцов. Светелу часто казалось, что Огнеярова Стая — это не тридцать два отдельных человека, а единое су-щество, чудовище, обладающее тридцатью двумя парами зорких бесстыжих глаз, сильных рук, неутомимых быстрых ног, но всего одной головой, думающей и управляющей, — головой самого Огнеяра. Поразив его сердце, закаленное Подземным Огнем до крепости стали, можно разом уничтожить всех.

— Недосуг мне с вами забавляться, — медленно, с тайным презрением ответил Светел и небрежно сошел с крыльца. — И без вас дел хватает.

Неизвестно, что ответил бы он при других свидетелях. Но сейчас их никто не видел. Челяди Светел не стеснялся, а Стая и так считает его изнеженным трусом. Ничего. Придет время, и этипереярки[58] узнают, как ошибались.

И Светел пошел прочь мимо молчащей, плотной толпой стоящей Стаи. Каждый мускул в нем был напряжен, всем существом он ждал, что ненавистный голос оборотня бросит ему вслед одно только слово, и тогда… Нет, он сумеет сдержаться. Не побояться выглядеть трусом в чьих-то глазах — на это тоже нужно мужество.

Но Огнеяр молчал. Если бы Светел обернулся в этот миг, то увидел бы на его смуглом лице не торжество, а угрюмую озабоченность. Нахмурясь, Огнеяр крепко закусил белыми зубами нижнюю губу, один из верхних клыков был хорошо заметен. Без привычки глянувший бы на Дивия в этот миг от страха лишился бы языка.

Тополь слегка подтолкнул Огнеяра плечом:

— Чего задумался? Холку мы ему всегда начешем.

— Любит Утреч врать, а тут правду сказал, — медленно ответил Огнеяр. — С моей земли он поедет дань брать. С моей.

Стая озадаченно молчала. Их вожак заговорил о том, чего они от него не ждали.

— Да ладно тебе! — Тополь положил руку ему на плечо, горячее даже под холодным ветром предзимья. — Пора-то какая! Макошина неделя на носу! Не забыл?

Огнеяр обернулся к Тополю, усмехнулся и вдруг быстро ударил его в плечо. Отдохнувший Тополь поймал удар почти на замахе и немедленно ответил. Огнеяр резко свистнул, и тут же Стая, разбившись на две половины, кинулась друг на друга. Разинув рты, челядинцы смотрели на быстрое мелькание кулаков, длинноволосых голов, ног и спин, так быстро сменившее недавнее неподвижное безмолвие. Никогда не знаешь, чего ждать от оборотня.

Светел отправился в путь на другое же утро после разговора с братом. Ночью он почти не спал. Страх не глушил его разума, а возникшая ненависть сделала даже более осторожным, и он мог рассуждать здраво. Судьба! Великая Мать Макошь и две ее помощницы, Небесные Пряхи[59], прядущие нити человеческих судеб, всегда внушали Светелу благоговейное почтение. С детства он знал назначение оборотня — принести смерть одному из живущих — и надеялся только, что жертвой его суждено сделаться не ему и не Неизмиру. Но уверенность старшего брата теперь передалась и ему. Он, сын княгини, является первым соперником Светела на пути к престолу. О чем же он думал раньше? Надеялся, что оборотень так и проскачет по лесам всю жизнь и сам не захочет брать на себя княжеские заботы? Глупо было так думать, просто не хотелось забивать голову неприятным.

Если Дивий угрожает им — можно ли что-то изменить? Можно ли помешать свершиться судьбе, созданной на небесах? Если нет, то к чему эта поездка, поиски рогатины? Какие же нечеловеческие силы нужны, чтобы по-своему перемотать пряжу Доли и Недоли[60]! Может быть, у оборотня такие силы и есть, а вот у него, у Светела?

Проворочавшись с боку на бок, Светел поднялся еще в полной темноте, сам растолкал хоромную челядь и с удовлетворением подумал, что сегодня он встал даже раньше неугомонного оборотня. В дружинной избе Стаи, где ночевал и сам Огнеяр, было еще тихо. Это показалось Светелу добрым знаком — опередил. Ему хотелось верить в благополучный исход затеянной борьбы, и он как мог подбадривал себя.

Стоя на крыльце, Светел ждал, пока ему подведут коня, и снова загадал — не заденет ли конь порога, выходя из конюшни? В двери уже показался заспанный и нечесаный отрок-конюший, как вдруг позади себя Светел услышал резкий скрип двери. На него повеяло теплом из покоев и непонятной силой. Оборотень! Светел резко обернулся, невольно схватился за меч. Перед ним стоял Двоеум.

Чародей выглядел так, будто и не раннее утро на дворе, — его глаза смотрели ясно, русые с тонкой сединой волосы были расчесаны и перетянуты через лоб тесемкой с непонятными красными узорами. На нем была светло-коричневая рубаха с оберегами на поясе, плечи покрывал темный плащ из толстой шерсти. Ветер шевельнул полу плаща, как огромное крыло, и чародей вдруг показался Светелу птицей-вороном, принесшим ему решение судьбы.

— Доброй тебе дороги, Светлый-Ясный! — спокойно сказал чародей, словно не заметив его торопливого движения. — Вон как рано поднялся! Не торопись — судьбу не догонишь, да и от судьбы не уйдешь, а будет срок — сама найдет.

Он говорил о том самом, что так тревожило Светела. Сейчас, перед трудной дорогой, измученному ночными раздумьями Светелу нужен был совет знающего человека — ведь что знают о судьбе простые смертные?

— Скажи, чародей, выйдет ли толк? — тихо, но горячо заговорил Светел. — Коли ему судьба… убить… можно ли его остановить?

— Скажи ты мне — за чем всякий год по Белезени и Стрему ездишь? — спросил в ответ чародей.

— За данью, — растерявшись, ответил Светел, не понимая, при чем это здесь.

— Стало быть, твое назначение — дань собирать. Коли поедешь, холода и трудов не убоишься — исполнишь его. А коли дома останешься?

Светел молчал, и Двоеум сам ответил:

— Тогда не исполнишь. Так и он. Судьба-то, она ко всем ровна — что к людям, что к оборотням, что к богам самим. Его судьба — сила, и твоя — сила. Чья переборет — и сами Пряхи не ведают. Один свою судьбу исполнит, другой сгинет.

— А я-то исполню ли? — нетерпеливо воскликнул Светел. Он не все разобрал в речах чародея, но понял, что в темном омуте предвечного назначения появился просвет надежды.

— Э, сыне мой! — Двоеум махнул рукой. — Сего я не знаю, а и знал бы — не сказал. Кабы каждый судьбу свою знал, то половина бы жить не захотела. Ты дорогу знаешь — и ступай себе, а по пути разберешь. К смертному часу все до последнего будешь знать.

Весь этот день Светел думал о словах чародея. То ему казалось, что он понимает все, а то — что ничего. На одной из полян над берегом он увидел двух могучих оленей, сцепившихся рогами, — у лесных красавцев была пора гона. Поочередно Велесовы скакуны напирали друг на друга, то один отступал, то другой, но, собравшись с силами, снова устремлялся вперед. Их красивые ветвистые рога были так тесно переплетены, что едва ли их теперь удастся расцепить. Кмети хотели было забить обоих, но Светел не велел. Схватка оленей показалась ему похожей на их схватку с Огнеяром. И до самого вечера этот образ стоял перед его взором. «Чья переборет — и сами Пряхи не ведают».