Юлия Остапенко - Что там, за дверью? (“Фантастика 2006” сборник)

• Название: Что там, за дверью? (“Фантастика 2006” сборник)
• Автор: Юлия Остапенко
• Издательство: АСТ МОСКВА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-9713-0601-4

Поклонники отечественной фантастики!

Перед вами — ДЕСЯТЫЙ, ЮБИЛЕЙНЫЙ выпуск популярного альманаха “Фантастика”, с неизменным успехом выходящего уже ПЯТЬ ЛЕТ!

Новые рассказы Сергея Лукьяненко, Евгения Лукина, Олега Дивова и Юлии Остапенко!

Новые повести Павла Амнуэля и Александра Тюрина!

И многие, многие другое — в ЮБИЛЕЙНОМ СБОРНИКЕ “Фантастика”!

СОДЕРЖАНИЕ

Николай Науменко. От составителя

РАССКАЗЫ

Юлия Остапенко. ДЕНЬ БУРУНДУЧКА

Сергей Герасимов. ДЕТИ ОДУВАНЧИКОВ

Ирина Сереброва. ПЕРЕИГРАТЬ КОРПОРАЦИЮ

Олег Дивов. МУЗЫКА РУССКОЙ АМЕРИКИ

Алексей Корепанов. ЕСЛИ НЕ ЗВАЛИ

Александр Сивинских. УЧАСТЬ КОБЕЛЯ

Светлана Прокопчик. НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Владимир Рогач. НЕКРОФОН

Дмитрий Володихин. МИЛАЯ

Дмитрий Казаков. ВАЛЬХАЛЛА

Роман Афанасьев. ЭКСПЕРИМЕНТ

Анлрей Павлухин. ДВА ДРАКОНА В ДЕЛЬТЕ МЕКОНГА

Наталья Турчанинова, Елена Бычкова. ТВОЙ НАВЕКИ, ШАНС

Сергей Лукьяненко. КОНЕЦ ЛЕГЕНДЫ

Евгений Лукин. ПРОМЕТЕЙ ПРИКОПАННЫЙ

ПОВЕСТИ

Юрий Манов. БЛИН ЛОХМАТЫЙ тчк, или You are in the army now

Александр Тюрин. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 2012 года, или Цветы техножизни

Павел Амнуэль. ЧТО ТАМ, ЗА ДВЕРЬЮ

СТАТЬИ

Алан Кубатиев. ДЕРЕВЯННЫЙ И БРОНЗОВЫЙ ДАНТЕ, или НИЧЕГО НЕ КОНЧИЛОСЬ?

Дмитрий Волдихин, Игорь Чёрный. БУРГУНДСКОЕ ВИНО, МИЛАНСКАЯ СТАЛЬ, БРАБАНТСКИЕ КРУЖЕВА

Дмитрий Байкалов, Андрей Синицын. ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ФАНТАСТИКУ ТАК

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ФАНТАСТИКА И ФАНТАСТИКОВЕДЕНИЕ ЗА 2004 г.

---

— На ужин далеко ходить не надо, птенчик. Мы тобой и здесь поужинаем. Ты ведь нам задолжал.

В груди образовался и быстро разрастался провал страха, в мигом опустевшей голове рикошетила лишь одна нехитрая мысль. "Я пропал, я пропал, я пропал".

Из-за мусорных баков появился Сержант и Грамматиков со стыдом убедился, что рад ему, как щенок.

— Вас представить? — немедленно включился Сержант в "беседу". — В левом углу ринга — начинающий маляр. Я всё правильно сказал, Андрюха?... В правом углу, художники-импрессионисты, которые умеют профессионально рисовать незабудки на чужих лицах.

Несмотря на положительную характеристику, "мохнатый" не согласился.

— Эй, мужик, ты че, совсем оборзел? Какие мы тебе художники-сионисты? Мы — нормальные пацаны.

— Ну да, нормальные пацаны. Как Ахилл и Патрокл. Да, волосатый качок — точно Ахилл, вернее Брэд Питт после успешной лоботомии... Грамматиков, у них силопроводы. Это такие синтетические мышцы из миозин-резины в контриммунной упаковке.

— Э, кончай базар, и вали по быстрому отсюда, ты нам не должен, — противно акая, сказал "Ахилл" Сержанту.

