Бертольд Брехт - Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека

• Название: Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека
• Автор: Бертольд Брехт
• Жанр: Проза

---

отрядов и выкрики газетчиков: "Покупайте воззвание нового наместника!"

Госпожа Корнамонтис. Высунь древко еще немного, чтобы ветер развевал флаг. А теперь чуточку вбок! (Жестами показывает, как должен висеть флаг.)

Нанна. То налево, то направо - а впрочем, как желаете!

Инспектор. Госпожа Корнамонтис, вот вы - деловая женщина, как вы относитесь к новому курсу?

Госпожа Корнамонтис. Я вывешиваю флаг, этим все сказано. И будьте покойны, чихских девушек я больше нанимать не стану. (Садится на плетеный стул перед кофейней и тоже углубляется в газету.)

Домовладелец Кальямасси (продолжая бриться). Сегодня одиннадцатое сентября. Этот день войдет в историю! (Смотрит на свой флаг.) Немало денег стоил.

Торговец Пальмоса. А война будет? Моему Габриэлю как раз сравнялось двадцать.

Солдат Иберина. С чего вы взяли? Войны никто не хочет. Господин Иберин - друг мира в такой же степени, как я друг народа. Уже сегодня утром все воинские части были выведены из города. На этом настоял господин Иберин. Вы видите где-нибудь хоть один стальной шлем? Улицы отданы нам, солдатам Иберина.

Торговец Пальмоса. Вот и в газете написано, что Иберин, верный друг народа, захватил власть с единственной целью - положить конец растущему угнетению беднейших слоев населения.

Солдат Иберина. Да, это правда.

Толстая женщина (владелица продовольственной лавки справа). Тогда он должен первым долгом позаботиться о том, чтобы в такой маленькой улочке, как эта, не было рядом двух лавок с припасами. Здесь-то и одной только-только удержаться. Та лавка напротив, по-моему, совершенно лишняя.

Писец. Господин инспектор, если и новое правительство не окажет нам, чиновникам, материальной поддержки, я первого числа просто не явлюсь домой.

Инспектор. Моя резиновая дубинка до такой степени износилась, что она разлетится вдребезги от первого столкновения с острой головой. Или вот свисток. Я им зову моих людей, когда мне требуется их помощь. Он за последние месяцы окончательно заржавел. (Пытается свистнуть.) Вы слышите хоть что-нибудь?

Писец (качает головой). Мне вчера пришлось позаимствовать некоторое количество известки из ведерка маляра, чтобы привести мой воротничок в надлежащий вид. Как вы полагаете, господин инспектор, мы получим первого числа жалованье?

Инспектор. Я так твердо в этом уверен, что сейчас же возьму в счет жалованья сигару у господина Пальмосы.

Оба входят в табачную лавку.

Домовладелец Кальямасси (указывает на инспектора и писца). Какое счастье! Наконец-то сократят чиновников. Их слишком много, и им платят чересчур большое жалованье.

Госпожа Корнамонтис. Попробуйте скажите вашему квартиранту, что вы требуете увольнения со службы его последних клиентов!

Солдат Иберина. Как вам нравятся мои новые сапоги? Теперь всем такие дают! (Читает вслух домовладельцу и толстой женщине.) "Уже одно то, как Иберин захватил власть, характеризует этого замечательного человека. Среди ночи, когда все правительственное здание было погружено в сон, он ворвался туда во главе кучки отчаянных храбрецов и с револьвером в руках потребовал свидания с вице-королем. После короткого разговора он просто-напросто низложил его. По слухам, вице-король бежал".

Толстая женщина. Раз так, то я одного не понимаю: на нашей улице все дома украшены флагами. Почему же это один домовладелец не считает нужным вывешивать флаг? (Указывает на продовольственную лавку слева.)

Солдат Иберина (удивленно). В самом деле - нет флага. (По очереди смотрит на всех.)

Все качают головой.

Не помочь ли ему, а?

Толстая женщина. А на что ему флаг? Он ведь чих!

Солдат Иберина. Ну это прямо верх наглости! Так вот, госпожа Томасо, мы сейчас научим эту сволочь, как нужно праздновать приход к власти Иберина. Вон идут мои коллеги. Это сбиши, грозный отряд "сбивателей шляп", - гвардия кровавого Сасаранте, коменданта лагеря Святого Креста. Не бойтесь! Они всем заглядывают под шляпы, но если под шляпой круглая голова, то милее их вы не найдете людей.

Слышны крики: "Шляпы долой! Проверка черепов". Из глубины сцены появляются

три сбивателя шляп, "сбиши". Они сбивают шляпу с прохожего.

Первый сбиш. Сударь, у вас слетела шляпа.

Второй сбиш. Ветрено сегодня, а?

Прохожий. Простите!

Все три сбиша. Пожалуйста!

Толстая женщина. Господа! Господа! Если хотите видеть настоящего остроголового, то есть самого что ни есть остроголового, постучитесь-ка вон в ту продовольственную лавку!

