Эллен Марш - Загадочный супруг

• Название: Загадочный супруг
• Автор: Эллен Марш
• Издательство: АО «Все для Вас»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86991-021-8

Тихо и безмятежно текла жизнь очаровательной англичанки Таунсенд Грей до встречи с Яном Монкрифом, дворянином, в жилах которого смешалась французская и шотландская кровь. Он покорил девушку сладкими речами и манящим взглядом сверкающих голубых глаз. Вступив в брак, Таунсенд с супругом приезжает во Францию, так же сильно влюбленная в него, как и в первый день знакомства.

Но для девушки это путешествие связано с погружениями в сомнения... Действительно ли Ян женился на ней по любви, или причина их поспешного венчания в чем-то ином?

В охваченном Революцией ветренном Париже интриги, увлечения и заговоры недоброжелателей разлучают молодоженов... Кто же поможет Таунсенд вырваться из этой кровавой кутерьмы? Как сложится ее жизнь без заботы и опеки могущественного покровителя?

---

– Глупости! Я никогда не видела места, где бы люди так погрязли в интригах и предательстве, как в Версале, – возразила Таунсенд. Она дрожала от гнева.

Монкриф сурово взглянул на нее.

– Вы правы в какой-то степени, – неожиданно согласился он. – Правила этикета стали с годами слишком консервативными, но, в то же время, придворные привыкли относиться к ним очень серьезно. Они ссорятся, интригуют, их хорошие манеры доведены до абсурда, но, тем не менее, они больше заняты борьбой за высокие места в придворной иерархии, чем интригами за овладение троном.

На лице Таунсенд все еще было выражение непокорности.

– Вы найдете Людовика очаровательным человеком с прекрасным чувством юмора, – сказал Монкриф мягче. – В менее официальном окружении, чем в зале послов, конечно.

– Я с нетерпением жду этого, – сдержанно ответила Таунсенд.

Монкриф поджал губы.

– Иногда я забываю, какой вы еще ребенок. В самих словах было что-то обидное, но именно тон – нетерпеливый и презрительный – больно задел Таунсенд. Они пошли на ужин – их первое официальное появление в Версале после приезда – в холодном молчании. Таунсенд стало немного легче в предвкушении ужина в веселой атмосфере Двора Людовика, но эта церемония оказалась еще более невероятной, чем аудиенция у короля.

Открытый ужин, называвшийся так потому, что всякий, кто хотел наблюдать, как ужинает королевская семья, мог легко быть допущенным в GrandCouvert[12], величественную, роскошно отделанную, с портретами мадам Вижи-Лебрюн. В течение почти двух часов Таунсенд вынуждена была сидеть с другими придворными дамами, а также многочисленными горожанками на театральных стульях у одной стены громадного зала, мужчины сидели у другой, и все они наблюдали – будто за актерами в пьесе, – как король и королева Франции вкушают суп, жаркое из куропаток и палтуса, приготовленного на пару, в передней части зала. Все присутствующие должны были подниматься и кланяться, когда вносили королевские блюда. Кроме того, им не разрешалось обмениваться ни единым словом друг с другом.

В течение этой длительной трапезы Таунсенд очень старалась не заплакать. Она не могла понять, как можно было выносить столь нелепое действо. В животе у нее урчало от вида и запаха многочисленных аппетитных яств, потому что она весь день не ела, и голова болела от перегретого и перенасыщенного духами воздуха.

Сейчас она сидела в бело-золотом зале, съев немного из того, что было, наконец, предложено придворным, после того как королевская семья удалилась. Она ни с кем не разговаривала, потоки смеха и слов перекатывались, ничуть ее не трогая. Ей нечего было сказать кому-либо, так как она никого не знала, а Монкриф не дал себе труда представить ее, приведя на ужин в этот душный официальный зал.

Со своего места Таунсенд могла видеть его высокую фигуру, удобно прислонившуюся к мраморной каминной доске в конце зала. Как и все в Версале, он носил парик. Несмотря на то, что везде в мире парик быстро выходил из моды, здесь нужно было все еще соблюдать этикет. В своем традиционно черном камзоле с белым жабо он был, однако, самым заметным мужчиной в зале, и Таунсенд не могла не видеть, что глаза дам снова и снова останавливались на нем. Она смахнула ресницами неожиданные слезы, ненавидя Версаль, его пышность, его высокомерное великолепие и дух тайных интриг. Она ненавидела скуку на лицах мужчин и женщин, а больше всего – унизительность сцен, которые постоянно устраивали король и королева Франции. Прежде она считала Францию одной из самых просвещенных стран мира. Однако правитель – абсолютный монарх, получивший свою власть от Бога, согласно взглядам ancienregime[13], – позволял подчинять свою жизнь глупым традициям. Объяснение Монкрифа было разумным, если оно относилось к беспокойному государству, которое Людовику XIV пришлось подчинить себе, но, по мнению Таунсенд, времена изменились и необходимости в таких порядках не было.

– Здесь, в Версале не принято хмуриться, мадам. Людям может прийти в голову нелепая мысль, что вы несчастливы.

