Сергей Осипов - Демоны вне расписания

• Название: Демоны вне расписания
• Автор: Сергей Осипов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20058-4

Став невольным свидетелем ужасной гибели оперативников загадочной спецслужбы, студентка Настя попадает в круговорот смертельно опасных событий. Она даже вообразить не могла, что, кроме людей, на Земле живет множество древних рас, ведущих непрерывную и ожесточенную борьбу за власть. Настя вынуждена стать агентом таинственных силовых структур, но все внезапно переворачивается, когда по штаб-квартире ее отдела наносит сокрушительный удар неведомый противник…

---

– Что? – деревянным голосом сказала Настя, не опускаясь до поворота головы в сторону лыжника.

– Шоколадку я забыл, – сказал лыжник. – В следующий раз принесу.

– Какую еще шоколадку? – опешила Настя.

– Так полагается. С меня шоколадка. Или ты хочешь что-нибудь более ценное? Бриллиант? Остров в Тихом океане? Я готов обсуждать эти вопросы, но только…

– Филипп Петрович! – взмолилась Настя. – Филипп Петрович, я…

Она не стала продолжать свою фразу, потому что та грозила перерасти в истерику на тему «Я и так ничего не понимаю, а теперь я не понимаю еще больше и КТО ЭТО, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ТАКОЙ И ПОЧЕМУ ОН ТАК СО МНОЙ РАЗГОВАРИВАЕТ?!».

– Настя, – хмуро произнес Филипп Петрович. – Познакомься. Это Иннокентий.

– Для близких знакомых – Кеша, – добавил лыжник. – И я предлагаю все-таки выпить по поводу знакомства, а то вы тут уже успели накачаться, а у меня ни в одном глазу, и поэтому мне обидно.

– Минутку. – Настя выставила обе ладони в сторону лыжника, как будто пытаясь установить оборонительный рубеж. – Я понимаю, что вы Иннокентий. Это такое мужское имя. Но КТО вы такой?

– Он… – начал было Филипп Петрович, но лыжник говорил быстрее и громче:

– Надо же, докатился, что молодые девушки меня забывают! Позор на мою не слишком седую голову. – Он стащил с головы шапочку и посмотрел на Настю, ожидая узнавания. – Ну?

– Я не… – Настя смотрела на это лицо, и оно было одновременно знакомым и незнакомым. Оно почему-то показалось Насте состоящим из множества микроскопических точек, словно картинка на экране телевизора, причем некоторые из этих точек менялись прямо в те секунды, пока Настя смотрела на лыжника. То есть медленно менялось и все его лицо, поэтому говорить про него «знакомое» было вообще невозможно.

Лыжник вздохнул и смял свою спортивную шапочку.

– Настя, пару недель назад вы навестили меня в одном очень особенном доме.

– Что?

– В доме, принадлежащем семье Гарджели. Только я проживал не в домике для гостей, а в подвале, прикованный цепями к стене. Ничего не вспомнили?

Настя завороженно смотрела на лыжника в черном, будто ожидая, что он сейчас откроет ей смысл жизни или превратится в кошку.

– Видимо, нет, – истолковал ее молчание лыжник. – Продолжим. Дом Гарджели – это дом с традициями, очень старыми традициями. Например, в некоторые его комнаты нельзя попасть просто так. Нужно иметь пропуск. Вот и в мой подвал нельзя было попасть просто так, нужно было иметь пропуск. Но у вас он был – перстень, который вам, наверное, подарил хозяин дома. К тому же на перстень попала ваша кровь, а после этого ни одна дверь не смогла бы перед вами устоять. Я имею в виду особенные двери, не простые куски дерева. Дверь в сад вы не осилили, было такое? Пришлось мне поднапрячься… Потом мы с вами прогулялись по саду, помните? Было холодно. Какой-то ваш знакомый поспешил к вам на помощь, но он не знал про традиции дома Гарджели. Туда не ходят без приглашения, особенно ночью. Поэтому дом убил его. А мы с вами пошли дальше, дальше… Пока не оказались за воротами этого замечательного дома. Там нас встретили, и не могу сказать, что я очень обрадовался этой встрече. Хотя выбора у меня тогда не было. Так или иначе, сейчас я свободен, здоров и благодарен вам, Настя, за тот своевременный визит в мой мрачный холостяцкий подвал… И только из благодарности я до сих пор не свернул вашу тонкую девичью шею, потому что вы украли у меня два пальца!

Кто-то невидимый схватил Настю за плечи и стал ритмично трясти, так что зубы застучали друг о друга. Коленки в том же ритме сталкивались под столом, а пальцы искали тепла под мышками, но не находили его.

– Мне холодно, – пробормотала Настя, глядя на Филиппа Петровича. Тот немедленно устремил неодобрительный взгляд на лыжника:

– Ну прекрасно! Вежливо, благородно, эффектно. В своем обычном репертуаре, да? Разносим неприятности? Создаем проблемы, да?

– Что значит – в репертуаре? Разве мы встречались раньше?

– Лично не встречались, но я читал досье, мне хватило…

– Там чего только не понапишут, в твоем досье! А ты сам бы не свернул тонкую девичью шею, если бы эта шея украла у тебя одну ценную вещь? Нет, две ценные вещи…

Филипп Петрович проигнорировал этот вопрос, он помог Насте встать, подхватил ее под руку и повел с террасы через раздвижную дверь внутрь гостиницы. Чувствуя дрожь Насти, Филипп Петрович нахмурился и озадаченно покрутил головой.

– Все это очень плохо. Так плохо…

Насколько все плохо, он решил объяснить Иннокентию и Насте уже в закрытом помещении.

3

А в номере у Филиппа Петровича Насте внезапно становится душно, причем этот переход получается таким резким, что у Насти темнеет в глазах. То ли грог сделал свое черное дело, то ли еще что, но Настя стала истекать обильным потом, а под ложечкой стали концентрироваться какие-то ноющие ощущения. Настя поспешно сбросила куртку, но ей было по-прежнему душно. Филипп Петрович принялся регулировать кондиционер – окна в гостинице не открывались, – но пока он этим занимался, Насте стало зябко, и снова ее зубы стали отбивать дрожащую пляску друг на друге. Филипп Петрович укрыл ее пледом и хотел было вызвать врача, но Насте в этот момент больше всего хотелось, чтобы ее хотя бы на пару часов оставили в покое, чтобы выключили этот ужасный телеканал, по которому ей в мозг транслировали бесконечный набор нерешаемых загадок и необъясняемых событий.

– Ладно, – сказал Филипп Петрович. – Успокойся, поспи…

Это была хорошая идея, однако уснуть Насте не удалось, и к ней искрами неправильного китайского фейерверка долетали обрывки фраз, которыми обменивались ушедшие в дальний угол комнаты Филипп Петрович и лыжник в черном по имени Иннокентий.

Понять это было решительно невозможно, будь даже Настя на пике своих мыслительных способностей, а уж теперь…

Филипп Петрович говорил про «наследника», про «вызов», про «амнезию» и про Давида Гарджели. И еще он говорил много слов, значение которых Настя вообще не могла понять.

Иннокентий говорил меньше и повторял одни и те же, довольно простые и общеупотребительные слова: «не забыл», «вернуть» и «стерва».

Когда он употребил слово «стерва» раз в десятый, Настя не выдержала:

– Хватит уже, а?! То – шею сверну, то – стерва…

Иннокентий улыбнулся:

– Так это я не про тебя. Есть женщины, по сравнению с которыми ты – просто ангелочек. Хотя ты отрубила мне два пальца и не торопишься их возвращать.

Он приблизился к Насте, присел рядом с креслом и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Она плохо себя чувствует, – обеспокоенно сказал Филипп Петрович. – Не торопи события…

– Ты сам мне только что сказал, что времени нет, – не оборачиваясь, ответил Иннокентий. Он аккуратно стянул перчатку с правой руки, и Настя в десятке сантиметров от своего лица увидела широкую мужскую ладонь с зияющим прогалом между большим и безымянным пальцем. Комок подкатил к горлу, но Настя удержала его там и, преодолевая брезгливость, рассмотрела изувеченную руку повнимательнее.

– Узнаешь? – спросил Иннокентий. – Я ведь тебя попросил тогда – не трогай. Зачем ты их подобрала, а?

Замечательный вопрос. Настя и сама спрашивала себя зачем. Убедительного ответа не получалось. Самый правдоподобный ответ был – от страха.

– Скажите спасибо, – сказала Настя, – что я их потом не выбросила.

– Спасибо, – сказал Иннокентий. – С меня уже две шоколадки.

– И вообще… – Тошнота отступала от горла, и Настя осмелела. – У вас на руке все давно затянулось… Ни шрамов, ничего. Как будто… – она хотела сказать «как у куклы», но сообразила, что сравнение с куклой не покажется Иннокентию комплиментом. – Это точно ваши пальцы?

– Мои, – засмеялся Иннокентий. – У меня есть доказательства, против которых не попрешь. Ну вот, – обернулся он к Филиппу Петровичу, – твоя подопечная понемногу приходит в себя. Она уже вспомнила, как откромсала мне два пальца.

– Еще я помню, как в вас воткнули меч. По самую рукоятку.

– Ну и что?

– Вы должны были умереть.

– Как это – должен? Я что, обещал тебе умереть, если в меня воткнут меч по самую рукоятку? Даже если это меч Миши Гарджели…

– Люди обычно после такого умирают.

– Настя… – кашлянул Филипп Петрович. – Видишь ли…

– Тебе надо вспомнить, что было до того, как ты умудрилась отрубить у меня два пальца, – сказал Иннокентий. – Помнишь подвал в доме Гарджели? Помнишь, в каком виде ты меня нашла? Люди обычно не выживают, если их по сорок лет держат в цепях без еды и питья.

– Там были не вы, там был старик, – сказала Настя.