А Спиридович - Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов

• Название: Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов
• Автор: А Спиридович
• Жанр: История
• Год: 1962
• ISBN: Всеславянское Издательство

 Воспоминания генерала А.И Спиридовича бывшего начальника охраны царской семьи, охватывают сложный и трагический период истории России с 1914 по 1917 гг. В книге подробно описаны царская семья и все приближенные к ней лица, портреты ведущих политических деятелей, изложен взгляд автора на первую мировую войну и февральскую революцию. Автор отразил всю драматичность той эпохи, показал неоднозначность позиций общественно-политических сил, участвовавших в подготовке революции. Для широкого круга читателей.

---

Царица просила Государя носить крест Распутина, "если даже и неудобно, ради моего спокойствия." То было последнее письмо.

А в Царском шел грабеж. Громили винные магазины. Разнузданные банды солдат бродили по городу. Но между городом и дворцом была установлена нейтральная полоса и банды и толпа за нее не переступали.

Во дворец уже проник слух, что возможно отречение.

Слуху не хотелось верить.

В тот день 2-го марта Таврический дворец кишел толпой, как муравейник. С утра на стенах и заборах появился "Приказ No 1". Солдаты были в восторге. Офицеры в панике. Во дворе против главного входа нельзя протолкаться сплошная стена солдат. В комнатах говорят про намеченных новых министров. Портфель министра юстиции, чтобы угодить рабочим, отдан Керенскому, хотя раньше прочно стояла кандидатура Маклакова. Керенский, несмотря на решение Исполкома не входить в правительство, принял портфель и, когда объявил об этом в Совете Рабочих и Солдатских Депутатов, гром аплодисментов как бы санкционировал его назначение. Этому назначению многие, далеко не революционеры, искренне радовались, так как популярность Керенского в массе была велика и он один умел влиять на толпу. Керенский бросил толпе обещание добиться амнистии сосланным большевикам и толпа неистовствала от восторга.

После 3 час., в Екатерининском зале говорил Милюков, министр иностранных дел. Он расхваливал военного министра Гучкова и финансов - Терещенко. На сыпавшиеся из толпы вопросы о Государе, о династии, Милюков заявил:

"Старый деспот, доведший страну до полной разрухи, сам откажется от престола или будет низложен. Власть перейдет к регенту В. Кн. Михаилу Александровичу. Наследником будет Алексей".

Толпа отвечала протестами и криками "долой, республика, республика". Агенты Исполкома агитировали против династии, уверяя солдат, что каков бы ни был Государь - станут преследовать за революцию. Манифестация против монархии со стороны рабочих и солдат была столь внушительна и так энергично поддержана Исполкомом перед новыми министрами, что Милюкову пришлось заявить толпе, что мнение о будущем монархе и регенте есть его личное мнение.

Так либералы уже сдавали свои позиции революционной демократии.

А между тем, днем появились афиши с телеграммой Вел. Кн. Николая Николаевича, что он коленопреклоненно умолял Государя об отречении. Солдаты неистовствовали от восторга: "Микола", "Миколай Миколаевич за нас, ура, ура. Долой!" Часов после четырех, среди министров уже положительно говорили, что Государь отрекся во Пскове. Кто-то пустил утку, что и в Германии революция. То было напечатано в московском "Русском Слове". Толпа неистовствовала от восторга. Сам председатель Совета Рабочих и Солдатских депутатов, Чхеидзе, по словам Суханова, стоя на столе, "потрясая какими-то скомканными листами бумаги, выкатив глаза, подпрыгивал на столе на пол-аршина и что было сил, кричал ура".

Еще с большим усердием шли аресты. В 6 часов вечера, по личному приказанию Керенского (уже министра юстиции), был арестован генерал Спиридович. За ним приехал офицер Михайловского Артиллерийского Училища с конвоем и генерала доставили сначала в Таврический дворец, откуда, по приказанию Некрасова, отвезли в Петропавловскую крепость. Этим арестом закончилась официальная служба генерала "Царю и Родине". Он был уволен в отставку и содержался под стражей до 2 октября 1917 года.

Между тем, в Ставке Верховного Главнокомандующего, в Могилеве, с утра 2 марта шла лихорадочная работа по свержению Государя с престола. Уже более суток генерал Алексеев стоял за отречение Государя, что, главным образом, и ободряло Родзянко. Рано утром 2 марта генерал Алексеев, ознакомившись с телеграммой ген. Рузского об его разговоре с Родзянко, принял открыто уже сторону тех, кто добивался отречения Государя Императора. С этого момента генерал Алексеев открыто, официально принимает ряд мер, чтобы склонить Государя Императора передать престол Наследнику Цесаревичу.

