Алексей Пехов - Фэнтези 2007 [сб.]

• Название: Фэнтези 2007 [сб.]
• Автор: Алексей Пехов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19315-4

Могущественные маги и обворожительные колдуньи!

Знаете ли вы, почему кантабрийское вино отдает порохом? В курсе ли вы, в каких случаях вам может весьма пригодиться ментальный паразит-захребетник? Отдаете ли вы себе отчет в том, что если вы легкомысленно станете брать в долг у потусторонних сил, то плата почти наверняка вам не понравится? Осведомлены ли вы, что ангелы — тоже люди, что самые серьезные магические проблемы можно решить птичьим криком и волчьим скоком, что фейрин и золото — практически близнецы-братья?..

Если в ваших знаниях имеются пробелы по данным вопросам, соблаговолите незамедлительно прочесть сей магический фолиант, составленный из новых фэнтезийных произведений отечественных фантастов. Заверяю вас: данная волшебная книга — последний писк магический моды очередного сезона!

Содержание:

Джентльмены удачи:

Алексей Пехов "Особый почтовый"

Виктор Ночкин "Фейрин и золото"

Андрей Уланов "Кантабрийское вино"

Магический детектив:

Генри Лайон Олди "Захребетник"

Ольга Громыко "Птичьим криком, волчьим скоком"

Михаил Харитонов "Долг"

Повелители стихий:

Святослав Логинов "Лес господина Графа"

Наталия Осояну "Перо из крыла феникса"

Илья Новак "Ради всех грехов мира"

Демоны с той стороны:

Владимир Аренев "Ветер не лжет"

Алексей Пехов "Змейка"

Юрий Нестеренко "Плата"

Виктор Точинов "Полкоролевства в придачу"

Последняя сказка:

Михаил Балабин, Олег Бондарев "Ангелы тоже любят"

Сергей Челяев "Тот, кто всегда возвращается"

Виктор Ночкин "Настоящая принцесса"

Алексей Пехов "Последняя осень"

---

Джига всплыла над головами вскочивших стражников. Берег возле настила украсила плоская спираль инеистых узоров — промороженная земля, на которой лежало несколько мертвых тел. Оставшиеся людоволки набросились на людей, но Аха не видел этого. Он смотрел на еще один эфироплан, который медленно выплывал из-за крыш домов, с той стороны, откуда прискакал беглец.

Это была знакомая ему скайва, на флаге которой перемешались золотой и красный цвета.

Аха потянул короткий рычаг под рулевой подковой, и в маломощном двигателе забурлила мана. Беглец вдавил педаль — повернулись «крылья», сдвинул руль — позади шевельнулся «хвост».

Снежень развернулся так, чтобы один из выступов обратился к джиге. Оружейную башенку венчал самострел на треноге, и трое воинов как раз закончили взводить его.

Наконечник копья, которым был заряжен самострел, горел ярким синим светом. Аха свесился влево, до предела выворачивая подкову.

Оружие выстрелило, копье пронеслось перед носом джиги. Притороченное к наконечнику боевое заклинание оставляло за собой полосу искрящейся снежинками голубой пелены. Беглеца накрыло волной холода, джигу крутануло и бросило в сторону. Несколько мгновений Аха висел, прижимаясь к корпусу, обхватив его руками и ногами. Вокруг стремительно вращались небо и земля, снежень и скайва, река, настил, крыши города.

Прямо под ним пронеслась палуба, воины с двуручными мечами, лапы катапульт и сложенные в конусы ледяные снаряды. Воздушный поток швырнул джигу дальше по крутой дуге.

Эфироплан выровнялся, лишь вплотную подлетев к носу скайвы. Аха вновь до предела вывернул подкову, пытаясь избежать столкновения. Он видел жерла огнестрелов и вооруженных матросов. Ветер донес неразборчивые слова команды. Джига наконец изменила направление полета, начала подниматься — и тут развернувшаяся в воздухе сеть, концы которой канатами крепились к крюкам на борту эфироплана, накрыла ее.

Он высвободил ногу из-под перевернутой джиги, при этом яростно кромсая палашом сеть. Вскочил, вытянув оружие перед собой, рыча на нескольких матросов с баграми и топорами.

