Сюзанна Брокман - Телохранитель

• Название: Телохранитель
• Автор: Сюзанна Брокман
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-008541-9

Она словно обречена была стать жертвой чужой жестокости…

Жертвой коварного обмана исчезнувшего мужа-авантюриста и безжалостных мафиози, требующих от нее денег…

Она оказалась на волосок от гибели, помощи ждать не от кого. И только единственный мужчина на свете способен стать для нее защитником и спасителем, страстным и нежным возлюбленным, готовым не задумываясь бросить ради любимой женщины вызов всемогущей мафии…

---

— Это будет мой подарок, — ухмыльнулся Гарри. Она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Прошу прощения, я неловко выразился. Послушайте, Эл, мы будем в Луисвилле, как раз когда там откроются магазины, и найдем какой-нибудь супермаркет. Придется также заняться вашими волосами.

— Разумеется, они будут мышиного цвета? Гарри кивнул: мышиного.

Алессандра отвернулась к окну, стараясь не показать ему своих слез.

— Сделайте мне одолжение, Гарри, — сказала она. — Пожалуйста, попытайтесь не показывать своего удовольствия по этому поводу столь явно.

— К вам пришли.

Джордж открыл глаза и увидел человека, стоящего над его кроватью. Это его удивило. Он пережил сложную операцию и последующее переливание крови, а теперь наконец они перевели его из палаты интенсивной терапии в обычную палату, дав ему возможность отпраздновать тот факт, что он уцелел и жизнь его не кончена. И как же они обставили этот праздник жизни? Вместо того чтобы приставить к нему какую-нибудь красотку, только что выпущенную из медицинского колледжа и полную почтения к красивому и отважному агенту ФБР, получившему тяжелую рану при исполнении служебных обязанностей, они дали ему Стэнли, медбрата, мужчину!

— Пришли? — шепотом спросил Джордж. — Кто?

Стэнли пожал плечами:

— Я не уловил имени, приятель.

Стэнли был серфингистом, что, безусловно, увеличивало его обаяние.

— Посетитель — мужчина или женщина?

— Женщина, притом весьма фигуристая особа.

Ники. Несомненно, Ники. Кто же еще? Он надеялся увидеть ее, еще когда был в палате интенсивной терапии, он спрашивал о ней. Окутанный болью, как туманным облаком, с головой, отупевшей от потери крови, еще опасающийся, что умрет, он думал о Ники. И он звал ее. Он хотел сказать ей, что жалеет обо всем, что между ними произошло, хотел подержать ее за руку, потому что был уверен — если и есть на свете кто-то, кто может вытянуть его с того света, если есть некто сильный и крепкий, то это Ники.

Но она так и не пришла.

— Лучше поздно, чем никогда, — прошептал он, отвечая Стэнли. — Так-то, приятель. Медбрат проверил капельницу.

— Похоже, вы искренне рады.

— Да. — Джордж закрыл глаза, и на губах его появилась слабая улыбка.

Наконец-то Николь была здесь.

Он слышал, как вышел Стэнли, как закрылась и снова открылась дверь. Потом он услышал шаги — она приближалась к его постели.

— Господь всемогущий! Ты выглядишь ужасно!

Джордж открыл глаза.

Это была не Ники. Это была Ким. Она неуверенно улыбнулась:

— Я-то думала, что ты должен чувствовать себя много лучше, после того как выкарабкался из лап смерти…

Ким. Он пытался преодолеть медлительность и тупость, вызванные постоянно поступающим в кровь лекарством.

— Ну как ты?

Она села возле его постели. В стерильной больничной палате Ким выглядела крайне неуместно — на ней были джинсы и майка с короткими рукавами, но, несмотря на одежду, она все-таки оставалась похожей на стриптизершу. Ее роскошный бюст казался слишком большим по сравнению со всем остальным. Как сказал Стэнли? Фигуристая. Джордж должен был догадаться.

— Твой напарник рассказал мне, что случилось, и подвез меня.

Его напарник?

— Гарри!

Ким покачала головой.

— Женщина по имени Кристина.

Крис? Почему она привезла Ким сюда? Ах да, она не очень-то жаловала Ники, а та, должно быть, сказала, что ей плевать, жив Джордж или мертв. И Крис по доброте своей привезла сюда посидеть у его постели другую, ту, которую смогла найти.

Джордж пытался не позволить пролиться слезам, навернувшимся на глаза, боясь, что Ким может их заметить и понять причину, но было слишком поздно. Она увидела. Впрочем, Ким так и не поняла ничего — она взяла его за руку и, нежно улыбнувшись, отвела волосы с его лба.

— Ты ведь рад меня видеть, правда? — спросила она. — Знаешь, солнышко, я тоже рада, что приехала.

Глава 11

Элис Плоткин.

Женщина, смотревшая на нее из зеркала в мотеле, безусловно, заслуживала имени Элис Плоткин.

Алессандра Ламонт исчезла, возможно, навсегда, а вместо нее появилась неуклюжая Элис, жизнь которой была расписана на много дней вперед, и каждый новый день означал, что она будет видеть в зеркале эту женщину с ужасными волосами.