Около 9 часов утра, по приказанию генерала Алексеева, генерал-квартирмейстер Лукомский вызвал к аппарату генерала Данилова (Псков) и передал ему следующее:

"Здравствуй Юрий Никифорович. У аппарата Лукомский. Генерал Алексеев просит сейчас же доложить Главкосеву, что необходимо разбудить Государя и сейчас же доложить ему о разговоре генерала Рузского с Родзянко. Переживаем слишком серьёзный момент, когда решается вопрос свержению Государя с престола. Уже более суток генерал Алексеев убедительно просит безотлагательно это сделать, так как теперь важна каждая минута и всякие этикеты должны быть отброшены.

Генерал Алексеев просит, по выяснении вопроса, немедленно сообщить, дабы официально и со стороны военных властей, сделать необходимое сообщение в армии, ибо неизвестность хуже всего и грозит тому, что начнется анархия в армии. Это официально.

А теперь я прошу тебя доложить от меня генералу Рузскому, что, по моему глубокому убеждению, выбора нет и отречение должно состояться. Надо помнить, что вся Царская Семья находится в руках мятежных войск, ибо, по полученным сведениям, дворец в Царском Селе занят войсками, как об этом вчера уже сообщал вам генерал Клембовский. Если не согласиться, то, вероятно, произойдут дальнейшие эксцессы, которые будут угрожать царским детям, а затем начнется междоусобная война и Россия погибнет под ударами Германии и погибнет вся династия. Мне больно это говорить, но другого выхода нет. Я буду ждать твоего ответа. Лукомский.

В приведенных словах сведения о занятии дворца войсками были совершенно неверны. Ставка или продолжала питаться лживыми сведениями, или застращивала Псков, дат бы подтолкнуть Государя на отречение.

Генерал Данилов, прочтя сообщение Лукомского, спокойно ответил, что через час генерал Рузский будет с докладом у Государя и потому будить генерала раньше времени он не находит возможным. Он сообщил, как трудно было Рузскому убедить Государя дать ответственное министерство и он выразил убеждение, что едва ли возможно будет получить от Государя определенное решение.

Данилов закончил свое сообщение такими словами:

"Много горячих доводов высказал генерал Рузский в разговоре с Родзянко в пользу оставления во главе Государя с ответственным министерством перед народом, но, видимо, время упущено, и едва ли возможно рассчитывать на такое сохранение. Вот пока всё, что я могу сказать. Повторяю, от доклада генерала Рузского я не жду определенных решений".

Лукомский ответил: "Дай Бог, чтобы генералу Рузскому удалось убедить Государя. В его руках теперь судьба России и Царской Семьи".

Разговор окончился. Лукомский доложил запись разговора Алексееву. Было ясно, что надеяться на успех убеждения Государя только силою одного Рузского не приходится. Алексеев решил воздействовать на Государя через всех главнокомандующих, включая и Вел. Кн. Николая Николаевича, для чего, предварительно, сговорить, согласовать их на это воздействие. Была ли это личная инициатива самого Алексеева, или инициатива кого-либо из его помощников - неизвестно. Позже Алексеев говорил Лукомскому, что то была инициатива Рузского, но это не подтверждается никакими документами. Во всяком случае, Алексеев приказал Лукомскому и для главнокомандующих была составлена циркулярная телеграмма No 1872 следующего содержания:

"Его Величество находится во Пскове, где изъявил свое согласие объявить манифест идти навстречу народному желанию - учредить ответственное перед палатами министерство, поручив председателю Гос. Думы образовать кабинет. По сообщении этого решения, Главкосевом председателю Гос. Думы, последний, в разговоре по аппарату в два с половиной часа 2-го сего марта, ответил, что появление такого манифеста было бы своевременно 27 февраля, в настоящее же время этот акт является запоздалым, что ныне наступила одна из страшнейших революций, сдерживать народные страсти трудно, войска деморализованы. Председателю Гос. Думы хотя пока и верят, но он опасается, что сдержать народные страсти будет невозможно, что теперь династический вопрос поставлен ребром и войну можно продолжать до победоносного конца лишь при исполнении предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича".

Далее в телеграмме следовало уже личное мнение генерала Алексеева.

"Обстановка, невидимому, не допускает иного решения и каждая минута дальнейших колебаний повысит только притязания, основанные на том, что существование армий и работа железных дорог находятся фактически в руках Петроградского Временного Правительства. Необходимо спасти действующую армию от развала, продолжать до конца борьбу с внешним врагом, спасти независимость России и судьбу династии. Это нужно поставить на первый план хотя бы ценою дорогих уступок.