Александр Бучин - 170000 километров с Г К Жуковым

• Название: 170000 километров с Г К Жуковым
• Автор: Александр Бучин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Немцев отогнали. Да, вот случай упомянуть о церкви. Мне попалась под руку книга английского журналиста А. Верта "Россия в войне 1941-1945 гг.". Он побывал в Ельне в первые дни после освобождения города. "Ельня была полностью разрушена, - писал он. - Все дома, в большинстве деревянные, по обе стороны дороги, которая вела к центру города, были сожжены: от них остались лишь груды золы до остовы печей. Раньше это был город с населением в 15 тыс. человек. Из всех зданий уцелела только каменная церковь. ...В ночь, когда немцы решили уйти из Ельни - так как части Красной Армии приближались, угрожая окружением города, - жителям было приказано собраться в церкви. Они пережили ужасную ночь. Сквозь высокие церковные окна пробивался черный дым и виднелось пламя. Немцы обходили дома, забирали все, что можно было найти в них ценного, а потом поджигали дом за домом. Советские солдаты ворвались в город по горящим развалинам и успели освободить оставшихся без крова пленников".

Когда Г. К. Жуков посетил Ельню после освобождения, он, естественно, попросил меня подъехать к единственному зданию, возвышавшемуся среди сплошных развалин, - церкви, которая едва не стала могилой для наших соотечественников. Он оказался у храма по этой причине, а отнюдь не по той, которую надумывают ныне любители благостных сказок.

Н. Я.: Большое спасибо за эти разъяснения, кладущие конец рассуждениям о верующем Жукове.

Ельня поучительна во многих отношениях. В боях за город родилась наша советская гвардия. В Красной Армии появились первые гвардейские дивизии. В этом сражении была похоронена репутация частей и генералов НКВД, НКГБ и прочей чекистской дряни. Сталину был дан предметный урок - как в свое время Ивану Грозному, когда опричное войско не смогло отстоять Москву при татарском набеге, - каратели не воины.

А. Б.: Со взятием Ельни тяжелые бои не прекратились. Немцы контратаковали, кое-где потеснили наших. С рассвета 9 сентября Жуков задержался на весь день на наблюдательном пункте дивизии, отражавшей немцев в районе реки Стряны. Мы с машинами, как обычно, находились в ближайшем тылу. Грохот канонады, близкие разрывы снарядов. Все привычно. Неожиданно днем передали команду Жукова - быть готовыми к отъезду, машины осмотреть и полностью заправить. Ждем. К вечеру появился Жуков, стремительно сел в машину. Команда - в Москву! На этот раз он поехал с Колей Каталагиным, я вел машину сопровождения.

В Москву приехали уже в темноте. Небольшая задержка у въезда в Кремль, быстрая проверка документов, и наши машины подкатили к тому месту, которое позднее стали между собой называть "уголок" - дом, где работал И. В. Сталин. Жуков ушел. Мы, очутившись в непривычной, оглушающей после фронта тишине, провалились в тяжелый сон. Когда меня растолкали, я не сразу понял, где нахожусь.

Георгий Константинович съездил в Генштаб, и ранним утром 10 сентября мы проводили его на Центральном аэродроме. Самолет взмыл в небо и под эскортом истребителей исчез. Исчез в неизвестность, нам, естественно, не объясняли куда. Охрана улетела с генералом армии, а нам, водителям, приказ - в гараж, заняться приведением в порядок и ремонтом изрядно потрепанных на фронтовых дорогах машин. Гараж нам определили - автобат Генштаба, что на Крымской площади. Туда мы и отправились.

Н. Я.: Слушая ваш рассказ, откровенно говоря, я поражен. Довольно лихо разъезжали вы с комфронта, когда в небе господствовала немецкая авиация. Разве не было случаев, когда приходилось останавливать машину и укрываться в канаве от немецких самолетов? Я прочитал в книге американского писателя Эрскина Колдуэла "Дорога на Смоленск" (1942 г.), как он ехал в тот же район - к Ельне, и в те же дни, когда вы были там, - в первую неделю после освобождения города: "На полпути между Вязьмой и Смоленском наш водитель внезапно резко затормозил и крикнул, чтобы мы выскочили из машины. Мы высыпали наружу и кинулись в придорожный кювет. Наша машина, как и остальные в колонне (Колдуэл ехал с группой иностранных корреспондентов. - Н. Я.), была тщательно замаскирована пушистыми ветками и походила на огромную рождественскую елку. Но теперь мы оказались на открытом месте, и было ясно, что такой камуфляж не обманет пилотов низко летящих бомбардировщиков". Так оно и случилось: посыпались бомбы, к счастью, мимо, но достаточно близко, чтобы засыпать даже отползших от дороги людей землей и камнями. Самолеты ушли, "а мы, подвязав к машине еще несколько веток, сели и двинулись к передовой".