Прямая челка свисала на глаза; к типу ее лица она совершенно не шла. А цвет! Собственно, и определить-то его было нельзя. Волосы ее были неопределенного неряшливого тусклого цвета, скорее мышиного, чем темно-каштанового.

Без косметики она выглядела одновременно и моложе, и старше — глаза ее казались обнаженными и усталыми, когда косметика не скрывала мешков под ними, но зато веснушки придавали ей вид четырнадцатилетней девочки.

А одежда!

Не было ни одной вещи, которая подходила бы ей. Джинсы настолько мешковаты, что Алессандре пришлось надеть ремень, чтобы удержать их на месте. Рубашка с короткими рукавами выглядела непомерно огромной — она поглотила ее груди и свисала до бедер, полностью скрывая талию. Рукава спускались ниже локтей. Весь костюм, если его можно было так назвать, придавал ей вид тощей клячи.

Кроссовки тоже не отличались изяществом — в них присутствовали ярко-белый и ядовито-синий цвета. Смесь эта отличалась редкостным уродством дешевого изделия из пластика и искусственной кожи.

Увы, в ближайшем будущем ни один человек не посмотрит вслед Элис Плоткин, которая похожа на ничем не примечательного подростка. Это перевоплощение было идеей Гарри. Постепенно, через несколько лет, когда люди в городе привыкнут к облику Элис Плоткин, она станет немного старше и будет носить одежду, более подходящую для ее фигуры, и стрижку, при которой станет выглядеть несколько приличнее. В конце концов при условии везения она снова станет хорошенькой.

Алессандра вздохнула.

На одной из двух кроватей за ее спиной Гарри спал мертвым сном, так и не сняв куртки и бейсбольной шапочки, сползшей и неуклюже примятой его головой. Он записал в регистрационном журнале мотеля фальшивые имена, расплатился наличными, открыл дверь номера, бросил сумки с ее новой одеждой, купленной в дешевом магазине, на туалетный столик и повалился на ближайшую кровать лицом вниз.

Они были одни в комнате мотеля, и Гарри мгновенно уснул. Алессандра так и не смогла для себя решить, должна она принять это как оскорбление или нет. Не было ничего удивительного в том, что он не попытался поцеловать ее снова, зажечь заново огонь, вспыхнувший почти три дня назад, — ведь теперь она была похожа на четырнадцатилетнего мальчишку. Да Алессандра бы и не ответила на поцелуй после его предательства. И все же ей хотелось, чтобы он, потеряв ее, мучился, лежал без сна, сгорая от желания и приходя в отчаяние.

Сидя на своей кровати, Алессандра не сводила глаз с Гарри. Лицо его расслабилось во сне, рот был полуоткрыт. И что же в нем такого притягательного? Этот человек лгал ей, и из-за него ее чуть не убили. А теперь он заставил ее махнуть рукой на свою красоту, отказаться от ее единственного достоинства, в котором она была на сто процентов уверена.

— Ты просто мерзавец! — прошептала она и снова посмотрела на себя в зеркало. Элис Плоткин! Господи, ну что за имя он для нее придумал! Элис Плоткин — неуклюжая и простоватая, неловкая, нежеланная и совершенно недостойная любви.

Ну и пусть! Зато она волевая и сильная — намного сильнее, чем считал ее Гриффин. Она сильнее и умнее, чем предполагали Айво, Майкл Тротта и даже Гарри. Пусть она потеряла все, чем, как ей казалось прежде, дорожила в жизни, но сердце ее продолжало биться, она могла дышать полной грудью, а это означало, что она выиграла. Теперь, когда ее постиг тяжелый удар, она оказалась на самом дне, и хуже уже быть не могло, могло стать только лучше. Во всяком случае, она надеялась на это.

— Отец не сказал точно, когда приедет, — проворчала Мардж, — но он уже выехал и едет на машине.

Шон отвел глаза, стараясь сделать так, чтобы лицо его не выразило охвативших его чувств.

Теперь он никогда не позволял своим надеждам воспарить высоко: до тех пор, пока Гарри не прибыл, всегда оставалась вероятность, что он позвонит, извинится и расскажет о каких-то непредвиденных обстоятельствах, не терпящих отлагательства, которые не позволяют ему приехать.

— Тетя, сделай мне одолжение, — сказал Шон. — Не говори Эм. Она будет разочарована, если отец не появится.

— Он получил письмо от адвоката, — сказала Мардж, — и очень расстроен.

— Все равно не говори ей, ладно?

— Ладно, — со вздохом согласилась Мардж. — Что касается вопроса об опекунстве…

Шону не хотелось обсуждать это — его сердце болезненно сжималось, и ему хотелось плакать. Он встал из-за стола и отнес свою тарелку, чтобы сполоснуть в раковине и поставить в посудомоечную машину; потом с трудом заставил себя улыбнуться, так, чтобы улыбка коснулась и глаз, чтобы Мардж знала, что ему наплевать на Гарри.