Джон Райт - Золотой век

• Название: Золотой век
• Автор: Джон Райт
• Издательство: Изд-во Эксмо; ИД Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15623-2

Название этого романа поистине символично, ибо его автор заявил о себе как о продолжателе лучших традиций Золотого века НФ и прежде всего таких признанных корифеев жанра, как Альфред Ван Вогт и Роджер Желязны.

Вселенная будущего, созданная фантазией Джона Райта, это совершенно особый мир, некая матрица, где обитают не только люди, но и иные формы жизни, обладающие искусственным разумом.

Благодаря неожиданным идеям автора и их великолепному, поистине поэтическому воплощению в необыкновенно динамичном и насыщенном событиями сюжете «Золотой век» стал сенсацией в мире любителей НФ и был назван критиками «первой космооперой XXI века».

---

Безликий манекен удивился.

— Почему вы колеблетесь? — Он поднял правую руку и показал пустую ладонь. — Вы же видите, у меня больше нет той иконки-кинжала. К тому же ничто не может нанести вред рожденному в поместье, вас-то здесь нет. Разве не в этом главная идея вашей школы жизни?

— Нет, дело не в этом, — возразил Фаэтон. — Вы говорили, что я не могу по собственной воле вернуть свою память, Наставники отправят меня в изгнание.

— Верно. Хотя соблюдение их правил — дело добровольное, они сами так уверяют. Ксенофонт никогда не признает их бойкот, тем более в дальнем космосе. Софотеки сильны там, где в системе есть яркое солнце, но вселенная куда больше, а тьма темнее, чем они могут себе представить.

Даже если вы не хотите вернуть свои воспоминания, не беда! Вы с Ксенофонтом можете начать свою дружбу с самого начала, с чистого листа. Вас ждет проект создания третьего солнца, а софотеку Ничто не терпится поскорее увидеть своего родителя и создателя! Посмотрите вон туда! Мое настоящее тело уже близко. Вам тоже нужно забрать свое. Где оно? Где ваш скафандр?

Фаэтон оглянулся, расширил поле обзора. Вдали, на краю загона для лошадей двигалась ледяная полужидкая субстанция космического скафандра нептунца, внутри были видны узлы и ниточки нейронной системы, биомеханизмы и временные вспомогательные мозги. По мере того как в скафандр вливалась масса вещества, он разрастался. Нептунец распластался по земле и полз на тысяче крошечных ножек, напоминая желатиновую лужицу, которая по непонятным причинам вдруг ожила и начала двигаться.

Фаэтон повернулся к Скарамушу.

— Я думал, нептунский посланец сделал вас похожим на человека.

— Человеческое тело, которое мой хозяин выбросил с корабля, не что иное, как приманка, личность ограниченного использования с фальшивыми воспоминаниями, ее задачей было отвлечь преследователей. Я же вырос из тех капель, что были разлиты в траве, из единственной споры, оброненной Аткинсом. А наша память: нас тысячи, мы специалисты по различным военным хитростям и военной наноинженерии — мы хранились в молекулярных кодах.

— Значит, вам всего лишь один день?

— Совершенно верно, и я посвятил всю свою жизнь поиску вас. Вы полетите с нами? Ваш сир умер, ваше богатство растрачено, ваша жена ушла в виртуальную реальность. Поехали. Здесь, на Земле, у вас ничего не осталось. Ничего.

Много лет назад Фаэтон и Дафна посетили макрокомплекс Батителлурической школы, располагавшийся под тектоническими плитами Тихоокеанского бассейна. Фаэтон любил вспоминать это время, лучшее время в его жизни. Им оказали тогда очень теплый прием, ведь когда-то Фаэтон очень помог обитателям макрокомплекса: изменил благоприятным для них образом характер воздействия приливов на потоки внутри ядра планеты. Он добился этого, изменив орбиту Луны. В честь Фаэтона и Дафны был устроен праздник, ее документальное сновидение о развитии героизма в ходе исторической эволюции получило невиданное признание.

Они с Дафной решили, что батителлурический город — чудо инженерии, прекрасно приспособленное к новым чувственным восприятиям и формам тела, которых требовала жизнь под слоем магмы. С вершин антигор свисали перевернутые башни. По сторонам антиканьона расположились украшенные мозаичными узорами волшебные хранилища, похожие на купола соборов, они берегли в себе тысячи библиотек и мыслительных, садов. Все это было невыразимо прекрасно в переливах света и тени в сочетании с акустическим восприятием, которое для Дафны и Фаэтона было новым. Жители батителлурического города, остроумные, гостеприимные идеалисты, дали Фаэтону и Дафне пароль для входа в город.

Новые тела, которые были здесь созданы для них, получили еще четыре пола и шестнадцать новых аспектов для восприятия удовольствий; и Дафна, и Фаэтон были этим очарованы и наслаждались новыми ощущениями. Новые виды одомашненных животных, гибриды и вирусы создавались по тем же принципам. Знания Дафны по созданию живых организмов позволяли загрузить ей в память аналогичные науки, включавшие новые варианты строения тела, а космическая инженерия, в которой разбирался Фаэтон, также была полезна в этом странном месте под мантией Земли.