Растолкав их, вперед вышла женщина в светлых одеждах, с длинными рыжими волосами. Беглец уже шагнул к ней, поднимая оружие, когда она закричала:

— Аха! Аха, подожди!

Он замер, уставившись на нее. Это лицо было знакомо ему. Она... ее звали... Женщина подошла ближе. Беглец мотнул головой и замахнулся.

— Это же я! — в испуге она отпрянула, прикрываясь руками. — Ливия!

В последнее мгновение он остановился. Ливия?

— Отойдите все! — приказала она.

Матросы попятились, не опуская оружия, готовые в любое мгновение наброситься на беглеца.

— Неужели ты способен поднять на меня руку? — спросила женщина.

Ливия? Ну конечно, он знал ее. Они очень хорошо знали друг друга...

— Ты хотела убить меня! — обвинил беглец. — Приказала сбросить со скайвы! А теперь спрашиваешь, способен ли я...

Она перебила:

— Да нет же! Что ты говоришь? Ты сам прыгнул вниз. Аха оторопело уставился на хозяйку эфироплана. Скайва разворачивалась, ветер надувал паруса — они летели прочь от реки. Раздался визг, матросы пригнулись, глядя назад. Ледяной снаряд пробил задний парус и разорвался посреди палубы морозным смерчем. Раздались крики, загрохотали кормовые огнестрелы.

Беглец сказал:

— Пусть они уйдут.

Ливия что-то приказала матросам, и они, то и дело оглядываясь, скрылись между палубными надстройками. Аха и женщина стояли, глядя друг на друга. Из-за штурманской рубки доносились голоса, по мачтам ползали фигуры. Аха прислонился к стволу огнестрела, опустил палаш, но не убрал его в ножны.

— Я все забыл, — сказал он.

— Забыл? — Ливия порывисто шагнула к нему, беглец вскинул оружие, и она остановилась. — Как ты мог забыть? И что значит — «все»?

— Все! — повторил он. — Сейчас, когда ты назвала свое имя, я вспомнил, что мы... что мы были знакомы, но кто ты такая — я не помню.

Все это время ее лицо было недоуменным, но теперь на нем возник проблеск понимания.

— Значит... Мир опять вывернулся? — прошептала она. — Ты спрыгнул, когда мы были в облаках. Мы опустились и увидели тот дорингер. Ты упал на него? Упал на палубу летящего дорингера?

— Да. Там не было команды, только мертвецы. Когда упал, сильно ударился головой. Говоришь, меня не сталкивали, я спрыгнул сам? Но зачем?

— Ты хотел умереть. В первый раз посреди ясного дня пошел ливень и погасил огонь, потом палач заболел янтарной чумой и умер за один день, и потом, когда отец уже готов был... Но все равно ничего не вышло! На город напали дикари, их привели лесные шаманы. Мы решили взлететь на скайве отца, сбросить тебя вниз — что может убить вернее, чем падение из-под облаков? Но там оказался этот дорингер...

— Я не понимаю, — признался он, убирая палаш в ножны. — Я спрыгнул? А ты стояла и смотрела, как я...

Ливия шагнула к Аха и обняла его.

— Я не пускала тебя. Я... я должна была приказать, чтобы тебя сбросили, ты сам согласился с этим, и отец надеялся на тебя, но мы... Нет, ты не помнишь? Так может... может, воспоминаний в твоей голове столько, что разум уже не выдерживает их? И при первой возможности, например — при таком ударе, выталкивает их из себя, избавляется? К тому времени мы с тобой уже... И я не смогла заставить себя отдать матросам приказ. Тогда ты прыгнул сам. — Она говорила все тише и, наконец, замолчала. Аха стоял, ссутулившись, уронив руки вдоль тела. Ливия прижималась к нему. Беглец помнил, что вот так, тесно прижавшись друг к другу, они провели уже много времени, но, конечно, не на палубе, а в спальне... Он обнял Ливию и наклонился, целуя.

Река исчезла из виду. Эфироплан летел невысоко, облака оставались далеко вверху. Снежень холодного Цеха медленно приближался — лишившаяся одного паруса скайва не могла ускользнуть от него.

