Елена Галкина - Тайны Русского каганата

• Название: Тайны Русского каганата
• Автор: Елена Галкина
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-94538-010-5

Новейшие исследования в области археологии, нумизматики и эпиграфики подтвердили достоверность упоминаний в арабо-персидской литературе о загадочном Русском каганате, который долгое время неправомерно отождествлялся с Хазарским каганатом. Главный этнос этого военно-торгового государства составляли селившиеся в верховьях Донца и Дона сармато-аланы, оказавшие значительное влияние на славянские племена и образование Древнерусского государства. Именно земли Русского каганата после его гибели вошли в ядро Киевской Руси, оставив славянам имя «Русь». Книга убедительно опровергает укоренившуюся в истории хазарско-норманнскую концепцию о происхождении и развитии Руси, продлевая русскую историю в глубь веков.

---

Да и климатические условия этого региона, в частности Поднепровья, в конце IV – начале VI в. были малопригодны для жизни. В конце IV в. началось резкое похолодание (холоднее всего было в V в.), стало сыро и болотисто. Поэтому и ждать больших находок этого времени не приходится.

Но в данном случае этномаркирующим признаком могут служить и стационарные ремесленные поселения. Непосредственная генетическая связь прослеживается между салтовской лощеной керамикой и гончарной посудой VI – VII вв. так называемых «пастырского» и «канцеровского» типов. Поселки гончаров в Среднем и Нижнем Поднепровье – Пастырское городище, Балка Канцерка, Стецовка, хронологически и территориально вписываясь в пределы славянской пеньковской культуры, были бесспорно ей иноэтничны.

Пеньковская культура относится к области распространения славянской пражской керамики. Свое название эта посуда получила по местам первых находок – в Чехии и на Житомирщине (поселение Корчак). Славяне изготавливали посуду только для домашних и ритуальных нужд. Керамика обычно не выходила за пределы села, не говоря уже о продаже в другие регионы. Гончарного круга славяне не знали, и если появлялись круговые горшки и кувшины в какой-нибудь славянской культуре, это означало прибытие какого-нибудь иного этноса. После распада союза славян с этим народом искусство гончарного круга забывалось за ненадобностью.

И основной тип пражско-корчакской керамики – это лепные высокие горшки с усеченно-коническим туловом, слегка суженным горлом и коротким венчиком. На большей части посуды нет никакого орнамента. Только изредка встречаются горшки с косыми насечками по верхнему краю венчика[387]. Эта керамика характерна для всего славянства в период после Великого переселения и до образования славянских государств. Хотя и позже, когда в городах вовсю работали гончарные мастерские, в селах продолжали лепить традиционные горшки. Такой была керамика и балтийских славян, и дунайских, и на Адриатике, и на Днепре.

Пеньковская культура простиралась в V – VII вв. от Нижнего Дуная до Северского Донца. Но в отличие от более западных славян, пеньковцы не знали курганов (господствовали урновые и ямные трупосожжения) и височных колец, по которым обычно различают группировки славян. Считается, что эти особенности достались пеньковцам от славян черняховской культуры, на которых оказало влияние двухвековое общение с готами, сарматами, даками, кельтами, аланами и другими жителями Северного Причерноморья II – IV вв. н. э.

Пеньковская культура

Культурный слой на всех поселениях славян очень незначителен. Значит, период эксплуатации каждого селища был недолгим. Очевидно, это связано с неспокойной обстановкой в то время. Славянские племена в V – VII вв. появились на исторической арене как воины, беспокоившие границы Византии, и известно, что жители Поднепровья тоже участвовали в этих походах. Кроме того, подсечно-огневая система земледелия, которую практиковали тогда славяне, требовала частых переселений на новые места (после истощения почвы).

Застройка славянских поселений, как и почти везде, бессистемна, укреплений нет. Но на данной территории жили не только славяне. Обычно индикатором пеньковской культуры называют пальчатые и антропоморфные фибулы (застежки для плащей). Производились они, по мнению ряда ученых, на Пастырском городище в Поднепровье.

Славяне, как известно, до принятия христианства покойных сжигали. Но в достоверных погребениях с трупосожжениями подобные фибулы не найдены. Зато обнаруживают их в захоронениях по обряду ингумации. Таких умерших хоронили вытянуто на спи не, головой на северо-запад, с руками, лежащими вдоль туловища. Пальчатые фибулы находятся на плечевых костях – там, где был плащ. Ясно, что обряд погребения языческий, но не славянский. Однако около умершего, как правило, обнаруживается лепной славянский горшок с посмертной пищей!

Вообще плащи с фигурными застежками были очень популярны у народов, живших на границе с Римской империей и испытавших ее влияние, особенно на Дунае. Дунайские истоки многих пастырских украшений, в том числе и фибул, бесспорны. Немецкий ученый И. Вернер отмечает генетическую связь пальчатых фибул Приднепровья с фибулами крымских готов, гепидов и южнодунайских германских групп на византийской территории, замечая, что «германские» фибулы были парными и являлись принадлежностью женской одежды[388]. А. Г. Кузьмин связывает ямные трупоположения на пеньковской территории, в инвентаре которых есть такие фибулы, с дунайскими ругами, часть которых после поражения гуннов ушла с ними в Поднепровье[389].

