Владислав Крапивин - Синий город на Садовой

• Название: Синий город на Садовой
• Автор: Владислав Крапивин
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16953-9

Герои повести "Синий город на Садовой" создают любительскую киностудию и бесстрашно вступают в борьбу против произвола школьных властей и милиции, за здоровье, честь и достоинство своих сверстников…

---

Ругая себя на все корки за бестолковость и трусость, с которой не умеет справиться, он вернулся домой. Горелка была, естественно, в порядке. Заодно Федя потуже закрутил краны на кухне и в ванной, проверил, не горят ли где лампочки, и тогда уж со спокойной душой направился в школу. Правда, по дороге подумалось опять: не остался ли, случайно, невыключенным в комнате родителей телевизор? Но глянул на свои поцарапанные часы – без пяти десять…

Кирпичная коробка школы была налита внутри сладостной прохладой. После уличного зноя – даже мурашки по голым рукам-ногам. И все здесь было сейчас необычно: запах известки, мусор, перевернутая мебель, распахнутые всюду двери и гулкость коридоров (как в тех пустых загадочных зданиях, которые видятся порой в снах про Город). И сам ты не такой, как обычно, – без формы, без увесистого портфеля, – словно гость, забредший сюда из другого мира. И ощущение разросшегося пространства и пустоты, хотя людей в школе немало: и рабочие, и ребята, и учителя… Впрочем, учителя тоже выглядели незнакомо – в заляпанных краской халатах, спортивных костюмах и всяких робах. Преподаватели помоложе сколотили бригаду, чтобы летом подзаработать на ремонте родной школы. В этой роли, кстати, они нравились Феде больше, чем на уроках. Даже Хлорвиниловна – в брезентовых штанах с лямками, клетчатой рубахе и пестрой косынке – казалась вполне симпатичной…

Хлорвиниловна посетовала, что работы для ребят нынче мало, но обещала отметить всем полновесные четыре часа. Только пусть из двух классов повытаскивают парты и составят штабелями в коридоре. Федя, Витька Шевчук и несколько пацанов из параллельного седьмого "Б" (то есть уже восьмого!) провернули эту работу за полчаса. Тут появился наконец Гуга.

Федя отозвал Гугу в сторону и вручил обещанное.

Гуга не скрыл удовольствия:

– Моща?!.. Никому не дам, себе пришлепаю.

И тогда Федю осенило:

– Имей в виду – не трешка, а пятерик! По прейскуранту. Хоть кого спроси…

Гуга сказал только:

– Чё не предупредил-то заранее? Я сдачи не наскребу… – И зашарил по карманам модно потрепанных, оборванных у колен вельветовых штанов. – Гляди, всего рупь с полтиной…

– Ладно, полтинник потом отдашь. – Приятно было иметь в должниках не кого-нибудь, а всем известного Гугу…

А полтора рубля – это в самый раз! Именно столько стоит солдатский ремень. Пряжку с него – долой, а кожа – для подарка Степке…

Военторг располагался в старинном доме с высокими окнами, на углу Октябрьской и Красноармейской. Федя встал в тени тополя и стал ждать кого-нибудь из военных посимпатичнее. Если сам сунешься к прилавку – ответ один: "Гражданским покупателям военные товары не продаем, а детям тем более!.."

Наконец появился пожилой дядька – в очках, с двумя звездочками на гладком погоне.

– Товарищ прапорщик, можно вас попросить…

– Ну, попроси. Что такое?

– Не могли бы вы купить мне солдатский ремень? А то ребятам не продают…

Взгляд за очками сделался настороженным.

– Зачем тебе? Вроде до призывного возраста еще не дотянул. А там казенный дадут…

– Ну, мне очень надо. Честное слово…

– Знаю, что надо, – как бы отодвигаясь, произнес прапорщик. – Намотали пояса на руку и пошли стенка на стенку друг друга пряжками кромсать…

Это болезненно царапнуло Федю. Но он сказал спокойно, без рисовки, даже с грустью по отношению к себе:

– Ну, поглядите: похож я на тех, кто дерется пряжками?

Он знал, что не похож. Щуплый пацан с аккуратной, еще не отросшей стрижкой, с ничем не примечательным лицом благополучного сына благополучных родителей. С жалобными, просящими глазами цвета жидкого чая.

Прапорщик вроде бы смягчился, но проворчал:

– Шут знает вас, нынешних. Раньше сразу было видно, кто шпана, а кто нормальный. Теперь же сам черт не разберет…

Было ясно, что дело не выгорит. И Федя сказал уже просто так, ради справедливости:

– Пряжка мне, между прочим, и не нужна. Я мог бы ее прямо при вас в урну выбросить. Мне только кожу надо… для подарка братишке… – И вот ведь некстати: от обиды сдавило горло. Федя сощурился и стал смотреть вдоль улицы.

– Ладно, давай деньги, – вдруг сказал прапорщик.