Таунсенд взглянула на говорившего. Высокий мужчина в парчовом красном камзоле стоял около нее улыбаясь. Он был гораздо старше Монкрифа, но волнующе хорош собой, в его красоте было что-то трагическое. Крупный, очень сильный, с дуэльным шрамом на подбородке, он казался воплощением мужественности. Его темные глаза сверкали, и взгляд, устремленный на нее, был смелым и беззастенчиво испытующим. Таунсенд почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

– Я слышал о том, что жена Война очень молода, – сказал он мягко, его голос был гораздо утонченней его грубоватой внешности. – Но не знал, что она так чарующе прелестна. Несомненно, придворные дамы не склонны обсуждать это. Я – Анри Сен-Альбан, мадам. А вы, конечно, герцогиня Войн.

– Да, – ответила Таунсенд с некоторым облегчением, потому что кто-то, наконец, обратил на нее внимание, тем более потому, что этот красивый человек был в годах и несколько беспутного вида, что говорило об интригах и опасностях в его жизни, но который мог быть таким обаятельным и говорить комплименты.

– Вы позволите принести вам бокал шампанского?

Это было смелое предложение, и он слегка наклонился вперед, произнося эти слова и глядя ей в глаза с интимной улыбкой. Через его плечо Таунсенд видела, как Ян пересек комнату и подошел к темноволосой женщине, гибкой как кошка, полулежавшей в кресле у окна. Таунсенд узнала в ней маркизу дю Шарбоно, главную камеристку королевы и одну из признанных красавиц Версаля. Присев около нее, Монкриф тихо заговорил с ней.

Таунсенд кокетливо кивнула головой Анри Сен-Альбану.

– Шампанское было бы как нельзя кстати, мосье. Благодарю вас.

– Вот! – заметил молодой человек в богато расшитом камзоле, который следил за ними из соседней ниши. – Разве я не говорил вам, что он не будет терять время зря и сразу примется за дело? Посмотрите, как он склоняется, чтобы лучше рассмотреть грудь герцогини.

– А маленькая англичанка даже не понимает, куда он пытается заглянуть, – согласился со злобным хихиканьем его нарумяненный собеседник. – Удивительно наивная простушка.

– Недолго ей оставаться наивной простушкой, если Сен-Альбану удастся уложить ее в кровать, – заметил молодой человек с уважением и завистью пополам. И низко поклонился, когда Сен-Альбан прошел мимо в погоне за слугой, разносившим напитки на золотом подносе. – Как дела сегодня, Анри?

– Гораздо лучше, чем я ожидал, Мансар. Вы, как всегда, очаровательны, Софи.

Молодая дама рядом с Эдуардом Мансаром стала обмахиваться веером, но Сен-Альбан уже отошел.

– Поглощен охотой, – сказал Эдуард, наблюдая за ним.

– Но скоро остынет или будет убит. Вы же знаете нрав ее мужа. Хотя Анри лишь недавно приехал в Версаль, его предупредят об этом. – Софи, княгиня де Сурбе, вздрогнула, говоря это, а ее собеседник только рассмеялся.

– Глупости. Посмотрите на Монкрифа и на его жертву. Маргарита явно изнывает от желания.

– Никогда не видела, чтобы она вела себя так смело на людях, – согласилась Софи, глядя на маркизу с нескрываемым отвращением. – Можно подумать, что она не слышала о женитьбе Монкрифа.

– А какая, собственно, разница? Мне известно из достоверных источников, что Монкриф отменил свой визит в долину Лауры с тем, чтобы вернуться в Версаль сразу после свадьбы.

– Но ведь не из-за Маргариты дю Шарбоно!

– А из-за кого же? Конечно, не из-за вас, хотя с вашей стороны не было недостатка в попытках, хм?

Княгиня де Сурбе вскинула голову.

– Держу пари на пятьдесят ливров, что Монкриф убьет Сен-Альбана, как только тот попытается дотронуться до его отчаянно скучной жены.

Мансар снова посмотрел на кресло у окна, где мадам дю Шарбоно беседовала с Монкрифом.

– А я ставлю сто ливров, что ему это совершенно безразлично.

– Он собственник, – напомнила ему Софи, не спуская глаз с ястребиного профиля герцога и облизывая нижнюю губу кончиком языка.

– Но не по отношению к женщинам, – возразил Мансар. – Он берет их и бросает, когда захочет. А сейчас, судя по всему, жена не слишком волнует его.

– Кто этот человек, который разговаривает с моей женой? – спросил Монкриф маркизу. – Тон был небрежным, даже скучающим, глаза полуопущенными, так что Маргарита не могла прочесть его мыслей. – Я никогда прежде его не видел.

– Вон тот? – маркиза небрежно пожала белыми плечами. – Его зовут Анри Сен-Альбан. Он приехал вскоре после вашего отъезда, держась за фалды этого мерзкого Филиппа.

– Такое высказывание о кузене Людовика можно счесть изменой, – предупредил ее Ян. – И сам Филипп крайне самолюбив, как вы знаете. – Он наклонился, его жесткое красивое лицо приблизилось к ее лицу. – Так вы говорите, – добавил он хрипло, – что он его друг?

Пылавшая в его темных глазах чувственность притягивала взгляд Маргариты, как огонь притягивает мотыльков. Ее губы раскрылись, дыхание участилось.