Выпрямившись, Аха спросил:

— Почему я хотел умереть? И зачем вам это надо?

— Потому что тебе надоело жить. И потому что тогда мир повернется и, возможно, Погибель исчезнет.

Она показала на восток. При свете дня была хорошо видна серая пелена, что заполнила пространство между облаками и землей далеко у горизонта.

— Что это? — спросил он.

— Если бы мы знали... Но посланные туда эфиропланы не возвращаются, пограничные города исчезают один за другим. Наши алхимики не могут понять сущность Погибели. Иногда в ясный день можно разглядеть, что там плывет множество точек, а еще что-то движется по земле, но...

Пока она говорила, грязное озеро памяти Аха бурлило все сильнее. Пузыри неясных образов поднимались к поверхности, лопались, обдавая рассудок черными брызгами, и каждая капля была лицом человека, или словом, или поступком — бесчисленными лицами, которые он повидал в своей жизни, бессчетными словами, которые он произнес, и бесконечной чредой ужасных поступков, которые он совершил.

— Так Погибель — это вражеское войско, которое наступает на нас?

— Да. Возможно. И если так — оно очень большое. И состоит из тех, кто слишком непохож на нас, чтобы мы могли понять сущность врага.

— Как моя смерть может спасти мир?

Раздались шаги. Ливия отстранилась, Аха положил ладонь на палаш. В сопровождении трех вооруженных топорами матросов к ним подошел долговязый человек в расшитом желтыми нитями костюме.

— Капитан, — сказала Ливия.

— Госпожа, — мужчина, взглянув на Аха со страхом и омерзением, тут же отвел взгляд. — Снежень холодного Цеха вот-вот приблизится на расстояние, когда его снаряды долетят до нас.

— Так откройте огонь по нему! — властно произнесла Ливия.

— Его орудия мощнее наших огнестрелов. Снежень — боевой корабль, а у нас всего лишь парадный эфироплан аркмастера. Если немедленно не...

— Мы должны вернуться в Либерачи, — отрезала Ливия. — Вы видели, что там происходило, когда мы пролетали над ним ночью? Если мой отец...

— Твой отец — аркмастер? — перебил Аха. — Такой высокий рыжебородый старик? Возможно, он мертв. Ночью я был в замке. Их там собралось четверо. Двое нападали, а рядом с твоим отцом стоял кто-то в серебристой одежде. Кто он?

— Аркмастер механической магии, — прошептала Ливия.

— Да, и еще двое, бело-синий и темно-зеленый. Это...

— Холодный и мертвый Цеха. А мой отец? Мы не могли опуститься, хотя и видели, что замок осажден, но мы же летели за тобой! Значит, аркмастера проникли внутрь раньше своих воинов? Что с отцом? Если он...

— Почему моя смерть спасет мир? Ливия схватила его за руку.

— Умоляю, Аха, что с отцом?

— Я не знаю. Я убежал оттуда. Почему моя смерть спасет мир?

— Но ведь ты — Аха! Тот, кто создал все грехи Аквадора!

И как только прозвучало это слово, наполняющее его рассудок озеро грязи взорвалось гейзером воспоминаний. «Аква» — вода, «аквис» — жидкий. «Дор» — воздух, «аква-дор» — жидкий воздух. Мир эфира, в котором могут плавать корабли...

Он — Аха, на заре веков он служил подмастерьем у Духа Кузнеца и однажды взял созданный мастером Обруч. Разъяренный хозяин ударил его своим молотом и попал в затылок. А ведь в голове каждого человека есть семя смерти. После рождения это семя дает всходы, из года в год они медленно вырастают. Постепенно древо смерти опутывает мозг своими тонкими ветвями, и каждая ветвь, каждое разветвление — это какой-то поступок человека, его выбор и деяние, которое он совершает. Ветви вдавливаются в мозговое вещество, оставляя на поверхности глубокие извивающиеся впадины. Древо питается соками разума. У некоторых оно сильнее — такой человек к старости выживает из ума, у некоторых слабее — хозяин такого древа до смерти сохраняет ясный рассудок. Человек умирает, когда древо окончательно поедает его...