Борис Соколов - Охота на Сталина, охота на Гитлера

• Название: Охота на Сталина, охота на Гитлера
• Автор: Борис Соколов
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-94538-276-0

Автор книги известный историк и публицист Борис Соколов предлагает читателям заглянуть за кулисы тайной борьбы спецслужб великих держав, пытавшихся в ходе Второй мировой войны организовать покушения на руководителей противостоящих им государств. Какие покушения планировались на Гитлера и Сталина, почему они не увенчались успехом, какую роль в этом сыграли разведслужбы Германии и СССР? На эти и другие вопросы отвечает в своей книге автор.

---

О любовных похождениях Мироныча говорил весь Ленинград, но нет ровно никаких данных, что он был в связи с Мильдой Драуле и что ее муж, Николаев, узнал об этом. Да и зачем бы Генриху Самойловичу приукрашивать моральный облик Кирова?

Но вернемся к Люшкову. Поводом к его бегству стала и подготовка советской стороной провокации в районе высоты Заозерная у озера Хасан, о чем он, начальник Дальневосточного НКВД, не мог не знать. 8 июня 1938 года Главный военный совет РККА принял постановление о создании на базе Особой Дальневосточной Краснознаменной армии Дальневосточного фронта, что ясно указывало на приближение военной грозы. Люшков через сеть осведомителей и особые отделы знал истинное состояние советских войск на Дальнем Востоке и всерьез опасался, что в случае неудачи станет одним из козлов отпущения. Здесь Генрих Самойлович, по всему, тоже не ошибался. Неудача у озера Хасан стоила командующему Дальневосточным фронтом Маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру не только высокого поста, но и головы.

По японской версии, изложенной в августе 1938 года в издававшемся Охранным бюро МВД Японии бюллетене "Гайдзи гэппо", события развивались следующим образом:

"Инциденту высоты Чангуфэнь (японское название Заозерной. - Б. С.) начался 12 июля 1938 года, когда несколько десятков советских солдат перешли советско-маньчжурскую границу и, противозаконно заняв высоту Чангу-фэнь, начали возводить на ней укрепления. 14 июля представители властей Маньчжоу-Го, а 15 июля - правительствоЯпонии выразили протест в связи с действиями советской стороны: в ответ на это СССР продолжал наращивать численность своего контингента в районе высоты. В результате контрмер, предпринятых императорской армией, а также переговоров между японским послом в СССР Сигэмицу и советским наркомом иностранныхдел Литвиновым, проходивших 4,7 и 10 августа, было заключено соглашение о перемирии, а затем, 11 августа - соглашение о демаркации границы в этом районе, благодаря чему данный инцидент был окончательно урегулирован ".

Советская версия того, из-за чего произошли бои у озера Хасан, естественно, иная. Согласно ей 15 июля 1938 года в районе Заозерной нарушил границу японский жандарм Сякуни Мацусима. Выстрелом из винтовки нарушитель был убит. В него стрелял начальник инженерной службы Посьетского отряда В. Веневитин. Японцы утверждали, что труп лежал на маньчжурской стороне границы и, следовательно, виноваты в инциденте русские. Расследование, проведенное по приказу Блюхера, показало, что убийство действительно произошло на территории Маньчжоу-Го. А началось все несколькими днями раньше. В первых числах июля советские пограничники скрытно заняли позиции на высоте Заозерная и стали рыть там окопы и возводить проволочные заграждения. Граница же проходила по гребню этой сопки. 12 июля японцы обнаружили советские укрепления, а 15-го послали туда отряд жандармов, один из которых и был убит. В тот же день временный поверенный в делах Японии в Москве Ниси потребовал от советской стороны вернуть пограничников на прежние позиции. В ответ заместитель наркома иностранных дел Б. Стомоняков заявил, что ни один советский солдат границы не нарушал. Через четыре дня состоялся резкий обмен мнениями между послом М. Сигемицу и наркомом М.Литвиновым. По инициативе японского командования границу перешли десятки местных жителей с письмами, где просили русских уйти с маньчжурской земли.

Интересно, что советская сторона бои у озера Хасан неожиданно увязала с бегством бывшего шефа Дальневосточного НКВД. В стенгазете советского посольства в Токио в заметке с патетичным названием "Высота Заозерная - исконно русская земля", содержание которой стало известно японскому агенту, заявлялось, что пресса Японии в связи с "делом Люшкова" раздула истерическую и лживую пропагандистскую кампанию и что Советский Союз вынужден был укрепить свои дальневосточные границы. Но это была всего лишь пропагандистская уловка - не для широкой публики, а для дипломатов и военных. На самом деле, как мы помним, Дальневосточный фронт был сформирован за несколько дней до побега Люшкова и за месяц до первых выстрелов на Заозерной.

