А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов

• Название: Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов
• Автор: А Спиридович
• Жанр: История
• Год: 1962
• ISBN: Всеславянское Издательство

 Воспоминания генерала А.И Спиридовича бывшего начальника охраны царской семьи, охватывают сложный и трагический период истории России с 1914 по 1917 гг. В книге подробно описаны царская семья и все приближенные к ней лица, портреты ведущих политических деятелей, изложен взгляд автора на первую мировую войну и февральскую революцию. Автор отразил всю драматичность той эпохи, показал неоднозначность позиций общественно-политических сил, участвовавших в подготовке революции. Для широкого круга читателей.

---

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

- 1917 г., с 27 января до отъезда Государя в Ставку. - Осведомленность Петроградского Охранного Отделения и доклады его Начальника. - Министр Внутренних дел Протопопов. - Отсутствие товарища министра. - Директор Департамента Полиции Васильев. - Рабочая группа Военно-промышленного Комитета в Петрограде. - Арест Группы. - Протекция Гучкова и Коновалова. - Блеф Протопопова. - Начало февраля. - Заговорщицкая группа Гучкова. - Неудавшийся план цареубийства. - Новый план. - Тревожные доклады генерала Глобачева. Беспокойство Протопопова. - Выделение Петрограда в самостоятельную единицу. Генерал Хабалов. - План охраны Петрограда. - Планы Маклакова и Протопопова. Меры оппозиции. - Ходатайства Вел. Кн. Михаила Александровича, Георгия Михайловича и Александра Михайловича. - Ссора последнего с Императрицей. Последний доклад Родзянки. - Государь отказывается от реакционного плана Маклакова. - Слух о конституции. - Обращение к рабочим Милюкова и Хабалова. Открытие Госуд. Думы. - Революционные речи. - А. Ф. Керенский. - Революционный психоз. - Жизнь во дворце. - Энергия и работоспособность Государя. - Государь и Вел. Кн. Виктория Федоровна. - Решение ехать в Ставку. - Последние дни в Царском Селе. - Прибытие Гвардейского экипажа на охрану. - Отъезд Государя в Ставку 22 февраля.

Петроградское Охранное Отделение, начальником которого был Корпуса Жандармов генерал-майор К. И. Глобачев, подчиненный формально Петроградскому градоначальнику, но в деловом отношении как бы непосредственно министру Внутренних дел, было хорошо осведомлено об общем настроении и об общем недовольстве в столице.

В докладе министру Вн. дел от 6 января Глобачев писал между прочим: "Настроение в столице носит исключительно тревожный характер. Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений как с той, так и с другой стороны. Одинаково серьёзно и с тревогой ожидают как разных революционных вспышек, так и, несомненно, якобы, в ближайшем будущем "дворцового переворота", провозвестником которого, по общему убеждению, явился акт в отношении пресловутого старца.

Доклад указывал, что всюду идут разговоры о начале террора, что переживаемый момент очень похож на время предшествовавшее первой, 1905 г., революции. Что первою жертвою террора будут министр Народного просвещения или Протопопов, "как главный виновник всех зол и бедствий, испытываемых страной".

"Либеральные партии верят, - говорил доклад - что в связи с наступлением, перечисленных выше, ужасных и неизбежных событий, правительственная власть должна будет пойти на уступки и передать всю полноту власти в руки кадет, в лице лидируемого ими Прогрессивного блока и тогда на Руси все образуется".

Левые же партии доказывали, что власть не пойдет на уступки, что наступит стихийная и анархическая революция и тогда создастся почва для "превращения России в свободное от царизма государство, государство, построенное на новых социальных началах".

Перед 9 января (воспоминание Гапоновского шествия в 1905 г.) Глобачев докладывал, между прочим, и об "общей распропагандированности пролетариата".

На докладе от 19 января он настойчиво указывал на растущее недовольство от дороговизны жизненных продуктов, на успех левых газет и журналов, на симпатии широких масс к Гос. Думе, о готовящемся терроре, о разговорах о существовании офицерской организации, которая решила убить ряд лиц, мешающих обновлению страны.

"Население, - писал Глобачев, - открыто, на улицах, в трамваях, в театрах, магазинах критикует в недопустимом по резкости тоне все правительственные мероприятия".

"В семьях лиц, мало-мальски затронутых политикой, раздаются речи опасного характера, затрагивающие даже Священную особу Государя Императора". Доклад указывал на противоправительственную работу Пуришкевича, Гучкова, Коновалова, князя Львова. Указывалось на "жажду общества найти выход из создавшегося политически ненормального положения, которое с каждым днем становится всё ненормальнее и напряженнее".

Ген. Глобачев докладывал, что часть либеральной оппозиции ищет поддержки в рабочих. Раскачать рабочие массы на поддержку Г. Думы должна была Рабочая группа при Военно-Промышленном Комитете. Ей покровительствовали Гучков и Коновалов. Они наивно верили, что сумеют использовать рабочий класс и при их помощи овладеть властью.