— Всему городу было известно, что психиатрическая больница для бедных — плохое место. Что городские власти маринуют тут изрядное количество обычных бандюг. Им разрешили порезвиться во дни воцарения свободы в самом городе, а теперь держат здесь, и тоже не случайно. Чтобы прессовать врагов демократии, вроде тебя, Андрюша, — негромко продолжил Сержант.

— Хорошо, дядя, постой тут, мы найдем и для тебя занятие, — сказал Ахилл Сержанту и, подойдя вплотную к Грамматикову, задышал в ухо. — Или ты надаешь по рогам этому фраеру, или я займусь твой шоколадной дырочкой, красавчик.

— Чем меньше способностей, тем больше потребностей, всё по Карлу Марксу, — прокомментировал Сержант. — Эй, молодежь, у меня есть кое-что для вас. Кто хочет закинуться на халяву? Готов поделиться. И не потому, что я такой щедрый — не будь у нас жадности, мы бы напоминали автомат по продаже попкорна. Это я, скорее, из уважения к Гомеру. "Слушай, богиня, налей Ахиллесу, Пелееву сыну."

— Ну, чего там у тебя? — не без интереса отреагировал Ахилл.

— Доза порнушного наноинтерфейса, прием оральный, всего лишь двадцать минут он добирается до твоих лимбов, а потом улет, стоны без конца, — с рекламным напором, но без надрыва предложил Сержант. Он улыбнулся облакам, как будто там его ждали более важные дела.

Предложение Ахиллу не понравилось.

— А двести двадцать не хочешь? Ошибся адресом, мы тебе не глюколовы и не онанисты. Мы — спортсмены, понял? И от того, что нас здесь маринуют, мы кислее не стали. Так что, труп, подожди пока мы вденем твоему красавчику в задний разъем. Потом мы и с тобой определимся.

В знак чего-то молчаливый Патрокл снова запустил палец в свою ноздрю.

— Ковыряющий в носу да отыщет. А вообще содомия стара как мир, и неплохо переживает все потопы, — дал историческую справку Сержант, рисуя что-то прутиком на земле. — Однако наблюдается прогресс и в этом деле, пидорасы-модернисты вшивают в член целое нанохозяйство — помпочки, процессоры, сервера...

— Я весь в нетерпении, — Ахилл, сопя, подталкивал Грамматикова к дециметровым шипам забора. — Так ты девочка или все же пацан?

— Вот так в подсознании людей выжил древний обряд инициации, — академическимм тоном сообщил Сержант. — Сделай какую-нибудь пакость и ты превратишься из мальчика в мужа. Иначе тебя опустят. Как много красивых старых обычаев сохранилось в уголовной среде. Наша современная либеральная культура позволяет им быть такими, какие они есть. Развратными, грязными, злыми.

Приближающаяся физиономия Ахилла источала гниль изо всех щелей. Грамматиков подумал, как бы он мог нарисовать свое отвращение. Зеленовато-желтые потеки на сером фоне...

— Так ты все-таки девочка? Сладкая моя, хочешь родить от меня маленького? Тут, на зоне, есть специалист, которые умеет превращать мужские половые клетки в яйцеклеточки...

Грамматиков чувствовал, как снова вязнут его руки и ноги, теряют связь с мыслями, скачущими в голове.

— Грамматиков, ты не девочка, ты ещё хуже, — взгляд у него Сержанта был ленивый и как будто безадресный. — Ты настоящая спящая царевна. Проснись, наконец. Надо драться. Надо обижать людей, хоть это совсем неинтеллигентно. Ты же говорил, что твоя мамуля была оперативником МВД и мочила бандитов в сортире.

Спокойствие Сержанта неожиданно распространилось на Грамматикова. Даже ощущение такое появилось, будто его качает на своих волнах Бездна, из которой выплывают миры-левиафаны. И эти левиафаны для Бездны не более, чем едва заметные пузырьки.

Волна вынесла Грамматикова на больничный двор, как на берег морской. Грамматиков почувствовал и легкость, и могущество, как капитан эсминца. Напор чужой воли, который до этого момента сминал его, вдруг исчез, превратившись в грязь под ногами.

Перед ним был всего лишь тонкий мир, похожий на бензиновую пленочку, расплывшуюся по поверхности океана. И грозные враги стали тоже тонкими, худосочными...

В следующее мгновение Грамматиков всадил правый локоть в мягкий от неожиданности живот Патрокла, стоящего позади, а тылом кисти заехал в нос Ахиллу.

После этого Грамматиков обернулся. Ахилл еще постанывал и закрывал лицо руками. Он был ошеломлен, шокирован, оскорблен. Вместо весьма отработанного спектакля, приносящего "невинные" радости, он подвергся жестокому и вероломному нападению. Но Патрокл уже выходил из согнутого состояния и пытался принять боевую стойку. Даже сейчас дебиловатая улыбочка плыла у него по физиономии. Под толстой кожей его пальцев явно проглядывались расширяющиеся металлические кольца.

— Упади, Андрюха, — шепнул Сержант, — и что-то потянул у себя изо рта.

Грамматиков удивился, но послушался. Над ним что-то свистнуло и Патрокл, хрипя, расстелился в грязи. Ахилл попытался припечатать Грамматикова ногой, но тот, неожиданно для себя, впился в нее зубами, получив в ответ протяжный вой. От боли Ахилл даже забыл про приемы уличной драки, которые ему приходилось использовать на начальных этапах своей "трудовой" биографии, вплоть до достижения определенного статуса в уголовной среде.

Ахилл, наконец, вырвал свою ногу, чтобы влепить ее в в живот тощего "педика", раздавить все там в говно, а потом ухватить это хилое горло и большим пальцем выдавить эти выпуклые рыбьи глаза.

Но Грамматиков не дал осуществиться этим мечтам. Он перекинул себя вперед брейковским толчком от земли, а потом резко крутанувшись вбок, стригущим движением своих ног подсек Ахилла и проставил ему "штамп" на черепе каблуком ботинка. Потом ещё раз двинул Ахилла по голове — хорошо было слышно как лязгнули зубы пацана.

Грамматиков попытался снова врезать противнику, но тут кто-то оттолкнул его.

— Эк тебя колбасит. Остынь, выключи софиты, интервью окончено.

— Я не знаю, как..., — сразу застеснялся Грамматиков.

— А я знаю. Ты — консервированный берсеркер в собственном соку.

Грамматиков сплюнул, но на языке остались как будто волосы с ноги. Хотя он понимал, что это всего лишь остатки ткани от вражеских штанов, его чуть не вытошнило. Ахилл и Патрокл тем временем ползли к дальней стене, полностью сосредоточившись на своих проблемах. А Cержант что-то прятал себе в рот, попутно проверяя прикус. Потом пояснил.

— Вставная челюсть с расширенными возможностями. А натуральные зубы, друг мой, высадил мне прикладом один милый демон, мир его праху...

Грамматиков прокашлялся, ситуация оставалась не слишком комфортной. Мучитель Сержант и вдруг в роли напарника.

— Наверное, я пойду. Спасибо.

Грамматиков повернулся, чтобы поскорее оставить поле битвы, но Сержант хлопнул его по плечу:

— Пожалуйста. Тем более, что ты сегодня повел себя не как мальчик, но муж, достойный распевок акына Гомера.

Сержант достал из кармана бумажку для самокрутки.

— Может, забьем косячок? Я угощаю.

— Нет, извините, это не в моем вкусе.

— Ну, может позволишь дать тебе совет? Я ведь теперь на правах твоего нового друга. После того как нас не удалось поломать грубо физически, враги могут использовать новые более хитрые методы. Не принимай на ночь маленькую желтую таблетку, которую принесет медсестренка. И вообще будь внимательным, как будто уши и глаза у тебя выросли на всех местах.

4.

— Эй, нарисуешь меня, ван-гог ты наш болезный? Или предпочтешь отрезать себе ухо и другие органы в придачу? — спросила Надежда, перехватив Грамматикова в больничном коридоре.

— Конечно, Надя, о чем разговор. Через пару минут. Хотя я, скорее, не Ван Гог, а Малевич.

В дальнем конце коридора появилась брюнетка и Грамматиков чуть ли не втолкнул Надежду в процедурный кабинет, сам влетел следом и поскорее закрыл дверь.