Дин Кунц - Неведомые дороги (сборник)

• Название: Неведомые дороги (сборник)
• Автор: Дин Кунц
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01018-1

Джой Шеннон, алкоголик и неудачник, приезжает в родной город на похороны отца. Пятнадцать лет назад он бежал оттуда, чтобы никогда не возвращаться, а страшные события, которые подтолкнули его к этому, стерлись из памяти после автомобильной аварии. Смутные воспоминания и загадочные видения, объяснить которые с точки зрения здравого смысла невозможно, приводят его к поворотной точке судьбы, к развилке дорог, где Джой когда-то совершил роковую ошибку. Каков будет его выбор теперь?

---

– Может, все началось здесь, до того, как он уехал в университет, а потом перебрался в Нью-Йорк.

– Как-то не верится.

– Не верится сейчас, в 1975 году. Но в 1995 увлечение сатанизмом психически неуравновешенного ученика средней школы не такая уж редкость. Поверь мне. И такое случалось и в шестидесятых, и в семидесятых, только не столь часто.

– Не думаю, что мне понравился бы твой 1995 год.

– В этом ты не одинока.

– В школе Пи-Джи считался психически неуравновешенным?

– Нет. Но иногда людям с очень сильными психическими расстройствами удается мастерски их скрывать.

Джой и Селеста, как сумели, разгладили простыни. От большинства складок удалось избавиться. Белая хлопчатобумажная ткань вроде бы даже побелела с тех пор, как они накрыли простынями алтарную платформу. Даже начала светиться.

– Раньше, – напомнил он ей, – ты сама сказала, что его смелость и решительность объясняются одним: он думает, что за ним стоят высшие силы. Возможно, именно так он и думает. Возможно, он думает, что заключил сделку, которая защитит его, благодаря которой он в любой ситуации сможет выйти сухим из воды.

– Ты говоришь, что он продал свою душу?

– Нет. Я не говорю, есть ли душа и можно ли ее продать, если она существует. Я лишь говорю, что он может думать, будто заручился покровительством темных сил, и поэтому во всех его действиях чувствуется экстраординарная самоуверенность.

– У нас есть души, – голос Селесты звучал твердо и спокойно.

Джой взял молоток, коробку с гвоздями.

– Принеси распятие.

Он подошел к стене, на которой когда-то висел двенадцатифутовый деревянный крест с распятым на нем Христом. Свет ламп под потолком не падал на стену, она освещалась двумя лампами, установленными на полу. Ведомый этим светом, взгляд прихожан устремлялся вверх, навевая мысли о вечном. Джой вбил в стену гвоздь чуть повыше уровня глаз.

Селеста поднесла крест, аккуратно повесила его на гвоздь, и в церкви святого Фомы над алтарной платформой вновь воздвиглось распятие.

Глядя в залитые дождем окна и беспросветную ночную тьму за ними, Джой задался вопросом, а наблюдает ли за ними Пи-Джи? Если наблюдает, то как может истолковать их действия? Воспримет со смехом... или встревожится?

– "Живая" картина из трупов, которую он намеревался здесь создать, насмешка над двенадцатью апостолами ценой в двенадцать жизней – это не просто поступок безумца. Это почти... жертвоприношение.

– Совсем недавно ты говорил, что он полагает себя Иудой.

– Предателем. Предающим людей, семью, веру, даже бога. Сеющим предательство, где только возможно. Засунувшим мне в карман тридцать долларов в своем автомобиле в ту ночь, перед тем как выпроводить меня в колледж.

– Тридцать долларов – тридцать сребреников.

Вернувшись к алтарной платформе и отложив молоток, Джой поставил шесть свечей с одного края белой простыни.

– Тридцать долларов. Маленький символический нюанс, дабы позабавиться. Плата за мое содействие. Без него он бы не ушел от ответственности за убийство Беверли. Вот он и выставил меня маленьким Иудой.

Хмурясь, Селеста взяла спички и начала зажигать свечи.

– Так он видит Иуду Искариота своим покровителем... святым темной стороны?

– Думаю, что-то в этом роде.

– Иуда отправился в ад за то, что предал Христа?

– Если ты веришь в ад, тогда, полагаю, его определили в самые глубины.

– А ты, разумеется, в ад не веришь.

– Слушай, во что я верю, значения не имеет. Главное, знать, во что верит Пи-Джи.

– Вот тут ты не прав.

Джой предпочел пропустить слова Селесты мимо ушей.

– Я не собираюсь утверждать, что я досконально разобрался в хитросплетениях его веры... если и уловил, только главное. А понять, что творится в голове моего большого брата, боюсь, не под силу и первоклассному психиатру.

Селеста зажгла все шесть свечей, повернулась к Джою.

