Семен Буденный - Пройдённый путь (Книга 1)

• Название: Пройдённый путь (Книга 1)
• Автор: Семен Буденный
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В Екатеринофельде наш полк, как и все части Кавказской дивизии, пополнялся людьми, лошадьми, вооружением, занимался строевой и боевой подготовкой до первых чисел июля 1917 года, когда дивизия в полном составе была переброшена по железной дороге в город Минск.

6

По прибытии дивизии в Минск начались перевыборы солдатских комитетов. Я был избран председателем полкового комитета и заместителем председателя дивизионного комитета. Фактически мне пришлось исполнять обязанности председателя дивизионного комитета, так как избранный на этот пост солдат Горбатов был болен туберкулезом и вскоре после перевыборов убыл в госпиталь на лечение.

К этому времени, несмотря на то, что правительство Керенского, захватив всю власть в свои руки, начало преследование большевиков, большевистская партия развернула большую работу среди солдат на фронте и в тылу по созданию своих военных организаций, которые направляли бы деятельность солдатских комитетов.

Деятельность солдатского комитета Кавказской кавалерийской дивизии в Минске, и в частности моя как исполняющего обязанности председателя комитета, проходила под руководством военной организации большевиков Западного фронта и Минской городской парторганизации. Лично я был связан с М. В. Фрунзе, известным тогда у нас под фамилией Михайлова, который в то время был председателем Совета крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний, членом Исполкома Минского Горсовета и членом фронтового комитета армий Западного фронта, а затем, во время корниловского мятежа, начальником штаба революционных войск Минского района. Помогал мне и большевик Александр Мясников. Фрунзе и Мясников связали меня с Минским горкомом партии, приглашали на заседания Минского большевистского Совета рабочих и солдатских депутатов. Я повседневно чувствовал их заботу о повышении моей политической сознательности. Они помогали мне глубже понять политику большевистской партии и разглядеть буржуазное нутро всех партий, враждебных большевикам.

Работа под руководством Фрунзе и Мясникова была моей первой настоящей большевистской школой, хотя я в это время и был беспартийным.

Около 20 августа комендант города Гомеля донес по начальству, что солдаты и унтер-офицеры команд выздоравливающих, расположенных в городе, бунтуют, и просил прислать для их усмирения воинские части. Для этой цели из Минска в Гомель была направлена по железной дороге наша 1-я бригада Кавказской кавалерийской дивизии.

Накануне погрузки бригады в вагоны М. В. Фрунзе сообщил мне, что никакого бунта в Гомеле нет, а просто солдаты возмущены тем, что комендант посылает на окопные работы больных, не желает выполнить их законного требования о создании медицинских комиссий для определения трудоспособности и вообще ведет себя с солдатами вызывающе грубо.

Фрунзе сказал, что посылка бригады в Гомель ничем не оправдывается, но раз командование посылает ее, то и я, как председатель дивизионного солдатского комитета, обязательно должен ехать, чтобы предотвратить кровопролитие и добиться удовлетворения требований гомельских солдат.

- Больше того, генеральной линией здесь нужно считать роспуск солдат по домам, - заключил Михаил Васильевич свое напутствие.

В Гомеле, когда наши эшелоны остановились на товарной станции, помня напутствие Фрунзе, я заявил командованию, что прежде, чем выгружать полки, нужно побывать в городе и выяснить, чем вызвано волнение среди солдат. Командир бригады генерал Копачев, боявшийся кровопролития и поэтому не хотевший обострять положение в городе, охотно согласился со мною.

Я поехал в местный солдатский комитет. Председатель комитета подтвердил все, что говорил Фрунзе о причинах, вызвавших волнение в гарнизоне. Оказалось, что восемьдесят процентов солдат по состоянию здоровья не могут выполнять тяжелых окопных работ, однако комендант упорно отказывается послать их на медицинскую комиссию, не желает считаться с солдатским комитетом и всем своим поведением вызывает возмущение солдат. Конечно, нежелание солдат выходить на окопные работы объяснялось и антивоенными настроениями: солдаты и унтер-офицеры не хотели содействовать продолжению войны, которая принесла им только увечия и страдания.

Посоветовав солдатскому комитету завтра же созвать общее собрание солдат и решительно потребовать создания медицинской комиссии, условившись о времени начала собрания и порядке его проведения, я вернулся в бригаду. Генерал Копачев собрал командиров полков и эскадронов и в их присутствии выслушал мою информацию о положении в Гомельском гарнизоне. Я сообщил о назначенном на завтра собрании и сказал, что комитет считает возможным присутствие на этом собрании офицеров нашей бригады, однако он решительно возражает против вступления драгунских полков в город.

На общесолдатское собрание, происходившее на другой день, приехал комендант города. Очевидно, надеясь на помощь прибывшей бригады, он выступил с раздраженной, пересыпанной бранью и угрозами речью. Она кончилась тем, что возмущенные солдаты схватили коменданта и тут же на собрании убили его.

Председатель Гомельского солдатского комитета, выступивший затем на собрании с поддержкой требований солдат, вместе с тем осудил их расправу с комендантом. Потом слово предоставили мне. И я присоединился к осуждению учиненного солдатами самосуда.

В своем выступлении я руководствовался указаниями Фрунзе. Я сказал, что командование прислало в Гомель драгунские полки, но солдатские комитеты присланных полков считают, что нет никаких оснований для вмешательства драгун в дела гомельских солдат, что требование о создании медицинской комиссии для определения годности к службе - законное. Нельзя же на глаз определить - может ли раненый солдат выполнять окопные работы или нет. Это может сделать только специальная комиссия, в которую должны войти наряду с медицинскими работниками и представители от солдат. Возможно, она решит, что вообще всех получивших увечия надо распустить по домам. Я подчеркнул, что нет никакой необходимости держать в армии людей, негодных к службе.

Вернувшись на товарную станцию, где стояли наши эшелоны, я информировал командира бригады о солдатском собрании. Мое сообщение о расправе солдат с комендантом удручающе подействовало на офицеров бригады. Особенно был удручен генерал Копачев. Он даже перекрестился.

Ссылаясь на боевые традиции полков, защищавших Родину, а не занимавшихся жандармскими делами, я настаивал на том, чтобы бригада немедля отправилась обратно к месту своей постоянной дислокации - в Минск. Напуганное убийством коменданта города, командование бригады вынуждено было согласиться на это.

Перед отходом эшелонов бригады из Гомеля ко мне прибыл товарищ от М. В. Фрунзе и сообщил, что большевистская организация Западного фронта получила сведения о том, что на Оршу по железной дороге двигается "дикая" дивизия, которую генерал Корнилов в числе других войск пытался использовать для ликвидации Советов в Петрограде и установления в стране военной диктатуры. Эту дивизию, двигавшуюся на Петроград, революционные рабочие и солдаты задержали на станции Дно и повернули обратно. Теперь корниловцы решили направить эту дивизию в Москву через Оршу.

Товарищ, прибывший от Фрунзе, сказал, что большевистская организация Западного фронта признала необходимым задержать и разоружить "дикую" дивизию и что эта задача возлагается на дивизионный комитет Кавказской кавалерийской дивизии, в частности на меня. Я сейчас же известил о предстоящей задаче полковые комитеты и заручился их полной поддержкой.

Когда бригада прибыла в Могилев, ко мне в вагон вошел сам Фрунзе. Он повторил то, что было уже сказано мне его посланцем, и предупредил, что нужно принять все возможные меры к тому, чтобы преградить путь "дикой" дивизии на Москву, а если потребуется, не останавливаться и перед применением оружия, но прежде всего следует разъяснить солдатам, чем вызвана необходимость разоружения дивизии. Фрунзе сказал, что по прибытии в Оршу я должен немедленно связаться с местным Ревкомом железнодорожников и действовать совместно с ним. Оршинские товарищи уже поставлены в известность о поставленной нам задаче, и нужно только информировать их о готовности бригады к выполнению ее.

- Все ясно, - ответил я Фрунзе. - Но вот в чем дело... Не трудно подготовить солдат бригады к разоружению "дикой" дивизии, но как отнесется к этому командование бригады? Оно определенно будет против разоружения горской дивизии: во-первых, потому, что не имеет на сей счет никаких установок вышестоящего командования, и, во-вторых, из-за опасения, что разоружение может привести к кровопролитию.

Фрунзе рекомендовал мне занять твердую позицию в отношении командования бригады и во что бы то ни стало добиться на основании решений солдатских комитетов дивизии и фронта частичной или полной выгрузки бригады в Орше.