Юлия Остапенко - Что там, за дверью? (“Фантастика 2006” сборник)

• Название: Что там, за дверью? (“Фантастика 2006” сборник)
• Автор: Юлия Остапенко
• Издательство: АСТ МОСКВА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-9713-0601-4

Поклонники отечественной фантастики!

Перед вами — ДЕСЯТЫЙ, ЮБИЛЕЙНЫЙ выпуск популярного альманаха “Фантастика”, с неизменным успехом выходящего уже ПЯТЬ ЛЕТ!

Новые рассказы Сергея Лукьяненко, Евгения Лукина, Олега Дивова и Юлии Остапенко!

Новые повести Павла Амнуэля и Александра Тюрина!

И многие, многие другое — в ЮБИЛЕЙНОМ СБОРНИКЕ “Фантастика”!

СОДЕРЖАНИЕ

Николай Науменко. От составителя

РАССКАЗЫ

Юлия Остапенко. ДЕНЬ БУРУНДУЧКА

Сергей Герасимов. ДЕТИ ОДУВАНЧИКОВ

Ирина Сереброва. ПЕРЕИГРАТЬ КОРПОРАЦИЮ

Олег Дивов. МУЗЫКА РУССКОЙ АМЕРИКИ

Алексей Корепанов. ЕСЛИ НЕ ЗВАЛИ

Александр Сивинских. УЧАСТЬ КОБЕЛЯ

Светлана Прокопчик. НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Владимир Рогач. НЕКРОФОН

Дмитрий Володихин. МИЛАЯ

Дмитрий Казаков. ВАЛЬХАЛЛА

Роман Афанасьев. ЭКСПЕРИМЕНТ

Анлрей Павлухин. ДВА ДРАКОНА В ДЕЛЬТЕ МЕКОНГА

Наталья Турчанинова, Елена Бычкова. ТВОЙ НАВЕКИ, ШАНС

Сергей Лукьяненко. КОНЕЦ ЛЕГЕНДЫ

Евгений Лукин. ПРОМЕТЕЙ ПРИКОПАННЫЙ

ПОВЕСТИ

Юрий Манов. БЛИН ЛОХМАТЫЙ тчк, или You are in the army now

Александр Тюрин. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 2012 года, или Цветы техножизни

Павел Амнуэль. ЧТО ТАМ, ЗА ДВЕРЬЮ

СТАТЬИ

Алан Кубатиев. ДЕРЕВЯННЫЙ И БРОНЗОВЫЙ ДАНТЕ, или НИЧЕГО НЕ КОНЧИЛОСЬ?

Дмитрий Волдихин, Игорь Чёрный. БУРГУНДСКОЕ ВИНО, МИЛАНСКАЯ СТАЛЬ, БРАБАНТСКИЕ КРУЖЕВА

Дмитрий Байкалов, Андрей Синицын. ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ФАНТАСТИКУ ТАК

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ФАНТАСТИКА И ФАНТАСТИКОВЕДЕНИЕ ЗА 2004 г.

---

— Совсем, — согласился я.

— Извини. Я тебя… — Он поискал слово. — Развел? Так говорят?

— То есть? — опешил я.

— Мне надо было дать его кому-то. На денек. Очень хотелось отдохнуть. А совсем снимать нельзя — случайнитель должен работать без перебоя, а то сломается, мне… как там говорится… каюк. А хотелось отдохнуть. Подвернулся ты.

— Отдохнул?

— Ух! — Темилец расплылся в улыбке. — Да. Такой славный день. Весь день — точно как этот. Утром повторили, что вылет — откладывается — по — техническим — причинам, а потом я пил…

— “Отвертку”.

— Да. “Отвертку”. Как вчера. Было хорошо. Хорошо, когда одинаково. Изо — дня — в — день. Это счастье. Это…

— Дом, — подсказал я. — Это дом.

— Дом, — с сожалением кивнул темилец. — А мне завтра опять делать слухи. Где-то далеко.