Создав широкое рабочее движение около Гос. Думы, Гучков надеялся более легко осуществить и самый персональный дворцовый переворот, осуществление чего являлось его особо-конспиративной работой, бывшей географически вне поля зрения Петроградского Охранного Отделения, о чем ниже.

Письменные доклады Глобачева, передаваемые министру при личном словесном докладе, дополнялись и иллюстрировались более красноречивыми живыми фактами и именами.

Сомнений в них не возникало. Каждое данное шло из недр соответствующей партии, организации, группировки. Сведения, представлявшиеся Начальником Охранного Отделения были вполне достаточны для хорошего министра Вн. дел, дабы сделать все надлежащие выводы, принять необходимые разумные и целесообразные меры, с одной стороны, и в то же время параллельно принять предупредительно карательные меры. Но в России не было тогда ни настоящего министра Внутренних дел, ни его Товарища по политической и полицейской части, ни настоящего Директора Департамента Полиции, который помогает министру видеть, знать и понимать всё совершающееся в стране. Вот, что представлял собой А. Д. Протопопов, как министр.

Изящный, светский, очаровательный в обращении, мужчина, 50 лет, А. Д. Протопопов прежде всего был не совсем здоров психически. Он был когда-то болен "дурною болезнью" и носил в себе зачатки прогрессивного паралича, что замечали близкие друзья и знали доктора. Лечился у известного Бадмаева и у психиатра Бехтерева. Некоторые его странности замечались сочленами по Гос. Думе. Премьеры Трепов и кн. Голицын докладывали об его нездоровье Государю. Зимою ему даже было предложено отдохнуть некоторое время от нервного переутомления.

Во-первых, он находился под большим психическим влиянием некоего хироманта и окультиста, спирита и магнетизера Перрэна.

Карл Перрэн - здоровый, высокого роста мужчина, австрийский еврей, натурализовавшийся в Америке, приезжал в Петроград зимою 1913-14 г., жил в Гранд Отеле и публиковался в газетах как философ и хиромант. Тогда с ним и познакомился Протопопов. Перрэн предсказал Протопопову блестящую карьеру, стал лечить его дочь и наблюдать за здоровьем Протопопова. С января по август 1915 г. Перрэн жил в Петрограде и за ним наблюдало Охранное Отделение, но ничего преступного замечено не было. 15 июня Перрэн вновь приехал через Белоостров в Петроград, был заподозрен в шпионаже в пользу немцев, обыскан и выслан из России, а в начале июля Департамент дал знать на пограничные пункты о воспрещении Перрэну въезда в Россию.

В начале октября Перрэн, узнав про назначение Протопопова министром, прислал ему поздравительное письмо из Стокгольма, напомнил о старом знакомстве и сообщил, что он, Перрэн, как человек науки об уме, "алхимии" и "магнетической концентрации", очень интересуется судьбою Протопопова.

"Вы находитесь, - писал Перрэн, - под влиянием Юпитера. Я проник в вашу душу и нашел, что элементами вашими является честность, сила и стремление к движению вперед. Что вы человек большого упорства и большой силы убеждения..." "Под вашим управлением возникнет СИЛЬНАЯ, НОВАЯ, СЧАСТЛИВАЯ РОССИЯ. Правда, путь ваш не всегда будет усыпан розами, работа ваша будет трудна и обременительна, но вы преодолеете все препятствия и все затруднения, предстоящие государственному деятелю..."

Далее "доктор" сообщал Протопопову, что между ноябрем 1916 г. и сентябрем 1917 г. ему грозит болезнь и Перрэн предлагал свои услуги, но только безвозмездно, настолько он интересуется Протопоповым, как "ученый".

Доктор сообщал, "что в продолжение двух ближайших месяцев он будет стараться при помощи сильной астральной, магнетической концентрации, предупредить возможность опасности от болезни".

Протопопов был настолько доволен письмом, что приказал перевести его с английского на русский язык и хвастался им перед друзьями.

В половине декабря Протопопов получил новое письмо, в котором доктор сообщал, что собирается приехать и писал между прочим:

"Помните, что вы в настоящие дни являетесь человеком не только с национальной, но и международной репутацией. Человеком на виду у всего света и если находятся "дурные глаза", то мы будем знать, как с ними бороться".

Протопопов хотел было посодействовать приезду Перрэна, но доклад о том, что Перрэн заподозрен в шпионаже, изменил это решение и Перрэну была послана телеграмма, что по обстоятельствам военного времени министр не может оказать содействия к приезду его в Петроград. Вот этому-то "доктору Перрэну" и верил искренни Протопопов. Он верил в его предсказания, верил и в то, что Перрэн оберегает его своими силами и что, в случае какой-либо опасности, Перрэн предупредит его. И когда один из друзей стал предупреждать его о надвигающейся революции, а значит и личной для него опасности, Протопопов лукаво улыбнулся и многозначительно сказал: