Элизабет Джордж - Расплата кровью

• Название: Расплата кровью
• Автор: Элизабет Джордж
• Издательство: Издательство «Иностранка»
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2004
• ISBN: ISBN: 5-94145-198-9

В большое имение в Шотландии прибывают гости. Это члены театральной труппы, собирающиеся на читку новой пьесы. Вокруг пьесы разгораются споры, завершающиеся убийством ее автора. Инспектор Томас Линли, занимающийся расследованием дела, оказывается в тяжелом положении, ведь главная подозреваемая – его давняя любовь.

---

– Что до этого…

Раздался стук в дверь. Открыв, Линли увидел констебля Лонана, с дамской сумочкой, положенной в пластиковый пакет. Он крепко держал его обеими руками, словно дворецкий, несущий поднос с сомнительными закусками.

– Это сумочка Синклер, – объяснил констебль. – Инспектор подумал, что вы можете захотеть взглянуть на ее содержимое, прежде чем лаборатория займется поиском отпечатков.

Линли взял у него пакет, положил на кровать и натанул резиновые перчатки, которые Сент-Джеймс достал открытого саквояжа, стоявшего у его ног.

– Где ее нашли?

– В гостиной, – ответил Лонан. – На банкетке под окном, за шторами.

Удивленный Линли резко поднял на него взгляд.

– Спрятана?

– Похоже, она просто сунула ее туда, так же как рассовала все у себя в комнате.

Линли раскрыл «молнию» пластикового пакета, вытряхнул сумочку на кровать. Лонан и Сент-Джеймс с любопытством смотрели, как он открывает ее и вываливает содержимое, которое действительно заслуживало внимания. Линли тщательно раскладывал предметы на две кучки. В одну он поместил вещицы, обычные для сотен тысяч сумочек, висящих на плече сотен тысяч женщин: связку ключей на большом латунном кольце, две недорогие шариковые ручки, неначатую пачку жевательной резинки «Ригли», картонку со спичками, темные очки в новом кожаном футляре.

Вещицы из второй кучки свидетельствовали о том, что, подобно многим женщинам, Джой Синклер наделила даже такой обыденный предмет, как черная сумочка через плечо, собственной исключительностью. Сначала Линли пролистал ее чековую книжку на предмет каких-нибудь необычных расходов, но ничего не нашел. Как видно, эта женщина была не слишком обеспокоена своими финансовыми делами, потому что не интересовалась состоянием своего банковского счета по меньшей мере полтора месяца. Это безразличие объяснялось ее бумажником, в котором была почти сотня фунтов в купюрах различного достоинства. Но чековая книжка и бумажник были тут же отложены в сторону, как только взгляд Линли упал на ежедневник и маленький, размером в ладонь, магнитофон.

Ежедневник оказался новый, только-только начатый. Выходные в Уэстербрэ были отмечены, как и обед с Джереми Винни две недели назад. Тут были записи о театральном вечере, о визите к дантисту, какие-то годовщины и три встречи с отметкой «Аппер-Гровенор-стрит» – все три вычеркнуты, словно встречи не состоялись. Линли перевернул страницу следующего месяца, ничего не нашел, перелистнул еще. Здесь единственное слово «П. Грин» было написано поперек всей недели, «главы 1 – 3» – поперек следующей. Здесь больше ничего не было, за исключением ссылки «День рождения С», вписанной в двадцать пятое число.

– Констебль, – задумчиво проговорил Линли, – я бы хотел подержать это у себя. Содержимое, а не сумку. Уладите это с Макаскином, пока он не уехал?

Констебль кивнул и вышел из комнаты. Линли подождал, пока за ним закроется дверь, прежде чем вернулся к кровати, взял магнитофон и, глянув на Сент-Джеймса, включил его.

У нее был на редкость приятный голос, гортанный и мелодичный одновременно. Это был манящий, с хрипотцой голос, отмеченный непроизвольной чувственностью того рода, которую одни женщины считают благословением, а другие проклятием. Звук включался и выключался, она говорила с разной скоростью на разном фоне – шум машин, подземки, коротки всплески музыки, – словно выхватывала магнитофон из сумки, чтобы сохранить внезапную мысль, где бы она к ней ни пришла.

