Кристофер Сташефф - Маг и кошка

• Название: Маг и кошка
• Автор: Кристофер Сташефф
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022745-0, 5-9577-1188-8

Кристофер Сташеф — человек, который сумел сказать собственное — бесконечно оригинальное — слово там, где сделать это, казалось бы, было уже практически невозможно. То есть — в жанре иронической фэнтези. В "сагах" о высоких замках, сильно нуждающихся времонте, и прекрасных принцессах, из последних сил правящих разваливающимися по швам королевствами, о веселых обольстительных ведьмочках, гнусных до неправдоподобия монстрах — и, конечно, о благородных героях, чье единственное оружие в мире "меча и магии" — юмор, юмор и еще раз юмор!

Итак. Добро пожаловать в один из лучших миров Сташефа — мир, где всякое РИФМОВАННОЕ СЛОВО — хоть Шекспир, хоть детская дразнилка, хоть малопристойная частушка — ИМЕЕТ МАГИЧЕСКУЮ СИЛУ. Мир, который становится истинной "находкой" для попавшего в него студента-недоучки Мэта Мэнтрела.

Это у нас Мэт был никто и звали его никак.

А там... впрочем, а ЧТО — ТАМ?!

Прочитайте — и узнаете сами!

НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ Мэта Мэнтрела в НОВОМ РОМАНЕ К. Сташефа "Маг и кошка"!

---

— Нет, — покачал головой Паньят. — Разве ты не слышишь?

Все прислушались. Спереди доносился грохот, становившийся все громче с каждым мгновением.

— Мне знаком этот звук! — воскликнул Антоний встревоженно. — Я много раз слыхал его в горах! Впереди — пороги!

— Я этого не знал! — простонал Паньят. — Караванщики рассказывали мне, что прежде люди плавали по этой реке, но они ни словом не обмолвились ни о порогах, ни о водяном чудище!

— Балкис, хватай свой посох, скорее! — крикнул Антоний и поспешно натянул сапоги. — Отталкивайся от камней со своей стороны, а я поработаю со своей! Паньят, держи факел выше!

Река повернула, плот подбросило. Из темноты выплыла скала. Балкис нацелила на нее свой посох. Палка дрогнула в ее руках. Девушка изо всех сил надавила на нее, и плот благополучно миновал скалу. Балкис обрызгало волной с головы до ног, и она мысленно взмолилась — хоть бы не погас факел у Паньята! Плот качнулся, и Балкис поняла, что Антоний оттолкнулся от скалы с другой стороны. И снова справа показался торчащий из воды камень, и девушка опять нацелила на него шест, словно рыцарь, идущий в атаку. Цель была избрана верно, и когда шест уперся в камень, Балкис ощутила удар, от которого по всему ее телу прошла дрожь, но она крепко сжимала палку, и плот благополучно обогнул зловредный камень. Через секунду плот содрогнулся от удара слева. Балкис бросила испуганный взгляд на Антония, но тот был цел и невредим, только лицо его от напряжения стало бледным. Грохот воды перекрыл его крик.

Этот камень был гипсовый!

Плот с бешеной скоростью мчался по лабиринту порогов. Суденышко швыряло из стороны в сторону, но все же оно ни разу не налетело на камень. То и дело факел в руках у Паньята издавал шипение, и всякий раз у Балкис сердце уходило в пятки, когда она слышала этот звук, но факел вспыхивал снова, и тогда сердце девушки начинало биться ровнее.

А потом вдруг река в последний раз издала оглушительный рев и резко повернула. Балкис вскрикнула, испугавшись, что соскользнет в воду, что плот перевернется и она окажется под ним. Антоний крепко обнял ее за талию и прижал к себе. Плот накренился, всех троих обдало волной, но в следующее мгновение суденышко выровнялось, дважды повернулось по кругу, и в свете отважного, невредимого факела стал виден свод туннеля, усыпанный драгоценными камнями и отполированные вечно бегущей водой известняковые колонны. Вот только стен не было видно. А когда плот перестал вертеться, спутники наконец разглядели и стены — далекие и различимые только по блеску самоцветов.