— Удачи, — пожелал я. Мы расстались, и мне было даже жаль. Темильцы нечасто к нам залетают, занятой они народец. Слухами полнится не только Земля.

Ну, вот так-то. Допью-ка я теперь коктейль и пойду угощу Витьку орешками. А то черт знает чем там его вчера кормил этот слизень, скупающий оптом земные яды. А потом закрою лавочку и поеду к Машке. У меня для нее новость. Хорошая новость. И надо бы поторопиться, потому что этой новости моя Машка-Мышка ждет уже… эх, нет, давайте лучше я не буду говорить, сколько лет.

Сергей Герасимов ДЕТИ ОДУВАНЧИКОВ

Барсуков был заурядным космонавтом-исследователем. Это означало скучнейшую работу. Девять месяцев в году он занимался тем, что наведывался на недавно обнаруженные планеты земного типа, которых было великое множество, собирал предварительную информацию, брал стандартные пробы и писал стандартнейшие заключения. Еще два месяца он проводил в обязательном, хотя и бессмысленном, карантине. Никаких чуждых бактерий, грибков и вирусов на далеких планетах не имелось.

Как известно всем давным-давно, ничего романтичного на новых планетах нет: никаких кровожадных чудищ, никаких братьев по разуму, даже троюродных. За последние века люди открыли и исследовали миллионы планет, но не открыли ни одного вида живых существ, который был бы неизвестен на Земле: на дальних планетах нашли множество вымерших земных видов, а также множество современных, которые идеально скрещивались с земными животными. Во вселенной не существовало ничего нового, ни единой необычной бактерии, ни единого неизвестного людям маленького паучка. Общее количество видов живых существ в галактике было примерно двести Два миллиона. И все они были известны на Земле.

Двести два — и не больше. Никто не знал почему.

За год Барсуков посещал в среднем пять или шесть планет, большинство из которых даже не имели собственных имен, только номера. Обычно на них имелась примитивная жизнь, порой встречалась более или менее агрессивная фауна, всякие динозавры, огромные кабаны или саблезубые медведи.

Земля была фантастически перенаселена и требовала все новых и новых пространств, на которые сразу же выплескивалась излишняя человеческая масса. Современные люди стали жить очень долго, они охотно занимались любовью и больше не умирали от болезней. В результате население Земли за несколько веков выросло в тысячу раз. Это катастрофически изменило человеческую жизнь. Ушли в легендарное прошлое индивидуальные квартиры или даже комнаты, в которых когда-то жила всего одна семья. Комнаты становились все компактнее, а населялись все плотнее. Исчезли ванны и кровати, занимавшие раньше так много места. Больше не было автомобилей, потому что из-за повсеместного обилия людей ехать было просто невозможно. Нормальная земная улица сейчас была забита людьми плотнее, чем в древности железнодорожные вагоны во время революций и войн. Исчезли леса, поля, озера и пустоши. Горы были срыты и превращены в искусственные острова. И все это покрылось человеческой массой, будто живой шевелящейся краской, такой же плотной и непрерывной, как пленка размножающихся бактерий под микроскопом. На Земле больше не было деревьев и трав, не было животных, птиц и рыб, кроме разве что глубоководных. Оставались, впрочем, два гигантских зоопарка на территории Антарктиды. Люди теперь питались, превращая в энергетический пищевой концентрат энергию земных глубин и энергию ядерного синтеза. Они продолжали бешено размножаться — и планета гудела, как перегретый паровой котел, выпуская излишки человеческого пара. Для этого и нужны были новые незаселенные миры.

На этот раз его корабль опустился на планету номер 3569990, третью в системе две тысячи восемьсот девяносто пятой Водолея. Системы корабля проверили ближайшее окружение и, не обнаружив никакой опасности, дали разрешение на контакт. Барсуков вышел в биоскафандре, который был совершенно незаметен под одеждой, не стеснял движений и вообще никак не ощущался. Тем не менее он обеспечивал приличную защиту.

