Илья Новак - Магия в крови

• Название: Магия в крови
• Автор: Илья Новак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16431-6

Теплая, Холодная, Механическая и Мертвая магия сошлись в последней битве.

Их четверо — верховных магов, управляющих Магическими Цехами. Один отправился в далекие земли, чтобы спрятать великую Корону Мира, а второй преследует его, чтобы завладеть Короной и возродить империю. Третий пытается пробиться в недра горы, где находится таинственное заклинание, способное изменить судьбу Аквадора, но четвертый хочет помешать ему... ведь каждый жаждет власти и не желает делиться ею ни с кем.

Однако, кроме хозяев колдовских гильдий, есть и другие люди, быть может, не столь могущественные, но также стремящиеся к своей цели. Бывший лесоруб, ныне — истребитель чудовищ, бывший слуга мага, ныне — вор и убийца... Гном, спасающий свой народ от полного уничтожения, капитан страшного корабля-призрака, воин из северного клана, пес-демон, дочь аркмастера гильдии оружейников, пытающаяся спасти себя и своего умирающего отца... И все они — Герои Уничтоженной Империи.

---

— Мамаша, завтра ж все на похороны пойдут, — возразила Хлоя.

— А ты молчи, дура! — окрысилась ключница.

В просторной комнате позади кухни на полу, завернувшись в одеяла и облезлые тулупы, спали несколько слуг. Кто-то храпел, кто-то бормотал во сне. Когда Дук вошел, лежащий у стены Бард Бреси высунул голову из-под красного кафтана и поманил Жиото; Тот сел рядом, прислонился к стене.

— Я госпожу Лару видел, — прошептал Бреси. — Говорил с ней.

— И как она?

— Грустная. Боюсь, обижают ее другие господа.

— Ну, Вач-то не даст госпожу в обиду.

— Они на улицу как раз вышли. А когда назад пошли, монахи стали в дверях и Вача не пущают. Говорят — ты спать должен снаружи, где и другие слуги. Он же под дверью у госпожи Лары ночевал.

— И что вышло? — заинтересовался Жиото.

— Да что вышло... Он топор свой достал и попер на них. Там же и господа Ивар с Мелоном. Они, думаю, монахам и приказали... Ну вот, а госпожа Вача остановила и давай на господ кричать: он меня охраняет, а ежели не хотите, чтоб он внутри был, так и я снаружи останусь. Буду во дворе ночевать или в конюшне. А тут ведь дворовые вокруг, и еще как раз из селения двое крестьян приехали, стоят — смотрят. Ну, господа, конечно, не могли позволить такого, сказали монахам, те расступились, впустили Вача.

Дук обдумал все это. Надо было спешить — для чего господам не пускать толстого внутрь? Ясно, для чего...

— А я умаялся на той конюшне, — пожаловался вагант. — Я ж непривычен к такой работе.

— Давай спать, — Дук отошел от Барда, лег на пол. Вагант покрутился еще немного, да и заснул. Жиото лежал, пялясь в потолок. Бреси во сне стал ворочаться и что-то жалобно бормотать. Далеко внизу, в селении, залаяла собака. Приоткрылась дверь, всунувшаяся в комнату Хлоя поманила Дука. Он отвел от нее взгляд и закрыл глаза. Некоторое время было тихо, потом Хлоя шикнула раз, второй, привлекая внимание, а после донесся призывный шепот:

— Господин!

Дук, сморщившись, приподнял голову, глянул на Хлою и повел плечами.

— Господин!

Он мотнул головой, показывая, что вставать и любезничать на кухне сейчас не намерен.

— Господин! — в третий раз повторила Хлоя.

Поднявшись, он шагнул к двери, дочь ключницы ухватила его за воротник и рывком вытянула из комнаты.

— Что это вы не идете, господин? — спросила она, наваливаясь на Дука и прижимая к стене. — Я ужо вас зову, зову...

— Я, госпожа, устал, — ответствовал он. — И желаю спать, а вы мне мешаете. Что вы хотите от меня на этот раз?

— Так как же, плащ вам хочу отдать... — удивилась дочь ключницы. — Вы же, когда мы на конюшне беседовали, сами плащ просили, да чтоб длинный и широкий. Я и тряпочку с веревочкой пришила, чтоб на морду накидывать, как вы говорили, господин, и залатала на локте, он там протерся.

— Так что ж вы стоите тут? Где плащ? Несите его сюда немедля.

Хлоя отомкнула кладовку и вытащила темный шерстяной плащ изрядных размеров. Жиото схватил его, рассмотрел со всех сторон, накинул на плечи, оглядел себя, просунул руки в рукава и стянул шнурки на груди. Нижний край плаща подметал пол, а рукава висели так, что даже если Жиото распрямлял пальцы, кончиков их видно не было. В капюшоне голова его просто-таки утонула, ну а маска...

— Вы не могли получше тряпочку выбрать? — недовольно сказал он, принюхиваясь. — Чем это, госпожа, воняет? Откуда запах?

Хлоя, с любопытством наблюдавшая за ним, сказала:

— Какой запах? Не чуяла я никакого запаха, когда пришивала.

— Это вы оттого не чуяли, что у вас, верно, как начали пришивать, сразу нюх и отшибло, так оно воняет. — Он поднял руку и пощупал материю у своего лица. — И что за материал такой чудной?

— Да что же в нем чудного, господин? Странное вы говорите. Холстина от мешков, куда репу на зиму кладут. Я в сарае нашла.

— Не репой воняет, а...

— Так она сгнила, — пояснила Хлоя. — Потому мешок в сарае, а не в подполе. Туда, господин, мыши лазали и, думаю, серили на него.

