А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов

• Название: Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов
• Автор: А Спиридович
• Жанр: История
• Год: 1962
• ISBN: Всеславянское Издательство

 Воспоминания генерала А.И Спиридовича бывшего начальника охраны царской семьи, охватывают сложный и трагический период истории России с 1914 по 1917 гг. В книге подробно описаны царская семья и все приближенные к ней лица, портреты ведущих политических деятелей, изложен взгляд автора на первую мировую войну и февральскую революцию. Автор отразил всю драматичность той эпохи, показал неоднозначность позиций общественно-политических сил, участвовавших в подготовке революции. Для широкого круга читателей.

---

Государь ехал по главному направлению, которое вело в Турцию: Тифлис, Александрополь, Каре, Сарыкамыш, Меджингерт, линия границы, Завинский перевал, позиция Ардост Баба и далее Эрзерум. По этому пути, начиная от Карса, уже были разбросаны наши войска и их тыловые учреждения, принадлежащие к Первому Кавказскому корпусу, которым командовал генерал Берхман. Главные же силы корпуса, перейдя с началом войны границу и отбросив турок, занимали позицию Дартос Дели-Баба, имея перед собой сильный 11-ый турецкий корпус, прикрывавший Эрзерум. 11, 10 и 9-ый турецкие корпуса составляли армию, оперировавшую против нас (два корпуса). Ею командовал знаменитый Энвер паша, младотурок - идеал наших подполковников генерального штаба, которые лебезили перед Гучковым в ожидании от него будущих революционных благ.

От Тифлиса до Сарыкамыша шла железная дорога, поднимавшаяся все выше и выше в горы, а дальше - шоссейный путь. В 10 ч. утра 30-го прибыли в Каре, с которым связано так много блестящих страниц русской военной истории. В 1828 году Каре был завоеван Паскевичем. В 1855 году Муравьевым и в 1877 году взят ночным штурмом, после чего и остался навсегда за Россией. На отдельной скалистой горе лепится город, над которым командует крепость. Видна и старая турецкая цитадель 16-го века.

Русский Царь впервые посещал Каре.

Выехав из Тифлиса при теплой весенней погоде, здесь очутились в зимней обстановке. Легкий мороз. Туман окутал все кругом. Было как-то величественно хмуро.

Посетив собор и раненых, Государь объехал форты, выслушивал подробный доклад коменданта. Интересно было видеть, как нагнувшись над разложенным, на простом деревянном столе, планом, комендант водил по нему пальцем и делал доклад на одном из самых высоких фортов Карса. Было холодно. Дул ветер. Государь слушал внимательно, задавал вопросы. Около него генералы Мышлаевский и Юденич (тогда начальник штаба). Свита теснится, желая слышать интересный доклад. К сожалению туман скрывал окрестности. Вечером, сквозь туман стали мерцать огоньки иллюминации, На цитадели сверкал вензель Государя. На улицах пустынно. Все гражданское население удалено. В городе только военные и их семьи. На главной улице работает синематограф. Некоторые из свиты пошли туда, а ночью поезда двинулись дальше к Сарыкамышу.

Интересный разговор произошел по поводу укреплений Карса, в царской столовой, в тот же вечер. Сидели Государь и вся свита.

Говорили о Карее. Кто-то заметил, что надо отдать справедливость военному министерству за целесообразное укрепление Карса. Государь на это отчетливо произнес: "Военное министерство тут не при чем. Всем тем, что мы видели в Карее, Каре обязан неоднократным просьбам и работе графа Воронцова-Дашкова. Военное министерство всегда упорно было против." И затем, после короткой паузы, Государь, как бы стесняясь прибавил: "Но я поддерживал наместника и нам с графом удалось довести это дело до благополучного конца."

Все выше и выше поднимался путь по которому, как бы осторожно, тише чем всегда шел царский поезд. Кругом белый снежный покров. Морозный резкий воздух. Мгла застилает горизонт. Едва можно различить конных казаков, охраняющих путь. Мы на высоте более чем 6000 футов. В девять вечера 1-го декабря приехали в Сарыкамыш. Маленький населенный военный поселок. На вокзале Государь был приятно поражен, что его встречал почетный караул Кабардинского пехотного полка, в котором Государь состоял шефом. Здоровый, веселый вид солдат. Молодцеватая выправка. У офицеров характерные кавказские шашки. Мой однокашник по Павловскому военному училищу, молодой полковник Тарасенков, как картинка отдает Государю честь. Невольно переносишься к высоким военным традициям нашего славного училища.

Государь подошел к лихому на вид знаменщику с тремя Георгиевскими крестами. Командир полка доложил, что это подпрапорщик Яковенко. Он был два раза контужен в бою. За выбытием офицеров командовал ротою, оставался в бою целую ночь и пошел в лазарет только после энергичного приказания командира батальона. Государь поблагодарил Яковенко, повесил ему Георгиевский крест первой степени и обратился к караулу со словами: "За боевую службу спасибо вам, молодцы". В ответ послышалось: "Рады стараться, Ваше Императорское Величество", - и чувствовалось, что в этом энергичном ответе обет своему Государю, обет, который выполнила вся Кавказская армия во славу Великой России.