— До сих пор мы плыли по ручью, притоку, — голосом, дрожащим от волнения, проговорил Паньят. — Он вынес нас к настоящей подземной реке!

Балкис невольно огляделась по сторонам в поисках Харона, бледного перевозчика. Конечно же, никакого Харона она не увидела и облегченно вздохнула.

— Мы целы и невредимы, моя милая, мы все вместе, — прошептал Антоний и крепче прижал к себе подругу. — Не надо так дрожать. Успокойся. Что может напугать тебя после такого плавания?

— Только мои собственные глупые фантазии, — смущенно пробормотала Балкис. — Только древние старушечьи сказки. — Правду сказать, эти сказки были уж очень старые, и к тому же рассказать их могли только древнегреческие старушки. — Я не от страха дрожу, Антоний. Просто я замерзла.

Может быть, как раз поэтому она и не пыталась отстраниться.

— Мы вымокли до нитки, — кивнул юноша. Налетел ветерок, и он зябко поежился.

Но то был не случайный порыв — холодный, пронизывающий до костей ветер дул, и дул все сильнее.

— Откуда взялся такой ветер в подземном туннеле? — простонала Балкис.

— Это — выход из подземелья! — воскликнул Антоний и сел прямее. — Наше плавание подошло к концу!

— Мне оно показалось ужасно долгим, — стуча зубами, устало выговорила девушка.

— Факел уже почти догорел! — жалобно простонал Паньят.

— Брось его в воду, — посоветовал Антоний. — А не то обожжешься.

— Но как же без света…

— Если я не ошибаюсь, — ответил Антоний, — нам недолго осталось плыть в темноте.

— Прежде ты порой ошибался, — напомнила ему Балкис, но тут ей стало совестно, и она добавила: — И я тоже.

— У нас нет иного выбора, если мы не хотим, чтобы наш друг обжегся. Выбрось факел, Паньят. Возблагодарим его — он сослужил нам хорошую службу.

Питаниец бросил в воду обуглившуюся ветку. Она зашипела и погасла. Какое-то время странникам казалось, что их окружил непроницаемый мрак. Балкис проговорила:

— Паньят, возьми меня за руку и прижмись ко мне. Только обнявшись, мы сможем пережить этот страшный холод!

Она почувствовала, как Паньят прижался к ней, его пальцы сжали ее руку. На миг девушка пожалела о том, что не видит лица Антония. Ей было очень интересно — не ревнует ли он.

Ее желание почти исполнилось. Тьма немного развеялась. Балкис восторженно воскликнула:

— Я вижу, вижу блеск самоцветов у нас над головами!

— Похоже, впереди свет! — с надеждой вымолвил Антоний. Ветер усилился. Течение все быстрее мчало плот вперед.

Становилось все светлее, но вновь послышался зловещий грохот.

— О нет! — простонал Паньят. — Только не пороги!

— Нет, звук другой, более громкий, — отозвался Антоний и насторожился. — Судя по всему, друзья, нас несет к водопаду.

— Водопад! — вскрикнула Балкис. — Как же нам уцелеть?!

— Будем отталкиваться шестами, если получится! — Антоний сжал свой посох, опустил в воду. — Совсем мелко! Тут подводные камни. Бери шест, Балкис!

Девушка перебралась к Антонию, и они вдвоем уперлись в дно шестами. Плот медленно, неохотно сдвинулся в сторону.

Река ревела все громче, течение все ускорялось. Неожиданно плот завертелся на месте, а через пару мгновений его подбросило вверх и перенесло на более спокойный участок реки.

— Продолжай работать шестом! — прокричал Антоний.

Теперь было настолько светло, что стала видна стена туннеля. Плот проплыл по тихой воде и ударился о камень у стены.