А. Б.: Американский прозаик точно описал то, что бывало на фронтовых дорогах. Точнее, то, что случалось с ротозеями. Угроза с воздуха на фронте существовала всегда, и от нее оберегали не столько ветки, "подвязанные" к машине, сколько глазомер, маневр, быстрота. Нельзя лишаться единственного преимущества, которое имеют находящиеся в машине, - подвижности. Нельзя останавливать ее, превращая автомобиль и спины попрятавшихся по канавам в застывшую мишень, а нужно дать газ и мчаться вперед, следя за воздухом, чтобы притормозить, а то и рвануть в случае нужды - если самолет сбросил бомбы, или "вильнуть" в сторону - если штурмующий самолет идет на тебя, и искать, искать глазами укрытия - деревья, кусты, строение, все, что угодно. Но только не лежать трусливо и пахать носом землю в ожидании бомбы или пулеметно-пушечной очереди.

Георгий Константинович был сторонником именно такого образа действия. Пришлось нам съездить в район Брянска, там Жуков побывал на передовой, отдавал какие-то распоряжения. Дел много, и он заночевал. Утром часов в пять выехали назад (Жуков вообще вставал с петухами и любил выезжать рано). День пасмурный. Вдруг на дороге громадное стадо, их тогда от немца спасали, перегоняли в тыл. Над стадом облако пыли. Слышу тяжелый гул, идут немецкие бомбардировщики, целая армада. Жуков сказал: "Давай расталкивай стадо, а то поймут, что пехота идет". Я и давай расталкивать туда, сюда. Пронесло. Немцы не обратили внимания.

Н. Я.: Эрскин Колдуэл побывал на фронте под Ельней в середине сентября, и он еще написал в своей книге: "Проехали несколько километров по размытой сильными ливнями, перепаханной бесконечными колесами военных грузовиков, топкой, как трясина, дороге. В то утро мы раз двадцать увязали в грязи, и каждый раз нас вытаскивали проезжавшие мимо танк или тягач... Слева и справа от дороги тянулись густые березовые рощи, под колесами чавкала такая грязь, что, бывало, даже танки и тягачи застревали в пути". А как вы пробирались по тем же дорогам?

А. Б.: Повторяю: американец на редкость точно передает, как было. Он не немец, и ему нет нужды преувеличивать тогдашние тяготы фронтовых дорог. Лучше из всех известных мне машин шел на них отечественный вездеход ГАЗ-61. Он был сделан на базе нашей "эмки", имел стопятнадцатисильный шестицилиндровый двигатель, рессоры, раздаточную коробку. Среди этих машин больше известен вариант с закрытым кузовом. Наш, предназначавшийся для маршала С. К. Тимошенко, был с откидным тентом. Отопления тогда не делали. Тулуп, валенки с галошами, рукавицы заменяли печку.

По проходимости ГАЗ-61 не было равных. Вездеход в полном смысле слова. По грязи, снегу, гололеду свободно шел - только гудит передний мост. Трактора стояли - мы ехали. В самое тяжелое время мы на нем ездили, самые трудные дороги на нем прошли. А какие кроссы война шоферам устраивала! Как подумаешь теперь, через какую грязь, по какому бездорожью проезжали, так не знаешь: а смог бы сейчас так? Но тогда молодость и спортивная закваска особые силы придавали. Да и война по-своему человеческие возможности раскрывала, давала иной опыт.

Низкого поклона, самой большой благодарности заслуживают конструкторы ГАЗа, которые в конце тридцатых годов создали такой вездеход. Жаль, конечно, что фронтовой ГАЗ-61 Г. К. Жукова не сохранился. Поистине то была бы историческая машина.

 

На Западном фронте

6 октября нашему вынужденному простою в автобате Генштаба на Крымской пришел конец. Уже стемнело, когда в гараже получили приказ - подать машины вездеход и "бьюик" к Генеральному штабу, руководство которого размещалось тогда на улице Кирова. Баки заправить под пробку. Картина ясна: снова на фронт или, как, бывало, говаривал в таких случаях Г. К. Жуков, "в войска". Мы, конечно, не потеряли времени. Машины в идеальном порядке, инструмент, запаски - все на месте.

За рулем "бьюика" Леша Чучелов, в прошлом водитель Смушкевича. Машина в своем роде историческая, принадлежала раньше президенту Латвии. Кстати, послужил "бьюик" нам потом неплохо, выдерживал фронтовые дороги. Американцы, конечно, мастера автомобилестроения и заслуживают всяческой похвалы в этом отношении. Только к этой внушительной машине нужно было приноровиться, в противном случае...

Итак, уже в полной темноте приняли пассажиров у Генштаба. Смотрю, выходит Жуков и сел в "бьюик" рядом с Лешей. Мне на ГАЗ-61, значит, следовать на хвосте. Ладно, на хвосте так на хвосте. Не иначе Бедов распорядился, он по их чекистской привычке все старался доказать - незаменимых людей нет. Стремительно проскочили центр, вышли на Минское шоссе. В Кунцево остановил патруль - со светом ехать нельзя. Поехали с выключенными фарами. Дурость, конечно, немецкой очереди в ветровое стекло не получить, а пулю от очередного нашего патруля схлопотать ничего не стоит. Доехали до Можайска. Там Жуков сделал нужные распоряжения и велел ехать на Малоярославец.