Депутация от населения поднесла хлеб-соль и Государь поехал в простеныкую гарнизонную церковь. Около нее стол пилось все население, и гражданское и военное. Женщин почти нет. После краткого молебствия Государь направился в автомобиле на границу, к селению Меджингерт.

Я ехал на автомобиле много впереди с генералом Дубенским и с чиновником С. Каждый делал для себя заметки. Хорошее горное шоссе поднималось все выше и выше. С обеих сторон отроги гор то отодвигающиеся вдаль, то набегающие и теснящие шоссе. По дороге двигаются разные войсковые части и обозы. Порядка мало. Изредка попадаются оборудованные около шоссе питательные или санитарные пункты. Новые вывески, новые флаги, недоделанность кругом заставляет думать, что этого всего не было и устроено ввиду приезда Государя. Наскоро, напоказ. Приезд Государя в такую глушь разбудил всех. Больной Наместник Главнокомандующий не мог усмотреть за всем. Генерал Мышлаевский оказался не на высоте положения. Выдвигался новый человек - Юденич, но ему, пока не давали ходу, затирали. Мой сосед ворчал, зло критикуя Мышлаевского и санитарную часть.

Раз или два встретились арбы с ранеными. Жалко стало. Здесь и не мечтали об удобствах Западного фронта. Вот бы, ворчал сосед, прислать им сюда на денек, на два принца Ольденбургского, он бы им показал... Он бы показал...

Через два часа приехали на Русско-Турецкую границу, в селение Русский Меджингерт. В полутора верстах впереди была и самая граница, линия. В Меджингерт были собраны по пять человек, что были в боевой линии. Пехотинцы, пластуны, Терцы, Кубанцы, артиллеристы, пограничная стража - все выстроились покоем на большой снежной поляне. Все, до почтенного по летам командира корпуса, генерала Берхмана, взволнованы. Все приятно поражены приездом Государя. Этого здесь никто не ожидал. Приехать из Петрограда на Турецкую границу, в боевое расположение войск.

Но вот показался и царский автомобиль. Подъехали. Все замерло. От сильного волнения командир корпуса едва отрапортовал Государю. Государь медленно подошел к войскам, поздоровался и стал обходить выстроившихся. Каждого Государь спрашивал, в каком бою участвовал, не ранен ли, и награждал Георгиевским крестом. Говорили солдаты с Государем удивительно просто и все их подвиги в их изложении казались такими простыми. Вот солдат 13 Стрелкового Туркестанского полка Игнатенко, взявший в плен пять турок. "Как же ты это сделал? - спрашивают его. "Так что, они народ очень нестойкий", отвечает он, "спервоначала постреляют, а потом, как к ним ближе подойдешь, сейчас руки вверх поднимают, кричат Алла, Алла, а сами утекают. Ну, мы за ними. Нас было четверо. Я разделся, скинул шинель, да и побег. Еле догнали. Они осерчали, стали бросаться на нас. Двоих из нас убили, но все же мы их здорово перекололи. Тут я и забрал пятерых. Робкий они народ".

Начало уже смеркаться, когда Государь кончил обход нижних чинов. Поблагодарив еще раз всех сразу, Государь выразил надежду, "что и все их части, по примеру своих предков", послужат России и ему, Государю. Генерал Берхман провозгласил здравицу за Государя, Цариц, Наследника. Гремело ура. Государь пожал руку генералу.

Старый служака, командир корпуса, был так растроган, что расплакался и неоднократно поцеловал Государю руку. Это произвело на всех большое впечатление. Нельзя было удержаться от слез. Солдаты придвинулись к автомобилю. Казаки вскочили на коней. И когда царский автомобиль тронулся все бросилось за ним с криками ура. Казаки, во главе с генералом Баратовым, поскакали за автомобилем. Тот забирал ход и казаки неслись сильнее с риском свернуться с шоссе и полететь с кручи. Так продолжалось, пока Государь не подал знак рукой... Уже темнело. Густые тени стали падать с гор. Горы синели вдали в полном покое, как бы храня тайну - где неприятель... А неприятель, как узнали немного позже, был ближе, чем думали... Его разъезды видели с гор царский проезд, удивлялись тому, что происходит у гяуров, но, об этом позже.

Уже было совсем темно, когда Государь вернулся в Сарыкамыш и, узнав, что в госпиталь привезли новых раненых, сейчас же пошел навестить их. И уже после этого, Государь впервые поел в тот день у себя в поезде.

Вскоре поезд отошел к Карсу. Оттуда Государь послал Наместнику такую телеграмму: "Я провел сегодня памятный день для себя посреди храбрейших представителей доблестных кавказских войск и был счастлив лично им раздать Георгиевские кресты на границе, в нескольких десятках верст от боевых позиций. С такими войсками можно уповать на милость Божию и быть уверенным в победе. Впечатления мои самые радостные и светлые. То же и относительно Карса и его гарнизона. Сердечный привет Вам и графине. НИКОЛАЙ".