Александр Рау - Ястреб на перчатке

• Название: Ястреб на перчатке
• Автор: Александр Рау
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-712-1

Гийом Бледный — великий боевой маг. Лучший, кого можно нанять за деньги. Ему подчиняются силы стихий. Он сам едва ли не равен им, становясь пятой стихией — стихией магии. Он познал себя и отринул чувства. Гийом Игрок со Смертью оставил себе только Игру. И играет он только по своим правилам, не щадя ни чувств, ни жизней. Но что, если на кону Любовь? Кто тогда диктует правила Игры?

---

Женщины паасинов были под стать мужьям. Такие же высокие, стройные и черноволосые. Очень красивые. Пат ощутила укол зависти: девушки казались лишенными изъянов.

Де Вега получил рысью шкуру, причем рысь эта показалась Пат размером с медведя.

— Будешь на ней жену любить, дети будут, словно рыси, — хитрые, сильные, ловкие! — смеялись охотники. Пат то и дело ловила на себе их оценивающие взгляды.

Девушке преподнесли огромную охапку лесных тюльпанов, только что сорванных, источающих одурманивающий аромат, и берестяное лукошко, в котором мирно спал маленький котенок.

— Это дикая кошка, сеньора, — объяснил Лойал. — Маленькое, но сильное и свирепое животное. Возьми к себе на колени, корми, пои — и не будет друга тебе вернее и преданнее.

Патриция погладила спящего котенка — ему добавили в молоко отвар дурманящих трав — и отдала лукошко служанке.

Риккардо потом объяснил ей:

— Это очень ценный подарок. Эти кошки умеют отводить беду от хозяина, забирать себе его болезни. Алькасарские султаны и джайские нуары[33] платят в золоте за них в пятьдесят раз больше, чем кошка весит. Но паасины их никому не продают, только дарят. Избранным.

Потом был ужин. За одним огромным, невероятно длинным и широким столом уместился весь поселок. Пат и Риккардо усадили во главе. Среди блюд преобладало мясо, встречалась рыба, но и в хлебе и крупах недостатка не было. Паасины активно торговали с остальным Кардесом. Меняли плоды леса на дары полей. В деревянных чашах, легких, тонкой работы, украшенных искусной резьбой, плескался неведомый Патриции напиток, который следовало пить только охлажденным.

— Мед диких пчел, ключевая вода и немного хитрости паасинских женщин, — объяснил состав Лойал.

— Будь осторожна, он в три раза крепче вина, — шепнул ей на ухо Риккардо.

— Буду осторожна, — улыбнулась в ответ Патриция.

Она словно попала в сказку. Все вокруг было нереально, загадочно, притягательно. Де Вега открыл ей новый мир. Она начинала понимать его, тяготившегося натянутой, как гитарная струна, атмосферой золотых балов Мендоры, наполненных интригами. Паасины были честны и открыты. Вежливые, они говорили на камоэнском, чтобы она понимала их. С ними можно было забыться, ни о чем не беспокоясь.

Когда гости утолили первый голод, Лойал по знаку одного из жрецов шепнул Риккардо:

— Время подошло. Шаманы говорят, волк как никогда близко.

— Прекрасно. А то я уже забыл, как лоснится и сверкает его черная шкура. — Риккардо кивнул. — Пат, — обратился он к девушке, — пойдем, сейчас начнется представление.

Они встали из-за стола. Пат подняла голову. Она и не заметила, как наступила ночь. Три луны одиноко сияли в небе, звезды спрятались за тучами.

Риккардо и Пат в окружении шаманов — среди них были и старики, и крепкие мужчины, и совсем юные мальчишки — прошли в священное капище, на краю поселка. В темноте Пат запиналась, но каждый раз рука Риккардо подхватывала ее, не давая упасть.

— Сегодня будет испытание? — шепотом спросила Пат.

— Нет, — так же тихо ответил ей Риккардо. — Не время. Сегодня я вызову только своего волка.

Капище представляло собой большую площадку, посыпанную песком, ограниченную четырьмя столбами. С трех сторон оно было окружено густым лесом.

Пат вздрогнула, представив, как на этом песке бьются насмерть с призванным демоном мальчишки-паасины, доказывая свое право стать мужчиной, право на жизнь.

Риккардо вышел на середину площадки, присел, зачерпнул ладонью горсть песка. Его тень дрожала и извивалась в свете факелов. Хотя ветра не было.

Граф стоял, закрыв глаза, и что-то шептал или даже напевал. Голос его был громок, но Пат не могла разобрать ни слова.

Песок медленно сыпался сквозь сведенные вместе пальцы ладони.

Вдруг на песке появилась вторая тень. Тень волка. А спустя мгновение из густой чащи на песок выбежал сам хищник. Де Вега открыл глаза. Волк остановился, словно его ослепил свет факелов.

Риккардо и волк стояли неподвижно. Глядели друг другу в глаза. Патриция ужаснулась: волк был огромен, почти по грудь графу.

Риккардо присел на корточки. Поманил волка рукой, как манят собаку. Хищник зарычал и медленно подошел к графу, мягко ступая по песку, не оставляя следов.