Федя обрадованно выгреб из заднего кармана рубль и мелочь.

Прапорщика не было долго. Появилась даже нелепая мысль: уж не зажилил ли этот дядька Федин капитал и не слинял ли через другой выход (был такой – через двор). Но вот он вышел. Со сверточком в руке.

– Тебе ведь одна кожа нужна? Ну, я и выпросил без пряжки, за девяносто пять копеек. Держи товар и сдачу…

– Спасибо! Я, значит, марки куплю! – обрадовался Федя так, что у прапорщика рассеялись всякие сомнения.

– Ну, гуляй, отпускник! Каникулы небось?..

От Военторга Федя двинулся во двор к Борису. Тот жил на улице Грибоедова в старом восьмиквартирном доме, обшитом потемневшим тесом. Над домом, как над исследовательским кораблем, торчала щетина разнокалиберных антенн. На дворе в ряд выстроились дровяники и сараи. В одном из сарайчиков стоял их с Борисом "Росинант" – драндулет Пензенского завода. Дребезжащий от старости, но легкий на ходу, потому что втулки перебирали регулярно и о смазке не забывали… Сегодня надо было наконец разбортовать заднюю шину и подклеить заплату на камере, а то колесо спускало через каждые полчаса…

У сарая Федя встретил Борькину бабушку. Она обрадовалась и спросила, не хочет ли Феденька холодной окрошки. Феденька хотел. Поглощая на кухне окрошку, он узнал, что пришло письмо из Ярославля, где была очередная стоянка туристского четырехпалубного "Михаил Кутузов". Борис и его родители сообщили, что повидали множество городов и всяких интересных мест и уже соскучились по дому. Плавание по Волго-Балту очень увлекательное, только подводит погода: часто идут дожди…

– А у нас хоть бы капля перепала. На огороде все сохнет…

– Синоптики обещали грозу, – утешил Федя.

– Дай-то Бог… – Бабушка глянула на икону в углу.

Часа полтора Федя возился с велосипедом: приклеил резину, качнул во втулки жидкого масла, примотал покрепче проволокой тормозную планку. Потом отыскал в коробке со всякой мелочью ту самую пряжку. Борис давно говорил: давай подарим Степке, чего она без дела валяется… Федя поколотил поленом кожу (а точнее – твердый искусственный материал). Пояс, конечно, сделался обшарпанным, зато не таким жестким. Федя приладил его к пряжке и отрезал лишнее, а то хватило бы на шестерых Степок…

Когда Федя вернулся домой, на кухне хозяйничала мама. Сообщила, что сегодня с обеда у нее отгул.

– Отработал свою практику?

– Завтра еще день…

– Что же вы там, бочки с мазутом катаете? Ноги перемазаны…

– Это я "конягу" чинил… Мама, обедать не хочу! Меня Оксана Климентьевна окрошкой кормила. Две тарелки!

– Сейчас на рынок пойдем. Помойся только, чучело.

Федя с удовольствием забрался под душ и заверещал под холодными струями. Сразу позабылась всякая жара… Но потом пришлось пустить и теплую воду, иначе смазка не отмывалась.

– Много мыла не трать! – крикнула из кухни мама. – Там последний кусок, по талонам опять не дали…

Федя сказал из-за двери, сквозь шумное журчание:

– Вот если бы ты пускала меня на речку, никакого мыла не пришлось бы тратить. Песочком оттирался бы…

– Приедет Боря, тогда пожалуйста, вдвоем. Он – человек надежный. А ты растяпа. Сам же говорил – плаваешь еле-еле…

– Там и плавать-то негде! Везде по пуп!

Речка Ковжа, что под заросшими береговыми откосами дугой опоясывала Устальск, была когда-то судоходной. До революции стояла на ней пристань купца Елохина и с низовьев подходили сюда грузовые и пассажирские пароходы с могучими гребными колесами. Федя видел их на фото в краеведческом музее. Но сейчас единственными судами на Ковже были "форфанки" с лодочной станции, моторки частников да трескучий катерок ОСВОДа. В середине лета взрослый дядька мог перейти Ковжу, не замочив подбородки. А у берега всегда было полно отмелей, удобных для купания. Правда, вода попахивала отходами фабрики "Восход", но местные жители, особенно пацаны, были неприхотливы… Однако убедить маму, что купание в одиночку не связано ни с каким практическим риском, Федя всерьез и не пытался. "Перестраховочные тенденции" были в ней сильны не менее, чем в сыне…

Ходить на рынок Федя любил. Правда, с товаром в последнее время было небогато, но все же хватало интересного. Пестрели цветочные ряды. Предприимчивые кооператоры продавали всякие забавные штуки: раскрашенные индейские маски из гипса, игральные карты с портретами политиков вместо королей, дам и валетов, расписные глиняные копилки, вырезанных из дерева гномов и раскрашенных солдатиков ростом с палец.