– Итак, Пи-Джи приезжает из Нью-Йорка, потом решает прогуляться по окрестностям. Заглядывает в Коул-Вэлью, видит, что город изменился до неузнаваемости. Практически все дома брошены. Везде тлен и запустение. Вентиляционных колодцев все больше. На окраине города огонь вырывается на поверхность. Церковь секуляризирована, обречена на снос. Целый город словно сползает в ад. Сползает быстро, можно сказать, у него на глазах. И его это возбуждает. По-твоему, все так и было?

– Да. Множество психов очень чувствительны к символизму. Они живут в реальности, отличной от нашей. В их мире все и вся имеет тайное значение. Совпадений там не бывает.

– Тебя послушать, получается, что в этом вопросе ты дока.

– За эти годы я прочитал множество книг по психическим заболеваниям и отклонениям от нормы. Поначалу говорил себе, что читаю их с тем, чтобы набрать материал для будущих книг. Потом, признав, что писателем никогда не стану, все равно продолжал читать... в качестве хобби.

– Но подсознательно ты старался понять Пи-Джи.

– Маньяк-убийца с религиозным бредом, каким, вроде бы, является Пи-Джи, может видеть демонов и ангелов, прикидывающихся обычными людьми. Он верит, что космические силы принимают участие в самых заурядных событиях. Его мир пронизан драматизмом, в нем постоянно зреют и реализуются чудовищные заговоры.

Селеста кивнула. Дочь директора школы, она выросла в доме, битком набитом книгами.

– Он – гражданин Паранойяленда. Да, конечно, он наверняка убивал не один год, после того как уехал в колледж, а может, и раньше, одну девушку здесь, другую – там, время от времени приносил маленькие жертвы своему покровителю. Но ситуация в Коул-Вэлью вдохновила его, в его голове родился грандиозный замысел особого, огромного жертвоприношения.

Джой поставил статуэтку Девы Марии на белую простыню, довольно далеко от шести свечей, воткнул штепсель в розетку на боковой поверхности алтарной платформы.

– А мы разрушим его планы, открыв дверь богу, пригласив его вернуться в церковь. Решительно ворвемся в фантазию Пи-Джи и противопоставим символизму символизм, суеверию – суеверие.

– И как это его остановит? – Селеста перешла к тому углу алтарной платформы, где был Джой, чтобы зажечь три рубиновых стаканчика-свечи, которые он аккуратно расставил перед статуэткой Девы Марии.

– Думаю, его это озадачит. Это первое, что мы должны сделать, – озадачить его, ошеломить, посеять неуверенность, заставить выйти из темноты. И вот тогда у нас появится шанс взять над ним верх.

– Он – что волк, бродящий вокруг костра, – согласилась Селеста.

– Он обещал принести эту жертву, двенадцать невинных людей, и теперь он чувствует, что должен выполнить обещанное. Но он должен выложить "живую" картину из трупов в церкви, из которой изгнали бога.

– Ты говоришь так уверенно... словно читаешь его мысли.

– Он – мой брат.

– Меня это пугает.

– Меня тоже. Но я чувствую, что ему нужна церковь святого Фомы. У него нет возможности найти другое такое же место, во всяком случае, этой ночью. Теперь, когда процесс пошел, он чувствует себя обязанным довести его до конца. Этой ночью. Если сейчас он наблюдает за нами, то поймет наши намерения, его это разъярит, он придет сюда, чтобы заставить нас уничтожить алтарь.

– А почему он не может перестрелять нас через окна, а потом разобраться с алтарем?

– Он мог бы это сделать... если бы сразу понял наш замысел. Но упустил свой шанс, как только мы повесили распятие. Если я хотя бы частично прав насчет его религиозной мании, он не сможет прикоснуться к распятию, висящему над алтарем. Точно так же, как не смог бы прикоснуться к нему вампир.

Селеста зажгла последнюю из трех свечей.

Алтарь выглядел абсурдно. Его будто соорудили дети, играющие в церковь. Но даже эта бутафория создавала на удивление убедительную иллюзию святого места. То ли из-за более яркого освещения, то ли благодаря контрасту с пустой, пыльной церковью, простыни, покрывающие алтарную платформу, светились, будто их пропитали фосфоресцирующей краской. Распятие, подсвеченное снизу, отбрасывало длиннющую тень, и казалось, что в церковь вернулся тот массивный, вырезанный из дерева Христос, украшавший ее до секуляризации. Фитили шести рождественских свечей горели сильно и ровно, несмотря на гуляющие по церкви сквозняки. Ни один огонек не дрожал, ни один не грозил потухнуть. Мало того, свечи источали не запах воска, а аромат настоящих благовоний. Так уж вышло, должно быть, совершенно случайно, но одна из рубиновых стаканчиков-свечей отбрасывала розовое пятнышко света на грудь маленького бронзового Христа.

– Мы готовы, – подвел итог Джой.

Положил оба ружья на пол пресвитерия, где их никто не видел, но они оставались под рукой.

– Он видел, что мы вооружены, – заметила Селеста. – Он знает, что ружья при нас. Он не решится подойти близко.

– Может, и нет. Все зависит от того, как сильно он погружен в свою фантазию, насколько неуязвимым себя считает.