Риккардо протянул руку и потрепал его по шее. Полуоткрытая пасть волка находилась на уровне его лица. Волк лизнул графа, и через мгновение тот зарылся лицом в густую шерсть на шее хищника. Обнял своего несостоявшегося убийцу.

Отпустил с явным неудовольствием. Погладил в последний раз здоровенную башку и ласково сказал:

— Ну все. Беги.

Волк развернулся и скрылся в чаще.

Риккардо встал и подошел к Пат. От графа пахло, как от шкуры волка-людоеда, много лет висевшей в кабинете отца Патриции — барона Педро дель Карпио.

Никто не говорил ни слова. Пат тоже молчала. Вернулись за стол, где их отсутствия будто бы никто и не заметил. Пир продолжился. Риккардо был весел, остроумен, много шутил.

Опасения Пат не оправдались. Риккардо предупредил добросердечных заботливых паасинов. Им постелили разные постели в соседних комнатах. Старейшина деревни предоставил дорогим гостям свой большой дом.

Пат быстро заснула на мягких шкурах — тюфяков и матрасов здесь не признавали. В комнате пахло лесными травами. Женщины паасинов подметили ее внутреннюю усталость и повесили в комнате связки целебных трав, что улучшают сон.

Проснувшись, девушка почувствовала себя свежей и полной сил.

Позавтракав, отправились назад, в Осбен. Патриция поймала себя на том, что подумала об Осбене как о доме. Паасины просили гостей остаться еще на день, но Риккардо вежливо отклонил их просьбу. Шаманы-жрецы тоже разъехались по своим поселкам. Их пути и дорога Риккардо не совпали. Шаманы пользовались внутренними тропинками паасинов, что связывали сотню поселков, затерянных в бескрайних лесах.

Лойал дал Риккардо двух охотников в сопровождение, «на всякий случай», как он выразился. Охотники развлекали Патрицию рассказами о лесе и выдуманными на ходу байками.

Девушка смеялась, слушая, как один из них хвастался тем, что убил за день двух медведей, а другой говорил: «Эка невидаль, я и трех бивал, пьяный. А уж трезвый-то…»

Вот только представить паасинов пьяными, как обычные люди, было трудно. На пиру у них лишь глаза горели ярче да речь становилась быстрее с каждой выпитой чашей.

Путь назад казался Патриции быстрее, она узнавала те или иные места, которые успели запомниться ей. Например, огромный дуб, что, упав, перегородил дорогу.

Паасины решили, что легче выпилить и прорубить в нем проход, чем сдвинуть с места. Появился маленький тоннель. Или валун, заросший мхом, напоминающий лицо бородатого старика. А также родник, в котором наполняли фляги и поили лошадей.

У этого родника они и решили остановиться на привал.

Пообедав, начали седлать лошадей, намереваясь продолжить путь. Риккардо, егерь Начо и оба паасина уже были в седле. Остальные садились.

Внезапно один из паасинов прислушался к звукам леса. Его лицо стало суровым. Егерь Начо зарядил короткий арбалет.

Паасин поднес руку к губам. Этот всем известный жест обозначал: «Тихо, тишина!»

Вдруг раздался треск ломающихся веток. Из чащи на тропинку вырвался громадный серый медведь-великан. Патриция сразу поняла, что это и есть задерун.

Медведь ударом мощной лапы отшвырнул в сторону одного егеря. Пат заметила, что задерун ранен. Время замедлило для нее свой неумолимый бег. Мгновения тянулись медленно, как хороший мед.

Начо в упор стреляет в медведя из арбалета. Это лишь злит хищника, он сдергивает парня с седла и подминает под себя. Риккардо бросается на помощь егерю, медведь бьет лошадь, раздирая ей морду, она сбрасывает графа. Тот ударяется головой о дерево.

Один из паасинов кричит Патриции и служанке:

— Дерево, лезьте на дерево!

Пат не может пошевелиться. Она словно видит страшный сон, только сил проснуться нет.

Паасины, спрыгнув с коней, пытаются сдержать задеруна короткими копьями. Бесполезно. Он ломает ставшие вдруг хрупкими древки, и охотники гибнут один за другим. Их смертные крики приводят Патрицию в себя, она бежит к дереву.

— Госпожа, помогите!

Ее служанка зацепилась подолом длинного платья за корень. Глупышка не захотела надеть дорожный костюм, как хозяйка. Пат кидается ей на помощь, но поздно.

Служанка рвет платье, вскакивает, но удар страшной лапы с когтями длиной в человеческий локоть отрывает ей голову.

Кровь из разорванных артерий брызжет на Пат.

Девушка кричит от ужаса. Медведь идет к ней. Шаг, другой. Он все ближе.

Останавливается, оборачивается. В шее его со стороны спины торчит короткий арбалетный болт.

Риккардо дрожащими руками пытается натянуть тетиву охотничьего арбалета. Голова его вся в крови. Граф не успевает.

Он смотрит прямо в маленькие красные глазки медведя, залитые гноем.