Солдат Иберина (рапортует). Торговец продовольствием. Чих. Выказывает свое презрение правительству Иберина путем демонстративного невывешивания флага.

Из дома выходит остроголовый; он бледен, в руках у него стремянка и флаг.

Все смотрят на него.

Первый сбиш. Я не верю своим глазам. Флаг хочет вывесить.

Второй сбиш. Знамя Иберина в грязных лапах чистокровного чиха. (Смотрит на всех по очереди.)

Все качают головой.

Солдат Иберина. Это верх наглости!

Три сбиша подходят к остроголовому.

Третий сбиш. Чих свинячий! Марш домой и немедленно надень шляпу! Ты думаешь, нам приятно смотреть на твою острую голову?

Толстая женщина. Он небось думает, что Иберин старается для чихов! Он вывешивает флаг! Он этим хочет сказать, что рад перевороту, совершенному Иберином. Но ведь яснее ясного, что, если он считает, будто правительство печется о чихах, он тем самым оскорбляет его!

Остроголовый поворачивается, чтобы идти за шляпой.

Первый сбиш (указывая на него). Попытка к бегству.

Все трое бьют остроголового.

Он еще смеет оказывать сопротивление! Я ему дал по морде, а он поднимает руку. Я в этом усматриваю попытку сопротивления властям!

Второй сбиш (методично избивая остроголового). Ему место в охранном лагере. Там мы охраняем подобный элемент от нашего справедливого негодования.

Толстая женщина. Хайль Иберин!

Два сбита уводят остроголового. Третий вывешивает на его лавке плакат

"Чихское предприятие".

Третий сбиш (толстой женщине, доставая из кармана плакат). Милостивая государыня и соплеменница, вы видите, что в переживаемое нами время не мешает иметь предмет, где черным по белому сказано о расовой принадлежности. Этот плакат стоит тридцать песо. Но истраченные деньги дадут триста процентов барыша, смею вас уверить.

Толстая женщина. А нельзя ли за десять? Дела-то ведь плохи.

Солдат Иберина (угрожающе). Есть люди, у которых чих сидит в душе!

Толстая женщина. Давайте, давайте! (Торопливо расплачивается.) У вас есть сдачи с пятидесяти? (Вешает над дверью плакат "Чухское предприятие".)

Третий сбиш. Так точно! Двадцать песо сдачи. В мелочах - честность. (Однако уходит, не дав сдачи.)

Толстая женщина. Так и не дал сдачи!

Солдат Иберина грозно смотрит на нее.

Хорошо хоть, что выкинули того чиха! Еще две недели назад он говорил, что Иберин тоже кашу не помаслит.

Госпожа Корнамонтис. Вот типично чихская точка зрения! Пробуждается нация, а он болтает о масле.

Солдат Иберина. Все дело в том, что чих одержим низменным материализмом. Он ищет выгоды только Для себя и потому отрекается от своей отчизны, где ему вообще не место. Чих не ведает ни отца, ни матери. Может быть, это оттого, что у него нет чувства юмора. Вы это только что видели. С другой стороны, будучи подвержен патологическому сластолюбию, чих ни в чем не знает удержу. Обуздывает его только скупость, все тот же чихский материализм, - сами понимаете.

Торговец Пальмоса (кричит человеку, бреющемуся у окна второго этажа, домовладельцу Кальямасси). Конец материализму! Господин Кальямасси, надеюсь, вам ясно, что теперь ни о какой плате за помещение не может быть и речи?

Солдат Иберина. Правильно!

Домовладелец Кальямасси. Напротив, дорогой мой! Плата за торговые помещения будет взыскиваться в судебном порядке. Вы слышите мерную поступь батальонов? Это боевые отряды Иберинова союза. Они идут карать восставших арендаторов, не желающих вносить аренду! Подумайте об этом, господин Пальмоса, - вы, не желающий вносить плату за помещение.

Солдат Иберина. Верно.

Торговец Пальмоса. Вы, должно быть, забыли, господин Кальямасси, что в их рядах марширует мой сын! (Толстой женщине.) Сегодня утром я сказал ему, когда он прощался со мной, отправляясь в поход на юг: "Сын мой, принеси мне трофей - знамя Серпа, и я разрешу тебе курить!" Говорят, банкиры примут на себя всю задолженность разоренных ремесленников и лавочников и откроют новые кредиты - в первую голову прогорающим предприятиям.

Солдат Иберина. Да здравствует Иберин!

Толстая женщина (своей домовладелице, госпоже Корнамонтис). Вы слышали? Теперь, должно быть, снизят плату за помещение.

Солдат Иберина. Да, так оно и есть.

Госпожа Корнамонтис. Нет, дорогая моя, я слышала, что ее повысят.

Солдат Иберина. И это верно.

Толстая женщина. Этого не может быть. Разве что для чихов! От меня вы, во всяком случае, ее так скоро не дождетесь.