Фаэтон и Дафна приняли участие в проекте. Это был первый и единственный раз, когда они работали вместе.

Окруженные дружбой и уважением батиземцев, они как будто провели здесь еще один медовый месяц. К сожалению, тоска по нормальным человеческим телам и Консенсусной эстетике в конце концов заставила их попрощаться с подземными жителями, однако то время, что они провели с батиземцами, было волнующим, наполненным полезными трудами и удивительными наслаждениями.

Это никогда не повторится. На Земле у него ничего не осталось. Скарамуш попал в точку. В его душе заговорили одновременно и надежда, и отчаяние. Надежда на то, что где-то во мраке, на окраине Солнечной системы его ждет, может быть, что-то хорошее. Он сможет зажечь новое Солнце, превратит нагромождения льда и камня в среду существования, приемлемую для людей, создаст памятник человеческому гению. Но здесь, здесь его не ждет ничего, и от этого в его душе рождалось отчаяние.

— Почему я должен верить вам? — поинтересовался Фаэтон.

— Откройте свои воспоминания, и вы вспомните моего хозяина.

— Я имел в виду, как я могу верить вам, не предпринимая столь отчаянного шага?

— Не знаю. Жестокие технологии вашего общества не позволяют вам верить своим глазам, своей памяти, своим мыслям. Вы можете оказаться вовсе не тем, кем вы себя считаете. Все ваши знания могут быть ложными, а все происходящее — просто сном. Единственное, на что вы можете рассчитывать, — ваши инстинкты и ваши чувства. Как еще вы можете сохранить верность самому себе?

Фаэтон кивнул. Разве не то же самое советовала ему Разум Земли?

В конце концов, он не знал, верны ли предположения Аткинса. Сама мысль о существовании внешнего врага Ойкумены была абсурдна. Врагов не бывает, подобные мысли — чистый анахронизм, как и сам Аткинс. Вне Ойкумены нет ничего.

— Неужели вы доверяете этому земному обществу больше, чем моему хозяину? — продолжил Скарамуш. — Они упрятали в коробку вашу память, украли вашу жизнь, а мой хозяин хочет все это вернуть вам.

— По крайней мере, позвольте мне проверить то, что вы сказали. Если это окажется верным, я смогу поверить всему остальному.

— Будьте очень осторожны в контактах. Отправляйте запросы по общественным каналам, не будите подозрений у Радаманта. Мне бы не хотелось привлекать внимание софотеков. Законно либо незаконно они попытаются пресечь вашу попытку сбежать, как только о ней узнают.

— Как можно бояться Радаманта?

— Поверьте мне, Фаэтон, ваше правительство под нажимом софотеков совершило немало вредных и бесчестных поступков, которые позже были изъяты из вашей памяти.

— Они не могут сделать чего бы то ни было без нашего согласия.

— Не могут? Кто вам это сказал? Софотеки? А впрочем, неважно. Звоните куда хотите. Может быть, не все ваши линии заблокированы.

И он снова поднял правую руку, растопырив пальцы, — миролюбивый жест.

Фаэтон оглянулся. Нептунец уже перетек через изгородь выгона и теперь пробирался через рощу кипарисов. Однако он был еще далеко, к тому же Фаэтон не боялся нападения, ведь он не присутствовал здесь физически.

Фаэтон закрыл глаза, отключился от Радаманта и вновь включил фильтр ощущений, чтобы оказаться в своем мыслительном пространстве. Он коснулся одной из окружающих его иконок, желтый диск раскрылся, открывая канал связи с местной библиотекой. Он находился в средней виртуальности, чтобы поисковая программа могла моментально загрузить в его память любую обнаруженную информацию. Проект удаленных исследований действительно выкупил огромный долг, сделанный Фаэтоном у биотехнологического проекта Колеса Жизни в рамках космического проекта.

Фаэтон открыл глаза. На этот раз он увидел не манекен, а одетого в шутовской костюм Скарамуша: на его лице блуждала маниакальная ухмылка, он был бледен как смерть, глаза его блестели. Поскольку Фаэтон отключился от Радаманта, он видел все в свете Красной манориальной школы, поэтому от фигуры перед ним исходила черная аура злобы и почти материальной угрозы, казалось, что он даже чувствует отвратительный запах.

Кинжал никуда не исчез, просто Скарамуш переложил его в другую руку, потому Фаэтон не мог его видеть. Кинжал почти касался острием ладони Фаэтона. Скарамуш ударил и без труда проколол ладонь Фаэтона. От боли пальцы сжались, а система восприняла это невольное движение как согласие.

Находясь в средней виртуальности, Фаэтон почувствовал, как завибрировал его мозг, но вибрация эта была вызвана не поступавшими утраченными воспоминаниями. Его пронзило оцепенение, ужас, холод и боль. Теперь он видел перед собой туннель с черно-красными стенами, а в голове само по себе возникло послание: