Ричард Ли - Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана

• Название: Цепные псы церкви. Инквизиция на службе Ватикана
• Автор: Ричард Ли
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14845-0

Эта книга рассказывает об инквизиции в прошлом и в наши дни. Майкл Бейджент и Ричард Ли убедительно демонстрируют, какими «иезуитскими» способами католическая церковь распространяла свое влияние, жестко контролируя сакральную информацию и беззастенчиво манипулируя идеями, которые угрожали основам ее деятельности. Она всегда настойчиво требовала беспрекословного послушания от своих прихожан, используя широкий набор средств воздействия – от анафемы и Индекса запрещенных книг до откровенного насилия и махинаций со священными реликвиями. Методология запугивания и контроля, отточенная «цепными псами Ватикана», оказалась так эффективна, что в свое время ее охотно взяли на вооружение гестапо и НКВД.

В фокусе интереса авторов – борьба инквизиции с катарской ересью и тамплиерами, масонством и розенкрейцерами, иудаизмом и исламом. По мнению исследователей, инквизиция и родственные ей организации, «ватиканские секретные спецслужбы», представляющие значительную силу в западном мире, до сих пор активно используются церковью в борьбе за мировое господство – как духовное, так и политическое.

---

Позже в 1215 году Доминик отправился в Рим и присутствовал там на IV Латеранском соборе. На этом соборе папа Иннокентий III повторил настойчивые утверждения Доминика о необходимости теологических штудий в любом проповедовании веры. Папа также дал согласие на официальное учреждение ордена доминиканцев, но скончался прежде, чем это было осуществлено.

В декабре 1216 года доминиканцы были официально признаны новым понтификом Гонорием III. К 1217 году первые доминиканцы в Тулузе спровоцировали такую волну враждебности, что вынуждены были на время «исчезнуть». При этом они стали расселяться по обителям далеко за чертой своего города – например, в Париже, Болонье и различных местностях Испании. В орден теперь активно вербовали учителей, и были выпущены правила, касавшиеся обучения и бережного обращения с книгами. В каждой обители доминиканцев имелся свой собственный преподаватель, присутствие на занятиях которого было делом обязательным. В то же время доминиканцы вели некую деятельность, которая породила к ним такую ненависть со стороны граждан Каркассона, а затем Тулузы, – они шпионили, занимались доносами и сбором компрометирующих сведений. Занимаясь подобными делами, доминиканцы демонстрировали свою необходимость для Церкви. «Отряды» странствующих братьев, бродящих по дорогам округи, идеально подходили для сбора информации.

В 1221 году Доминик умер от лихорадки в Болонье. Ему было чуть больше пятидесяти, но казалось, что он полностью истощил свои силы неуемным фанатизмом. Начатое им дело, однако, быстро расширялось. На момент его смерти существовало уже около двадцати обителей доминиканцев во Франции и Испании. Члены ордена были известны не только проповедями, но и активным и ревностным штудированием теологии. К 1224 году по меньшей мере 120 доминиканцев изучали теологию в Париже. К 1227 году папа начал обращаться к ним за помощью в «делах веры». По специальному поручению понтифика они все чаще стали заниматься выискиванием и преследованием еретиков, и их усердие в таких делах делало их еще более незаменимыми для Церкви.

В 1234 году Доминик был официально канонизирован (как могло бы показаться сегодня, в неподобающей спешке). Возможно, мало найдется святых, чьи руки были бы настолько обагрены кровью. Ко времени, когда Доминик «пришел к своей награде» (что бы это ни значило), его орден исчислялся почти сотней монастырей. Доминиканцы устраивали свою деятельность с таким упором на дисциплину и послушание, который сегодня может ассоциироваться с некоторыми сектами и культами. Вступив в орден, человек «умирал» для родственников и мира. В одном случае, согласно агиографическим описаниям, знатная римская семья попыталась вызволить своего сына из когтей ордена. Юношу отправили в другой монастырь доминиканцев, подальше от Рима. Его семья последовала за ним. Когда он переправился через реку, на другом берегу появились его родственники. В этот момент река чудесным образом разлила свои воды, вздыбилась и стала непереходимой. Юноша остался доминиканцем.

Искоренение ереси

В 1233 году один из друзей Доминика взошел на Престол святого Петра под именем папы Григория IX. Он-то и инициировал процесс, который год спустя завершился канонизацией Доминика. Одновременно, 20 апреля 1233 года, новый понтифик издал буллу, которая возлагала на доминиканцев особую задачу по уничтожению ереси. Обращаясь к своим епископам, папа писал:

«Видя, что вы поглощены вихрем забот и с трудом можете дышать под гнетом тяготящих вас тревог, мы находим полезным облегчить ваше бремя, чтобы вы могли легко переносить его. Поэтому мы решили послать братьев-проповедников против еретиков Франции и прилегающих провинций и умоляем и призываем вас, приказываем вам… принять их дружески… и оказывать им в том помощь, дабы они могли хорошо исполнять свою службу».

Двумя днями позже папа адресовал вторую буллу непосредственно доминиканцам:

«Поэтому вам… дается власть… навсегда лишать духовных лиц их бенефиций и преследовать их и всех других судом, безапелляционно, призывая на помощь светскую власть, если в том встретится надобность».

Далее папа объявлял об учреждении постоянного трибунала с монахами-доминиканцами в качестве его членов. Так фактически была создана инквизиция.

Механизм был запущен год спустя, в 1234 году, в Тулузе, где были назначены два официальных инквизитора. Любопытно отметить, что их деятельность, согласно папской булле, была первоначально направлена против духовных лиц – свидетельство того, что многие римские священники в действительности тайно сочувствовали катарам. Благодаря папскому эдикту инквизиторы-доминиканцы получали законные полномочия признавать виновными предполагаемых еретиков без какой бы то ни было возможности апелляции – и, таким образом, по сути дела, выносить без долгих разбирательств смертные приговоры. Сжигание еретиков было, конечно, делом не новым. Симон де Монфор и его армия охотно практиковали это с начала крестового похода против альбигойцев в 1209 году. Его действия, однако, были действиями жестокого военного командующего, каравшего по своей собственной инициативе, насаждавшего свой вариант военного суда на завоеванной территории и поступавшего со своими врагами так, как он считал нужным. Теперь же, с папского благословения, механизм массового истребления инакомыслящих был поставлен на официальную законную основу, с формальной санкцией и мандатом, исходящими напрямую от самой высокой власти в католическом мире. Неизбежно, если учесть природу и масштаб затронутого при этом административного аппарата, возникали помехи. Многие клирики завидовали неожиданному могуществу доминиканцев и вместе с тем выказывали некоторую долю сочувствия к катарам, если и не с теологических, то с гуманистических позиций. Неудивительно также, что возникало смешение властных полномочий между инквизиторами и местными епископами. Папа утверждал, что облегчит бремя епископов. На практике же он обходным путем отбирал у них некоторую часть их церковных полномочий, что породило разного рода разногласия, подчас даже открытое негодование. Некоторые епископы настаивали, чтобы требовалось их участие в деле, прежде чем могли осудить еретика. Другие высказывали притязание на право изменять приговор. Иные требовали себе инквизиторских полномочий. В ходе тринадцатого столетия ревности и антагонизму между инквизиторами и епископами суждено было порой принимать острую форму. В теории инквизиционным трибуналам полагалось быть простым дополнением к епископальному трибуналу. На деле же власть епископов постепенно подрывалась. В 1248 году Собор был вынужден угрожать епископам недопущением их в их собственные церкви, если они не будут соглашаться с приговорами, выносимыми инквизицией. В 1257 году папа Александр IV сделал инквизицию независимой, устранив необходимость для нее консультироваться с епископами.

Наконец, в 1273 году папа Григорий X предписал, чтобы инквизиторы действовали во взаимодействии с местными епископами, разделяя с ними власть и ответственность; и впредь это постепенно сделается нормой. Для первого поколения инквизиторов жизнь была не всегда легкой. Иногда она давала обильную возможность, чтобы вкусить от несчастий и тем прославить себя. Например, Гийом Пелиссон, уроженец Тулузы, вступил в доминиканский орден около 1230 года и стал в 1234 году инквизитором, несмотря на свою сравнительную молодость.

Перед своей смертью в 1268 году он сочинил манускрипт, повествующий о деятельности инквизиции в Тулузе между 1230 и 1238 годами. Спустя примерно три четверти века Бернарду Ги – одному из самых выдающихся и печально известных инквизиторов, который выступает в характерной для него роли в романе Умберто Эко «Имя Розы», – было суждено наткнуться на манускрипт Гийома и счесть его достойным того, чтобы размножить. Копия Бернарда сохранилась в архивах Авиньона и проливает свет на превратности и злоключения ранней инквизиции. Гийом пишет с явным намерением, чтобы последующие поколения доминиканцев, равно как и другие благочестивые католики, могли «узнать, какие страдания и сколько их претерпели их предшественники во имя веры и Христа… могли набраться мужества против еретиков и всех других неверующих, и с тем чтобы они могли быть готовы сделать – или, скорее, вынести – столько же или больше, если понадобится… Ибо после многочисленных, бессчетных испытаний, перенесенных терпеливо, набожно и с хорошими результатами блаженным Домиником и братьями, которые были с ним в той земле, истинные сыновья такого отца не должны осрамиться».

Чтобы продемонстрировать трудности, с которыми столкнулись инквизиторы в Альби в 1234 году, Гийом пишет: