Дино Буццати - Оборотни с Виа Сесостри

• Название: Оборотни с Виа Сесостри
• Автор: Дино Буццати
• Жанр: Научная Фантастика

---

На самом же деле в этом запоздалом разоблачении оставалось много загадочного; большое недоумение вызывало оно у знакомых, особенно у соседей, жильцов нашего респектабельного дома, в котором теперь воцарилась атмосфера какой-то неловкости. Казалось даже, будто бесчестье, обрушившееся на человека, бывшего для всех примером гражданских добродетелей, стало распространяться вокруг, марая и тех, кто столько лет жил с ним рядом.

Признаться, я тоже был глубоко потрясен. Уж если репутацию такого уважаемого и достойного человека смешали вдруг с грязью и покрыли позором, то чему теперь вообще можно верить? Мою тревогу усугубил неожиданный телефонный звонок. Однажды утром мне позвонил домой комиссар Луччифреди из оперативного отдела полиции.

Я уже говорил, что Луччифреди был моим другом. Я всегда старался заручиться дружбой какой-нибудь важной персоны из полицейского управления: это гарантирует покой и уверенность, ведь всякое в жизни может случиться. С Луччифреди мы познакомились несколько лет тому назад в доме наших общих друзей, и он сразу же выказал мне свою живейшую симпатию. Этим я и воспользовался, устраивая так, чтобы наши встречи проходили в неофициальной обстановке: приглашал его пообедать, знакомил с нужными людьми. Словом, виделись мы с ним довольно часто. Но не было еще случая, чтобы он звонил мне в такую рань.

- Привет, Андреатта, - сказал он. - Ты, конечно, удивлен, а?

Знаменитый профессор! Твой почтенный домовладелец!

- Да уж, можешь себе представить, - ответил я, не понимая, куда он клонит.

- Тебе, вероятно, хочется узнать подробности? Ведь того, что пишут газеты, маловато.

- Ясное дело, хочется.

- А что, если все расскажу тебе я? Почему бы нам не встретиться?

Что ты делаешь сегодня вечером?

Он пришел к ужину. Моя прислуга готовит превосходно, и друзья всегда рады, когда я их приглашаю. А по такому случаю я попросил ее постараться особенно.

И вот мы спокойно сидим за столом, а перед нами блюдо отменных каннеллони[*Сорт макарон] со взбитыми сливками и стаканы с "Шато Неф де Пап". В ярком свете люстры резче выделяется глубокий шрам на левой щеке Луччифреди, его худощавое лицо чем-то напоминает Фрэнка Синатру. Сегодня он как-то особенно остер и язвителен.

- Хочешь верь, хочешь нет, - говорит Луччифреди, - но я уже полтора года следил за ним. Хочешь верь, хочешь нет, но уже целый год я знал про него всю правду. И все же продолжал тянуть. Сам понимаешь:

скандал, резонанс в академических кругах...

- В таком случае, - замечаю я, - после его смерти уж тем более можно бы промолчать...

- Нет, нельзя, потому что возник вопрос о наследстве.

- Но скажи, что именно вызвало у тебя подозрение?

Луччифреди громко смеется.

- Все дело в анонимном письме. Откуда оно прибыло - неизвестно, так как почтовый штемпель подделан. Да, письмо было анонимным, но в высшей степени обстоятельным... Потом мне, ясное дело, пришлось выискивать доказательства. Ну я и давай копать, давай копать. Уж поверь, в этом деле я достаточно понаторел.

- Но неужели за столько лет его никто так и не узнал?

- Нашелся такой, узнал. Только Силири заткнул ему рот с помощью денег. Не в один миллион ему это влетело. Мы нашли у него записную книжку, куда он заносил выплаченные суммы и даты. Но к нам этот человек никогда не обращался...

- Так какие же у вас доказательства?

- И здесь все очень просто. Отпечатки пальцев, оставленные профессором в больнице. А отпечатки пальцев Силири имелись в туринском архиве.

- Прости, но все это, по-моему, смешно. Что же в таком случае раскопал ты? К вам в руки все приплыло уже готовеньким, не так ли?

- Как сказать... - говорит он, многозначительно покачивая головой.

- Почему ты исключаешь, что анонимное письмо мог написать, скажем, я?

И опять смеется. Мне же почему-то не до смеха. И я спрашиваю:

- А не странно ли, что все это ты рассказываешь мне?

- Нет, не странно, - отвечает он. - Когда-нибудь ты, вероятно, поймешь почему... Да... Я себе копаю, копаю... Терпения мне не занимать. Ждать я умею... Наступит подходящий момент...

- Он уже наступил.

- Наступил и еще наступит.

- Как это - еще наступит?

- Ну как... Я себе копаю, копаю... и для кого-нибудь еще наступит момент... А какая аристократическая улица эта ваша Сесостри... Один адрес чего стоит, правда? Особенно дом номер пять... Все с такой безупречной репутацией... хе-хе... Но я копаю, копаю...

Наверно, я побледнел. Самому ведь не видно.

