Эллен Марш - Загадочный супруг

• Название: Загадочный супруг
• Автор: Эллен Марш
• Издательство: АО «Все для Вас»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86991-021-8

Тихо и безмятежно текла жизнь очаровательной англичанки Таунсенд Грей до встречи с Яном Монкрифом, дворянином, в жилах которого смешалась французская и шотландская кровь. Он покорил девушку сладкими речами и манящим взглядом сверкающих голубых глаз. Вступив в брак, Таунсенд с супругом приезжает во Францию, так же сильно влюбленная в него, как и в первый день знакомства.

Но для девушки это путешествие связано с погружениями в сомнения... Действительно ли Ян женился на ней по любви, или причина их поспешного венчания в чем-то ином?

В охваченном Революцией ветренном Париже интриги, увлечения и заговоры недоброжелателей разлучают молодоженов... Кто же поможет Таунсенд вырваться из этой кровавой кутерьмы? Как сложится ее жизнь без заботы и опеки могущественного покровителя?

---

«Странно, – думала она, – ведь он, наверное, не старше моего брата Париса, но в обществе его друзей я никогда не испытывала смущения. Правда, никто из них, ни один мужчина не раздевался в моем присутствии...»

При этой мысли щеки ее вновь вспыхнули... Монкриф, по-видимому, догадался, о чем она размышляет, потому что улыбнулся еще шире и заглянул ей в глаза, как бы соглашаясь, что их встреча, несомненно, ничуть не походит на встречу двух незнакомых людей.

– Итак, друзья? – с подкупающей непосредственностью спросил он.

Таунсенд в ответ нерешительно протянула руку. Сила длинных пальцев, обхвативших ее кисть, обдала неведомым прежде теплом все ее существо. Горло перехватило, и ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы прийти в себя.

«Что же со мной творится?» – недоумевала она.

Никогда в жизни она так не краснела. Быть может, это связано с тем, что она видела его обнаженным?

Ответ был прост: Таунсенд была покорена. Как и тысячи других женщин, она стала добровольной пленницей человека, чья агрессивная мужественность и интригующе прекрасная внешность обезоруживающе умерялись юношеским обаянием. Капитан Элти, которому это свойство герцога Война было незнакомо, не мог бы и вообразить, что под суровым обличьем Яна Монкрифа таится адское пламя, способное растопить любое девичье сердце. Таунсенд же мгновенно это поняла – от ласки этого пламени в его улыбке, – от мерцания темно-синих глаз – и, несмотря на уязвленное целомудрие, не устояла и влюбилась...

Разумеется, сама она этого еще не сознавала. Чувствовала только, что при одном взгляде на эти улыбающиеся глаза щеки ее заливаются краской, дыхание учащается. Лишь ценой большого усилия она высвободилась от его чар, не догадываясь о том, что написанное на ее лице смущение не укрылось от Монкрифа, который наблюдал за нею из-под полуопущенных век, не вполне равнодушный к произведенному впечатлению.

– Прошу еще раз простить меня, – произнес он наконец. – знай я, кто вы, я бы, конечно, не посмел раздеться в вашем присутствии.

Таунсенд помедлила, прежде чем ответить:

– Помилуйте, в такую погоду было естественно выжать промокшее платье, не так ли? – с улыбкой проговорила она.

Монкриф с трудом скрыл свое удивление. Улыбка придала ей такую завораживающую красоту и женственность, что он понял – нет, перед ним не подросток, не девочка-школьница. Она явно старше, чем ему сперва показалось, тем более что к ней так быстро вернулось самообладание – нечто, подростку недоступное. Впрочем, отметим, что Таунсенд Грей и в детские годы было трудно вывести надолго из равновесия. И когда растерянность первых минут прошла, она быстро оценила комическую сторону создавшейся ситуации. Разумеется, никто из широкого круга знакомых ей людей никогда не принимал ее за юношу и вследствие этого не раздевался в ее присутствии. И ей никогда не приходило в голову, что она станет свидетельницей нападения на воде, спасет потерпевшего и тот окажется невиданным красавцем. Все это выглядело забавнейшим приключением и, без сомнения, стоило той гинеи, которую ей придется уплатить Геркулю за проигранное пари.

Однако приключение приключением, а следовало бы обдумать проблемы более насущные, из которых главнейшая – что уже завечерело. Саму ее это не тревожило – она не сомневалась, что и в полной темноте пригонит лодку домой, но незнакомец едва ли отнесется к этому так же спокойно. Он не был ни охотником, ни туристом – помимо местных жителей только их можно увидеть в этих краях, – следовательно, его привело сюда какое-то спешное дело.

Так оно и было, судя по тому как мгновенно сбежала с его лица улыбка и посуровел взгляд, когда Таунсенд осведомилась, куда он держал путь, когда на него напали. Взгляд был из тех, которые знавал капитан Элти, потому что только в эту минуту Ян Монкриф вспомнил о том, что его ограбил какой-то мужлан, которого при других обстоятельствах он бы с легкостью одолел. И хотя его так и подмывало пуститься в погоню за похищенным золотом, мысль о заболевшей герцогине заставила его в двух словах изложить свои затруднения Таунсенд. Та спокойно выслушала и благоразумно воздержалась от расспросов. Сказала только:

– В Кинг-Линни быстрее через топь. Видите вон там протоку. Свернем туда и выиграем верную милю.

Монкриф повернулся в ту сторону, куда она показывала, но не увидел в заросшем травой дальнем берегу никакого просвета. Он помрачнел при мысли, что вынужден довериться этому странному созданию, и в то же время сознавал, что выбора у него нет. Положение, в котором оказалась сейчас «Аурелия», убедительно показывало, что может случиться с любым, кто попытается плыть по этой проклятой Богом топи без помощи опытного лоцмана.

– Дайте мне тогда ваш шест, – сказал он, закатывая рукава.

– А вы когда-нибудь вели плоскодонку? – спросила Таунсенд, даже не шевельнувшись, чтобы исполнить его приказание.

– Разумеется, никогда.

– Тогда я лучше сама. Если только у вас нет желания перевернуть лодку вверх дном.

Монкриф метнул в нее взгляд, свидетельствовавший о том, что он не привык подчиняться. Но Таунсенд преспокойно отвернулась и, взявшись за шест, повела лодку с таким видом, будто его здесь и нет. Такого с герцогом Воином еще не бывало. Однако он быстро убедился, что девушка ведет неустойчивую лодчонку куда более умело, чем вел бы он, поэтому подчинился ее просьбе и сел.

Наступило долгое молчание. Монкриф, не произнося ни слова, наблюдал за тем, как Таунсенд проводит лодку по узкой протоке, заросшей с обеих сторон высокой травой. Впереди не было ничего, кроме постепенно расширяющейся полосы воды, стиснутой со всех сторон туманом, который застлал камыши и приглушал шепот прибоя. Даже девушка, стоявшая на корме, была опутана белыми космами тумана и казалась Монкрифу такой же роковой и бесплотной, как затянутая туманом топь.

Это было, разумеется, чистейшим вздором. Ничего эфемерного не было в этой розовощекой особе, которая, не колеблясь, спугнула грабителя выстрелом из какого-то допотопного ружья, пустила в свою лодку незнакомца, а когда он у нее на глазах стянул с себя все, что на нем было, повела себя так, будто ровно ничего не произошло.

Губы Монкрифа тронула улыбка при воспоминании о том, как девушка залилась краской, а миг спустя подняла на него смеющийся взгляд. Да, она была решительна и явно заслуживала той платы, которая предназначалась этому мерзкому бандиту, который отнял у него кошелек с золотом.

– Не объясните ли мне, что такое «болотный тигр»? – спросил он, чтобы выбросить из головы тягостное воспоминание о том, как он позволил какому-то мужлану схватить его за глотку... Его, Яна Монкрифа!

Таунсенд с сомнением посмотрела на него:

– Это долгая история.

Монкриф бросил мрачный взгляд на бежавшую мимо борта протоку, которой, казалось, не будет конца. Терпение никогда не было одной из его добродетелей, и он отрывисто проговорил:

– Сдается мне, что времени у нас впереди предостаточно.

На лице его проступило такое раздражение, что Таунсенд от страха затаила дыхание. Было ясно, что под внешней сдержанностью этого темноволосого джентльмена бушует злоба. Это открытие смутило ее, она не знала, есть ли в том ее вина или нет?

– Итак? – бесцеремонно напомнил он, и она сочла за лучшее тут же приступить к рассказу.

– Несколько лет назад окрестные крестьяне обратились к инженерам из Кембриджа с просьбой превратить болота в поля. Понимаете, они испытывали нужду в плодородных землях. Поэтому были сооружены насыпи, проведен дренаж, построены ветряные мельницы с целью осушить болота, отвести воду. Думаю, что никому из инженеров не пришло в голову, а возможно, им это просто было безразлично, что эти действия пагубны для пернатой дичи и промышляющих здесь рыбаков, которых лишают средств к существованию.

Таунсенд смолкла, чтобы передохнуть. Взглянув на него, она с облегчением увидела, что он слушает с интересом.

– Как я понял, местные жители не желали расставаться с привычным образом жизни? – догадался он.

Утвердительно кивнув, Таунсенд продолжала:

– Все они были единодушны, что нет у них иного выхода, кроме борьбы. И она началась – они сбились в шайки, назвали себя болотными тиграми и поклялись саботировать работы по осушению. Большинство заботилось лишь о том, чтобы топь уцелела, но были – и все еще есть – такие, которые прибегают к грабежам, а порой и к убийствам ни в чем не повинных людей.

– Вроде меня, – проговорил герцог, криво усмехнувшись. – Хотя вряд ли дело дошло бы до убийства.

Скользнув взглядом по его высокой сухопарой фигуре, Таунсенд мысленно согласилась с ним. По правде говоря, она и не сомневалась, что болотному тигру не удалось бы одолеть этого джентльмена даже и без ее помощи. Она своими глазами видела, какое сильное, мускулистое у него тело, хотя, конечно, не пристало ей размышлять об этом или о том странном замешательстве, которое охватило ее, когда он так понимающе заглянул в ее широко раскрытые глаза.