Тем временем в дело вмешался Блюхер, пославший на Заозерную свою комиссию… Позднее в секретном приказе наркома обороны Ворошилова от 31 августа 1938 года по итогам хасанских боев, в этом явном доносе на Блюхера, с возмущением говорилось:

"Руководство командующего Дальневосточным Краснознаменным фронтом маршала Блюхера в период боевых действий у озера Хасан было совершенно неудовлетворительным и граничило с сознательным пораженчеством. Все его поведение за время, предшествовавшее боевым действиям, и во время самих боев явилось сочетанием двуличия, недисциплинированности и саботирования вооруженного отпора японским войскам, захватившим часть нашей территории. Заранее зная о готовящейся японской провокации (вернее, советской. - Б. С.) и о решениях правительства по этому поводу, объявленных тов. Литвиновым послу Сигемицу, получив еще 22 июля директиву наркома обороны о приведении всего фронта в боевую готовность, тов. Блюхер ограничился отдачей соответствующих приказов и ничего не сделал для проверки подготовки войск для отпора врагу и не принял действительных мер для поддержки пограничников полевыми войсками. Вместо этого он совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от члена Военного совета тов. Мазепова, своего начальника штаба тов. Штерна, замнаркома обороны тов. Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел тов. Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске (все они отнюдь не случайно прибыли туда еще до начала боев. - Б. С), тов. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пограничников. Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила "нарушение" нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно, "установила" нашу "виновность" в возникновении конфликта на озере Хасан. Ввиду этого тов. Блюхер шлет телеграмму наркому обороны об этом мнимом нарушении нами маньчжурской границы и требует немедленного ареста начальника погранучастка и других "виновников в провоцировании конфликта" с японцами. Эта телеграмма была отправлена тов. Блюхером также втайне от перечисленных выше товарищей. Даже после указания от правительства о прекращении возни со всякими комиссиями и расследованиями и о точном выполнении решений Советского правительства и приказов наркома обороны тов. Блюхер не меняет своей пораженческой позиции и по-прежнему саботирует организацию вооруженного отпора японцам".

… 25 июля, наследующий день после прибытия блюхеровской комиссии, начальник войск Дальневосточного пограничного округа Соколов отчитал своего подчиненного, начальника Посьетского пограничного отряда Гребенника:

- Где сказано, что надо допускать на линию границы командный состав, не имеющий отношения к охране границы? Почему не выполняете приказ о недопуске на границу без разрешения?… Вы не выполняете приказ, а начальник штаба армии фиксирует один окоп за линией границы, там же проволочные заграждения. Почему расходится с вашей схемой, подписанной Алексеевым (начальник штаба Посьетского погранотряда. - Б. С)?

- Оборудование высоты проходило ночью, - неуверенно оправдывался Гребенник.

- Почему не сходятся ваши донесения со схемой - правда это или нет? - не унимался Соколов.

- После проверки прибором теодолитом оказались небольшие погрешности, - признал начальник Посьетского погранотряда. - Сейчас эта ошибка исправляется.

- А четырехметровая пограничная полоса учтена? - допытывался шеф пограничников Дальнего Востока.

- Учтена, - заверил Гребенник.

- Значит, окоп и проволока находятся за четырехметровой пограничной полосой на сопредельной стороне - уточнил Соколов.

- Окоп трудно определить, - объяснял командир погранотряда, - по приборам якобы часть окопа вышла на несколько сантиметров вперед, а проволочный спотыкач (наверное, одноименный в просторечии напиток пограничник сильно уважал. - Б. С.) находится рядом перед окопом, на высоте травы. Повторяем, эту ошибку сейчас исправляем…

Если перевести этот уклончивый диалог на язык логики, станет ясно, что нарушение границы советскими пограничниками было, но они предпочли назвать это ошибкой, связанной с несовершенством геодезических приборов. И Кузьму Евдокимовича Гребенника вроде бы можно понять. Совсем недавно на его участке ушел в Маньчжурию Люшков, а тут еще посланная Блюхером комиссия обвиняет беднягу в "провоцировании конфликта с японцами" и сам грозный дальневосточный маршал требует его ареста. Вряд ли, конечно, командир послал бойцов на гребень Заозерной по своей инициативе. И роковой выстрел в японского жандарма, думается, был совсем не случайным. Но что именно его в случае чего сделают главным и единственным виновником инцидента - начальник Посьетского погранотряда понимал очень хорошо. А Сталин решил идти до конца и показать японцам силу Красной Армии.