- Что-то я тебя не понимаю, - говорю.

- Еще поймешь, - отвечает он с многозначительной улыбочкой и вытаскивает свою записную книжку. - Итак, ты хочешь знать? Хочешь, чтобы я сказал тебе все? Но умеешь ли ты молчать?

Я:

- Думаю, что умею.

Он внимательно посмотрел на меня и говорит:

- Да, у меня есть основания полагать, что молчать ты действительно будешь.

- Значит, ты мне доверяешь?

- Доверяю. В известном смысле... А теперь слушай, - продолжает он, листая записную книжку. - Коммендаторе Гуидо Скоперти. Ты знаешь его?

- Это же мой сосед. Мы живем дверь в дверь.

- Хорошо. Что бы ты сказал, если бы тебе стало известно, что Скоперти фамилия липовая? Что на самом деле его зовут Боккарди, Гуидо Боккарди из Кампобассо, что за ним должок: восемь лет тюремного заключения за злостное банкротство? Мило, не правда ли?

- Не может быть!

- Боккарди Гуидо, сын покойного Антонио, в сорок пятом приговорен к девяти годам тюремного заключения, а в сорок шестом ошибочно амнистирован. Разыскивается с сентября того же года.

- И вы только сейчас об этом узнали?

- Месяц тому назад... А имя Марчелла Джерминьяни тебе ничего не говорит?

- Ну как же, она ведь живет у нас на втором этаже. Мешок с деньгами. Собственный "роллс-ройс".

- Правильно. Ты бы очень удивился, узнав, что фамилия ее вовсе не Джерминьяни, а Коссетто. Мария Коссетто, судимая за убийство мужа, оправданная в первой инстанции, а апелляционным судом заочно приговоренная к каторжным работам и с тех пор скрывающаяся от правосудия. Что скажешь?

- Ты, наверно, шутишь.

- А известный доктор Публикони, тот, что живет у вас на третьем этаже, президент федерации бокса... Как это ни странно, но имя, данное ему при крещении, - Армандо Писко. Фамилия Писко тебе знакома?

- Погоди, был, помнится, давным-давно судебный процесс во Франции...

- Вот-вот. Сексуальный маньяк по кличке "алльский душегуб", приговоренный парижским судом присяжных к гильотине и бежавший накануне казни... Ты когда-нибудь видел вблизи его руки?

- Ну и фантазия у тебя!

- А Лоццани? Арманда Лоццани, известная модельерша, занимающая весь пятый этаж? Она же Мариэтта Бристо, прислуга, бежавшая с хозяйскими драгоценностями стоимостью в три миллиона и приговоренная заочно к пяти годам... Знаешь, это фазанье филе с каперсами - просто чудо... Поистине оно выше всяких похвал... Да, я еще не все сказал тебе. Граф Лампа, Лампа ди Кампокьяро, художникнеоимпрессионист, снимающий мансарду... Так знай же: твой граф Лампа, он же монсиньор Буттафуоко, первый секретарь Апостольской нунциатуры в Рио-де-Жанейро (в те времена города Бразилия еще не существовало), создатель нашумевшей благотворительной организации "Апостольские деяния святого Северио"... Короче - незаконное присвоение более пятидесяти тысяч долларов, затем уклонение от явки в суд, бегство, полное исчезновение.

- Мда... Все у тебя вроде пристроены. Выходит, один я ни в чем не замешан...

- Ты так думаешь? - откликается Луччифреди не без иронии. - Ну надо же! А я-то копал, копал. И похоже, откопал кое-что и насчет тебя. Я изображаю удивление.

- Насчет меня, говоришь?

- Да, уважаемый Серпонелла. Это ведь тебе удалось скрыться после лионского покушения, когда ты взорвал в театре ложу с отцами города...

Но один след, крошечный такой следик, ты все-таки оставил... Интерпол обратился ко мне, а я, по своему обычаю, стал копать... И вот наконец мы остались с тобой с глазу на глаз: я, начальник оперативного отдела, комиссар полиции Луччифреди, и мои любезный друг Лючо Андреатта, он же Луис Серпонелла, анархист-террорист старой закваски...

Поверь, так неприятно тебя арестовывать, ты мне очень симпатичен...

Нет-нет, не нужно волноваться, рассчитывать тебе все равно не на что:

дом окружен двойной цепью полицейских... Почистить-то здесь придется основательно!

- Да, сегодня твой день, Луччифреди, - отвечаю я. - Прими мои поздравления, комиссар Луччифреди, он же - Кармине Никьярико. Так ведь?

Теперь уже он ерзает на стуле и бледнеет. И фазанье филе с каперсами больше его не занимает.

- Что еще за Никьярико?

- Никьярико Кармине, сын покойного Сальваторе, - при этих словах я поднимаюсь, - снайпер из банды Россари. На твоей совести по меньшей мере три хорошеньких убийства...

Он ухмыляется.

- Интересно, как с таким блестящим прошлым я мог бы стать начальником оперативного отдела полиции?