Местность выглядела приятно. Пышная, хотя и не слишком яркая зелень ласкала глаз. Дул теплый ветерок и нес высокие полупрозрачные облачка по небу такого же голубовато-цементного оттенка, какой обычен в земных городах. В траве там и тут виднелись желтые одуванчики, в точности такие же, как в антарктических зоопарках Земли. Барсуков нагнулся и, повинуясь неясному, но непреодолимому импульсу, сорвал один из цветков. Взглянул на капли млечного сока, выступившие на срезе, понюхал, пожал плечами. Одуванчик как одуванчик. Четверть часа спустя он вернулся в корабль и приступил к составлению первого отчета о планете.

Через два дня он стартовал обратно. Сорванный одуванчик он взял с собой. Цветок стоял в баночке на имитации подоконника. Имитация земного солнца щедро поливала его имитацией натуральных лучей, и одуванчик исправно открывался и закрывался в такт со сменой освещения. Еще через два дня Барсуков сделал остановку на Брайере, планете — пересадочной станции, освоенной еще в двадцать шестом веке.

Несмотря на то что Брайер был освоен довольно давно, он не походил на Землю. Здесь имелся всего один город-миллиардник с плотностью населения семьсот человек на квадратный метр горизонтали и 0,33 человека на метр вертикали — что нормально для Земли. Все оставшееся пространство планеты было пустынным, то есть застроенным отдельно стоящими домами-дачами и домами-пансионатами. Кое-где на Брайере сохранились даже леса.

Барсуков прошел таможенный контроль, заполнил документы, отправил багаж по скоростной транспортной магистрали и вышел в город. Сразу же его приятно стиснула толпа. Барсуков соскучился по толпе; в пустых космических далях ему часто снились громадные площади или магистрали, заполненные народом. В толпе чувствуешь себя уютно защищенным — это чувство сродни тому, которое мог бы испытывать плод в утробе матери. В толпе ты растворяешься и в то же время расширяешься, тысячи невидимых нитей сцепляют тебя с тысячами незнакомых сознаний и сердец, и ты ощущаешь их так же хорошо, как собственное сознание и сердце. Ты откликаешься на желания и стремления других людей еще раньше, чем можешь их почувствовать, и есть в этом нечто сверхъестественное. Короче говоря, толпа в тысячу человек действует как стакан доброй водки и не оставляет похмелья.

Здесь, как и на Земле, не существовало никакого наземного транспорта, кроме медленно движущихся пешеходных дорожек. На каждой из дорожек люди стояли плечом к плечу, а дети стояли или сидели на плечах у родителей. Умение стоять на плечах прививалось каждому ребенку с самого раннего детства, ведь плотный человеческий поток обязательно раздавит каждого, кто мал и слаб. Но у космопорта поток был довольно разреженным: Барсуков мог даже двигать руками.

Около часа он плыл в одном направлении, затем свернул на магистраль, идущую к окраине. По случаю местных праздников многие люди отправлялись за город, поэтому магистраль работала с полной нагрузкой. Запрыгивая на магистраль, Барсуков резко втянул живот, расправил плечи и встал на цыпочки. Это увеличивало выталкивающую силу толпы, направленную вверх. Сразу же шесть или семь человек крепко уперлись в него со всех сторон. Через несколько минут его ноги оторвались от движущейся дорожки. Давление толпы усиливалось и продолжало толкать его вверх. Вскоре его плечи оказались над головами большинства людей, и он почувствовал себя вполне комфортно: он снова мог свободно дышать. Рядом с ним плыла маленькая девочка, стоявшая на плечах у отца.

— Дядя, а ты тоже стал на своего папу? — спросила девочка.

— Нет, солнышко, — ответил Барсуков, — у меня просто широкие плечи. Когда я их раздвигаю еще шире, сжимающая сила выталкивает меня наверх. Это закон гидростатики.

— А я могу так сделать? — спросила девочка. У нее были большие серые глаза с пушистыми ресницами и движущаяся татуировка на лбу в виде алой лягушки.

— Нет, не сможешь, даже когда вырастешь.