Тия Дивайн - Желанная

• Название: Желанная
• Автор: Тия Дивайн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029652-5

Мужчины называли Дейн Темплтон холодной кокеткой, разбивающей сердца, – и были недалеки от истины. Но теперь прекрасная южанка встретила, наконец, равного противника – мужественного Флинта Ратледжа, наследника семьи, вот уже много лет враждующей с Темплтонами. Казалось бы, Дейн должна ненавидеть этого мужчину, а он – равнодушно презирать ее... Но ненависть и презрение – лишь пламя, в котором разгорается страсть. Безумная, неистовая, сметающая все на своем пути!..

---

Гарри посмотрел на Питера. Сын вернул ему взгляд – тяжелый, непрощающий. Он презирал Найрин за кошачью изворотливость и лживость.

– Ты уедешь, – решительно резюмировал Гарри, глядя на Питера. – Даю две недели. А потом, как бы там ни было, ты съезжаешь.

Питер весь свой гнев излил на Найрин.

– Ты, сука, держись от меня подальше! Я скорее убью тебя, чем дам себя поцеловать.

– Ловлю на слове, – промурлыкала Найрин.

Питер резко развернулся и ушел. Она смотрела ему вслед, изнемогая от желания.

– Ловлю тебя на слове, голубчик, – прошептала она еле слышно.

Прошла неделя. Семь дней, проведенные в возбуждении такого накала, что все остальное словно прекратило свое существование.

Флинт не отпускал ее. Он не мог допустить, чтобы что-то скрывало ее наготу, он хотел, чтобы она была доступна ему постоянно. Он никогда не уставал любоваться ею, и Дейн обнаружила, что ей нравится выставлять себя ему напоказ. Изабель, играющая своей властью.

Все в ней его возбуждало. Флинт мог проводить часы, только целуя ее и не касаясь, и лишь от поцелуев он становился твердым как камень.

Она могла сидеть у него на коленях, сжимая бедрами его горячий и твердый орган, подставляя рот для поцелуев и соски для ласки. Дейн нравилась эта позиция – она могла одновременно играть с ним и чувствовать себя наездницей, а он мог шептать ей на ухо любовную чепуху.

– Твои соски такие вкусные, – шептал он, сжимая их между пальцами и чуть оттягивая. – Мне нравится их трогать, мне нравится сосать их, я не хочу, чтобы ты их укрывала от моего взгляда. Никогда не прячь их, слышишь!

Дейн стонала от наслаждения, вызванного его речами и действиями.

– Ты хочешь держать меня голой пленницей всю оставшуюся жизнь, – бормотала она, – чтобы я только об этом и думала. – При этом она брала в руки его возбужденную плоть и начинала ласкать.

Слова и ласки приводили к тому, что они начинали медленный и томительно-приятный подъем к пику страсти, неизменно приводящий к полному взаимному удовлетворению.

А потом, через два или три часа, все начиналось вновь, с той разницей, что на этот раз страсть была бурной и жаркой.

Дейн стала пленницей гарема, состоящего из одной наложницы, и залогом ее власти было неутолимое желание ее мужа – желание, лишь к ней обращенное.

Но она знала, что они не могут пребывать в этом королевстве страсти вечно. Но когда он отопрет дверь, Изабель останется властительницей, наделенной той же силой, и даже большей, чем была у нее до этого.

Это произошло раньше, чем она ожидала. В тот же вечер, после раннего ужина, к которому и он и она едва притронулись, после очередного сеанса чувственности. В дверь настойчиво постучали.

– Флинт! Ты меня слышишь? Открой!

В голосе Оливии было нечто такое, что оба поняли – на этот шаг женщину могло подвигнуть что-то очень серьезное. Итак, что-то произошло. Что-то ужасное.

Он выскочил из кровати и бросился в соседнюю спальню.

– Одну минуту. – Флинт торопливо искал, что бы на себя накинуть. – В чем дело?

Мать окинула взглядом его взъерошенные волосы, небритый подбородок и голую грудь. Оливия не одобрила его поведения.

– Пора возвращаться в реальный мир, Флинт. Клей приехал домой, захватив с собой сундук с вещами Дейн. Через час жду вас обоих внизу, потому что говорить с ним один на один не могу. Слышишь меня? Клей вернулся. Он промотал все деньги в Новом Орлеане, а идти ему больше некуда.

Глава 13

Не такое возвращение домой Клей рисовал себе по дороге. Флинт сбежал вниз по ступеням злой как черт, едва одетый и небритый, с беспощадным выражением лица.

– Какого черта ты тут делаешь?

Никакого желания следовать приличиям – впрочем, чего еще можно ожидать от человека, проведшего в глуши двадцать лет.

Но Клей был воспитан как подобает, и посему он с улыбкой протянул брату руку.

– Добрый вечер, братец.

Флинт в негодовании оттолкнул руку.

– Чего ты хочешь?

– Отдохнуть за городом, чего же еще? Уверяю тебя, я не держу на сердце зла.