Пальчатые фибулы с маскообразной головкой (памятники Северного Причерноморья)

Далее пальчатые фибулы уже в днепровском виде распространяются на Нижнем и особенно на Среднем Дунае, в рамках так называемой аварской культуры (ее связывают с приходом авар и появлением Аварского каганата), проникают на Балканы и Пелепоннесский полуостров, а также в области Мазурского Поозерья и Юго-Восточной Прибалтики[390]. По крайней мере, в Среднее Подунавье эти фибулы попадают вместе с пеньковскими трупоположениями. Ареал их распространения совпадает с локализацией области Ругиланд и многочисленных топонимов с корнем rug, ruz. Сейчас существует и теория о происхождении имени «русь» от этнонима «руги». Однако определить название народа, хоронившего покойных со славянскими сосудами и в плащах с фибулами, сейчас невозможно. Тем более что письменных свидетельств об обитании ругов на Днепре в V – VI вв. н. э. нет.

Серьги и височные кольца дунайских типов

Но ремесленники, создававшие эти изделия, ни к готам или ругам, ни к славянам, ни к тем, кто оставил пеньковские трупоположения, отношения не имели. На Пастырском городище, помимо гончарных мастерских, обнаружены четыре юртообразных наземных постройки и шесть полуземлянок, также неславянской принадлежности (очаги в центре вместо традиционных славянских печей в углу дома). Все эти жилища имеют аналогии в жилых постройках Маяцкого комплекса салтовской культуры[391]. Подобные постройки характерны и для других гончарных поселений Поднепровья того времени (Осиповка, Стецовка, Луг I, Будище и др.). В. С. Флеров считает все юртообразные жилища Среднего Поднепровья принадлежащими праболгарам[392].

Но на поселениях типа Стецовки обнаружена керамика не приазовского, а «аланского» вида. Присутствие здесь юртообразных жилищ, а не классических полуземлянок лесостепного варианта салтовской культуры объясняется просто: принцип строительства полуземлянок был заимствован жителями лесостепи у славян Поднепровья, что признается практически всеми археологами. Исчезновение юртообразных помещений у салтовцев лесостепи тоже естественно. Согласно исследованию самого В. С. Флерова, такие жилища – переходный тип, характерный для периода приспособления к оседлой жизни. Это вполне естественно для народа, который провел в перепетиях Великого переселения более двух веков и раньше вел полукочевой образ жизни.

Лепная керамика этих центров, производившаяся не на продажу, тоже очень отличается от славянской и имеет явную генетическую связь с сарматскими горшками и керамикой комплексов степного юга, причем эта форма продолжала существовать в лепной посуде уже салтовской лесостепи[393]. На славянских пеньковских поселениях доля керамики «пастырского» типа очень мала – менее 1 процента. Как видно, славяне представляли не лучший рынок сбыта для пастырских мастеров. Но среди степных народов, в основном сармато – алан, керамика пользовалась успехом. Аналогии гончарной пастырской посуде найдены не только на Салтовском городище, но и в Молдавии и Болгарии (в Плиске).

Имя носителей пеньковской культуры давно известно. Это анты, хорошо знакомые византийцам и готам по событиям VI – начала VII в. Крупнейшие историки того времени – Прокопий Кесарийский, Иордан, Феофилакт Симокатта – отмечают, что анты пользовались тем же языком, что и склавины (более западная группа славян), имели с ними одинаковые обычаи, быт, верования. Но вместе с этим византийцы как-то отличали склавина от анта даже среди наемников империи. Значит, этнографические особенности у антов все-таки были. Очевидно, неславянским является само название «анты». Большинство ученых производит его сейчас из иранских наречий (ант – «окраинный»). Иранскими в основе являются и многие более поздние названия славянских племен от Днепра до Адриатики: хорваты, сербы, северяне, тиверцы. В отношении хорватов и сербов более поздние заимствования невозможны: в VII – VIII вв. эти племенные союзы большей частью находились уже на Балканском полуострове. Потому логичными стали поиски иранских элементов в пеньковской культуре, принадлежавшей антам.

Существование в ее пределах гончарных мастерских, археологически связанных с сармато-аланской средой, позволило В. В. Седову говорить о формировании антского племенного союза на основе некоего «ассимилированного ираноязычного населения», которое осталось со времен черняховской культуры[394]. Но как раз ассимиляция этого иранского элемента не прослеживается (можно говорить лишь о мирном их сосуществовании со славянами). Пастырская лощеная керамика имеет прямую связь не с черняховской, а с приазовскими и крымскими формами II – VI вв. н. э. К сожалению, источниковая база недостаточна для более полной характеристики «пастырской культуры».