Дук хотел было плюнуть, но сдержался. Дыша ртом — от кисло-гнилого запаха свербело в ноздрях, — обвязал веревочку, что была пришита к маске, вокруг капюшона, прижав его таким манером к голове. Теперь он был сокрыт материей со всех сторон. Дук вслепую походил по кухне, повертелся, развязал веревочку, откинул капюшон, опять надел. Удобно, только воняет и чихать охота. Он чихнул, снял плащ и спросил:

— А чье это? Не хватятся ли его? Можно мне его на виду у всех таскать?

Хлоя махнула рукой.

— Лекаря это, Хашика. Потому и здоровый такой. В прошлом годе он его носил, а после потерял как-то — забыл во дворе. Он про него и не помнит уже давно, не сумлевайтесь, господин.

— Хорошо, — сказал Дук и снял плащ. Дочь ключницы выжидающе глядела на него.

— Деньгу вам дать... — вспомнил Жиото, и Хлоя быстро закивала. Он недовольно полез в мешочек на поясе. Платить не хотелось.

Пока Дук копался в мешочке, Хлоя подступила поближе и встала, глядя снизу вверх. Опять возникло чувство, будто его облизывают: взгляд у дочери ключницы был липкий и похотливый.

— Вы еще спрашивали, где в селении молодая травница живет.

— Уже мне не нужно этого. А вы, госпожа, дрыхнуть бы шли, — сказал Жиото, извлекая монету. — Я так точно сейчас пойду.

— Как же — дрыхнуть? — огорчилась Хлоя, уставившись на серебряный кругляш в пальцах Жиото. — Зачем же так сразу дрыхнуть? Еще и рано...

— Рано? За окно гляньте — темень. И тихо. Все спят.

Хлоя обиженно засопела.

— А я думала, мы с вами еще побеседуем.

— Мы вчерась вечером беседовали...

— Так то вчерась.

—...И седня днем на конюшне обратно беседовали, и даже два раза.

— То вы два раза, — не согласилась Хлоя и потянулась к монете. — А я, можно сказать, один.

— Я, по-вашему, жеребец-трехлеток, каждый День по многу разов беседовать? Я уже мужчина в возрасте и должен себя беречь.

— Да вы ж молодой еще! Сколько вам годов-то, господин? — Женщина, привставая на цыпочках, все тянулась к монете, а Дук держал ее в вытянутой руке. — Вы небось не старше меня будете.

— А вам скока?

— Десять и семь летом сполнилося, — с неуклюжим кокетством улыбнулась она. — Что это вы, господин, деньгу держите? Дайте ее мне сюда.

— Тише, а то маманя ваша прибежит. Так вот, я намного вас старше буду. И вообще — выбирайте. Или деньга, или беседа.

Хлоя ахнула от такой вероломной хитрости. Дук Жиото стоял, вертя монету в пальцах вытянутой над головой руки, и ждал, на что соблазнится дочь ключницы.

* * *

Утром все пошли на похороны, а он спрятался в конюшне. Из щели между досками проследил за тем, как господа сели в карету, которая, оказывается, стояла в одном из сараев, как тело старика положили на украшенную черной шерстяной тканью телегу и как процессия покинула замковый двор. На стене остался лишь один дозорный, а за столом возле господского дома — монах Одлик. Шарпа уехал на коне следом за каретой — скорее всего, чтобы охранять господ в дороге.

Дук выбрался из сарая, раздобыл на кухне мешок, обвязал горловину веревкой, сделал петлю и повесил на шею. Накинул плащ. Стараясь, чтоб от дверей паласа его не было видно, обошел двор по кругу и двинулся вдоль горного склона к пристройке лекаря. Очень хотелось забраться в башню на стене и хлебнуть «травяной крови», но Дук решил вначале заняться настойками.

Дверь приоткрылась со скрипом. Он замер, слушая. Палас был шире пристройки, отсюда не видать дверей и стола, за которым сидел Одлик, но услышать скрип монах мог. Подождав, Дук скользнул внутрь, толкнул вторую дверь, что вела в боковую комнату, шагнул туда и остановился.

Хашик спал на полу, вытянувшись во весь рост, обратив лицо к низкому потолку. Бутыль, принесенная Дуком вчера, стояла рядом. Наверняка пустая. Наблюдая за людьми, что покинули замок вместе с похоронной телегой, Дук лекаря не увидел — он решил тогда, старик едет в карете. Мог бы и догадаться, что господа Хашика с собой не посадят...

Дверь в помещение, где стояли настойки, находилась в конце этой комнаты. Жиото пошел вдоль стены, стараясь не зацепить полки. Лекарь всхрапнул, Дук замер и затаил дыхание. Старик перевернулся на бок, толкнул плечом бутыль, та опрокинулась с тихим стуком и покатилась по глиняному полу. Точно, пустая — никакого бульканья не слышно. Лекарь пробормотал что-то, положил ладони под щеку и снова хрипнул во сне. Бутыль, прокатившись по кругу, остановилась.

Дук пошел дальше, толкнул дверь и, шагнув через порог, плотно закрыл ее за собой.

Здесь не было окон, но освещения и не требовалось. Он понял, что сможет обойтись без свечи, еще вчера, когда лекарь показывал ему настойки, и потому ничего такого с собой не захватил. Небольшую комнату устилали куски драной мешковины, вдоль стен тянулись полки, заставленные кувшинчиками, пузатыми бутылочками, ящичками и мисками. Некоторые светились: блеклое мерцание разных тонов лилось от полок. Постояв на середине комнаты и привыкнув к сумеречному свечению, Дук подступил к стене.