– Похоже, у тебя кончились деньги и ты хочешь выудить у меня нужную сумму, – едко ответил Флинт. – Забудь об этом, Клей. Твоя мать больше не станет ссужать тебя деньгами. Теперь делами занимаюсь я. А твое обаяние на меня не действует.

Черт!

Клей тщательно следил за тем, чтобы ничем не выдать гнев и отчаяние, им овладевшие.

– Я привез сундук Дейн.

– Я дам тебе чаевые, но они все равно не покроют твоих расходов.

– Ты стал очень грубым, брат.

– А ты стал законченным эгоистом.

Они стояли друг против друга: грудь в грудь, бровь в бровь – кровные братья, но более непохожих людей трудно встретить.

Клей чувствовал это. Флинта же это различие давно перестало удивлять. Он не придавал этому значения, как не придавал никакого значения брату и его проблемам.

У Клея чесались кулаки. В этом была жуткая несправедливость: Флинт только недавно явился сюда, а уже чувствовал себя полным хозяином положения.

Он ведь тоже пытался что-то сделать для этого дома, но всегда боялся испачкать руки. Вернье не верил в управляющих, и после его смерти денег категорически перестало хватать.

– Сыновей не принято изгонять из семьи, – назидательно проговорил Клей. – Даже после того, как они блуждают где-то двадцать лет, не говоря уже о двадцати днях.

– Иди к черту, – рявкнул Флинт. – Ты не станешь жить моими трудами, будь уверен в этом.

– Флинт, – тонким голосом заявила о себе Оливия. Она не могла позволить своим сыновьям драться. Не могла позволить, чтобы кто-то услышал о том, что Клея не пускают в дом. Не могла, несмотря на то что прекрасно знала: он здесь, чтобы выманить у нее деньги.

Но сегодня ей должно хватить мужества воспротивиться этому.

– Пусть он останется, – несколько свысока сказала она. – В конце концов, у него хватило рассудка привезти вещи Дейн.

Собственно, это был первый разумный поступок Клея, первое проявление заботы о других за несколько лет. А может быть, она чувствовала, что он бежит от неизбежного, и сердце ее от этого ныло.

Клей был ее сыном, не важно, как он себя вел.

– Я не стал бы называть этот поступок актом доброй воли, – заметил Флинт. – Это у него такая тактика – малыми средствами разжалобить тебя и выудить в десять раз больше. Меня, Клей, ты не одурачишь: когда тебя подстегнут, ты умеешь бежать быстрее гончей. И жалости в тебе не больше, чем у гончей к лисе. – Флинт стремительно обернулся к Оливии. – Позволь ему остаться, но не говори, что я тебя не предупредил.

«В некотором смысле, – думал Клей, проснувшись утром, – дома находиться даже приятно. Никаких обязанностей. Тебя обслуживают от и до, а что касается матери, то она не пристает ни с какими нравоучениями, что с ее стороны весьма мило».

Флинт, как и предполагал Клей, с раннего утра в поле. Он-то не боится черной работы. Клей сразу заметил сдвиги в лучшую сторону и остался под большим впечатлением от упорства брата во всех сферах.

Вчерашней тираде брата Клей не стал придавать значения, восприняв ее как следствие усталости после чрезмерных «трудов».

Чему очевидным свидетельством явилась Дейн с губами, опухшими от поцелуев, и довольным выражением лица. Госпожа Дейн, которая могла бы принадлежать ему... Странно, но ему было обидно оттого, что она ведет себя так, будто ничего не случилось. Как будто вмешательство Флинта не изменило его жизнь.

Но Клей решил об этом не думать, по крайней мере сегодня. Сегодня он будет отдыхать. После городской суеты ему требовалось время, чтобы акклиматизироваться к жизни на плантации. Если в Орлеане жизнь летела, то тут она передвигалась тяжелой поступью рабочего человека. И это Клея раздражало.

Видит Бог, ему было скучно.

А как бы все было великолепно, если бы он женился на Дейн и отправился тратить деньги Гарри в Новый Орлеан... Лучшего он и сам для себя не придумал бы. Клей все никак не мог взять в толк, отчего все рухнуло.

Конечно, во всем виноват Флинт!

Господи, как можно состязаться со старшим братом, способным одним махом выбить почву из-под твоих ног, из-под ног матери и украсть у тебя из-под носа женщину, которую тебе уже отдали в жены. Каково это, после всего случившегося, видеть, как эта сука выглядит довольной, удовлетворенной и эротичной. Впрочем, нетрудно догадаться: ведь он своими глазами видел, что они с братцем вытворяли в Оринде.

Впрочем, почему бы не использовать то, что он знает, сейчас? Такого рода информация вполне может сойти для шантажа, особенно учитывая то, что в его, Клея, положении средства не выбирают.

Все в этом мире относительно. У него не было никаких угрызений совести по поводу того, что он своим возвращением расстроил мать. Он мог легко делать вид, что до его отъезда ничего не произошло.

Оливия никогда не забудет, да и он тоже, что, если бы брат не вернулся, Клей никогда бы не явился сюда и с чистой совестью тратил те деньги, которые Гарри давал бы ему на откуп: чтобы не мешал управляться с Бонтером и вообще не мешал.