— Это уступ! — воскликнул Паньят, подпрыгнул и уцепился за каменную полку, чтобы задержать плот. — Скорее, друзья! Хватайте свои мешки и забирайтесь сюда!

Балкис и Антоний не заставили себя ждать. Антоний поднял Балкис и поставил на уступ, она подала ему руку, а потом они вдвоем сняли с плота Паньята. Плотик тут же уплыл к середине реки.

— Пойдем вперед, — перекричав шум реки, проговорил Антоний. — Пойдем к свету!

Он развернулся, потыкал в камень посохом и осторожно двинулся вперед по каменному уступу. Балкис заметила, что юноша время от времени придерживается за стенку, а потом что-то кладет в торбочку, привязанную к поясу. Она поняла, что Антоний все-таки старается взять хоть немного камешков — любых, какие только легко отделяются от стены. «Хорошо бы, чтобы это были самоцветы, — подумала Балкис, — а не простые камни».

Становилось все светлее, ветер свежел, и вот наконец впереди вспыхнуло яркое пятно. Антоний вел Балкис и Паньята туда, и пятно вырастало и ширилось у них на глазах и в конце концов увеличилось до тридцати футов в поперечнике. Антоний остановился и крикнул:

— Надо, чтобы глаза привыкли к свету!

— Хорошо бы разведать путь! — крикнула в ответ Балкис. Антоний прищурился, кивнул и поманил девушку за собой.

Балкис, у которой сердце ушло в пятки, осторожно пошла за ним, надеясь, что ее спутник ясно видит дорогу, что уступ не обрывается в пропасть.

Однако довольно долго никакого обрыва не было, и вскоре они ясно увидели солнечный свет. Балкис огляделась по сторонам, посмотрела вниз, ахнула и прижалась спиной к стене. Внизу река низвергалась водопадом с высоты футов в пятьдесят и падала в черное бурлящее озеро. Подошел нагнавший спутников Паньят, часто заморгал от яркого света, а потом все трое увидели, как их плотик сорвался с обрыва, упал в кипящую бездну и исчез в фонтане брызг. Балкис поежилась, живо представив себе, что было бы с ними, останься они на плоту.

Видимо, воображение Антония нарисовало ту же самую картину. Он широко раскрыл глаза, но проговорил:

— На самом деле нет никакой опасности. Уступ шириной в шесть футов, и ветер утих.

С этими словами он развернулся и пошел вперед.

Балкис, чувствуя себя довольно глупо, последовала за ним. Она шла боком — опасливо, робко, старательно прижимаясь спиной к стене. Почему-то ей казалось, что если она не увидит ни единой капельки воды, то ни за что не упадет с уступа. Балкис вдруг подумала, что ей намного безопаснее было бы проделать этот путь в обличье кошки, но она боялась напугать Паньята.

Антоний, однако, зорко высматривал дорогу. Он переходил с одного уступа на другой, то поднимался, то опускался по скальной стенке, а порой даже возвращался назад. И все же спутники неуклонно, хоть и медленно, продвигались вперед и вниз и в конце концов оказались на ровном берегу озера, в которое водопадом сливалась река. Балкис долго смотрела на воду, зачарованная этим величественным зрелищем. А когда она оторвала взгляд от кипящего озера и хотела сказать Антонию: «Не правда ли, какое удивительное зрелище?» — девушка обнаружила, что ее спутник сидит на корточках и выискивает камешки в прибрежной гальке. Балкис вздохнула и ни о чем не стала спрашивать друга. Она отлично понимала, что здешняя «галька» — это необработанные самоцветы. Конечно, в ее сердце шевельнулось недовольство: неужели Антоний не понимал, что жизнь и красота важнее богатства? Но она тут же одернула себя: она-то несколько месяцев жила, купаясь в роскоши! Балкис попыталась вспомнить свою жизнь крестьянской девочки в лесной деревушке — жизнь одинокой, только что осиротевшей девочки, и поняла, что в ту пору и она бы с превеликой радостью подбирала драгоценные камни, если бы они ей только попадались.