«Постараться отделаться от Эдны по крайней еще на два дня. Сообщать не о чем. Возможно, поверит, что у меня грипп… Тот пингвин! Она любит пингвинов. Это будет великолепно… Ради бога, не дать маме снова забыть о Салли в этом году… Джон Дэрроу был о Ханне лучшего мнения, пока обстоятельства не вынудили его поверить в худшее… Позаботиться о билетах и о достойном пристанище. На этот раз взять пальто потеплее… Джереми. Джереми. О, боже, почему надо так спешить из-за него? Вряд ли это предложение так невероятно ценно… Было темно, почти метель… чудесно, Джой. Почему просто не отделаться темной грозовой ночью и не покончить раз и навсегда с творчеством?.. Запомнить этот особый запах: гниющих овощей и мусора, плывущего по реке во время последней грозы… Кваканье лягушек, и звук насосов, и совершенно плоская земля… Почему не спросить Риса, как лучше всего к нему подобраться? Он хорошо ладит с людьми. Он сможет помочь… Рис хочет… «

На этих словах Линли выключил магнитофон. Он поднял глаза и увидел, что Сент-Джеймс наблюдает за ним. Пытаясь выиграть время, прежде чем неизбежное встанет между ними, Линли собрал все предметы и положил в пластиковый пакет, который Сент-Джеймс достал из саквояжа. Он завернул его край и убрал в комод.

– Почемуты не допросил Дэвис-Джонса? – спросил Сент-Джеймс.

Линли вернулся к изножью кровати, к своему чемодану, который лежал там на подставке для багажа. Открыв его, он достал оттуда смокинг, давая себе время обдумать вопрос друга.

Проще всего было сказать, что допросить валлийца ему не позволили обстоятельства, что в том, как до сих пор развивалось это дело, есть своя логика, и он интуитивно следовал этой логике, чтобы посмотреть куда она приведет. Но за этой правдой Линли видел другую, неприятную реальность. Он боролся с необходимостью избежать конфронтации, с необходимостью, с которой еще не примирился, настолько она была ему чужда.

В соседней комнате он слышал Хелен, ее движения – легкие, быстрые и очень точные. Он слышал ее тысячу и один раз за эти годы, слышал, не замечая. Теперь же эти звуки словно стали громче, словно собрались навсегда отпечататься в его сознании.

– Я не хочу причинить ей боль, – сказал он наконец.

Сент-Джеймс возился с креплением и черным ботинком и остановился, передыхая, ботинок в одной руке, крепление в другой. Обычное выражение уклончивости сменилось на его лице удивлением.

– У тебя странный способ демонстрировать это, Томми.

– Ты говоришь прямо как Хейверс. Но что ты от меня хочешь? Хелен полна решимости совершенно не замечать очевидного. Должен ли я указать ей на факты сейчас или попридержать язык и позволить ей увлечься этим человеком еще больше, чтобы потом она впала в отчаяние, увидев, как он ее использовал?

– Если он ее использовал, – сказал Сент-Джеймс.

Линли надел чистую сорочку, застегнул ее с плохо скрытым волнением и повязал галстук.

– Если? А чем, Сент-Джеймс, ты можешь объяснить его визит к ней в комнату прошлой ночью?

Его вопрос остался без ответа. Линли чувствовал, что его друг пристально за ним наблюдает. Пальцы Линли возились с неудачно повязанным галстуком.

– О, черт, пр-р-роклятье! – выругался он.

Леди Хелен открыла дверь на стук, ожидая увидеть в коридоре сержанта Хейверс, или Линли, или Сент-Джеймса, готовых сопроводить ее на ужин, словно она была их главной подозреваемой или главным свидетелем, нуждающимся в защите полиции. Но это был Рис. Он ничего не сказал, лицо его выражало нерешительность, как будто он не знал, как его примут. Но когда леди Хелен улыбнулась, он вошел в комнату и толчком закрыл за собой дверь.

Они посмотрели друг на друга, как преступные любовники, жаждущие тайного свидания. Необходимость действовать тихо, украдкой, как настоящие сообщники, распаляла чувственность, усиливала желание, делая крепче их недавно возникшую связь. Когда он протянул руки, леди Хелен тут же бросилась к нему, ища в них убежища.

Без всяких слов он жадно поцеловал ее лоб, веки, щеки и, наконец, – губы. Ее губы раскрылись в ответ, а руки крепче обняли его, прижимая теснее, словно его близость могла уничтожить худшие события этого дня. Она почувствовала его тело; прижимаясь к ней, оно вызывало сладкую боль, и она затрепетала, npонзенная дурманящим, неожиданным приливом желания. Оно пришло к ней из ниоткуда, растекаясь по жилам жидким огнем. Она спрятала лицо у него на плече, а его ладони уверенно заскользили по ее спине, гладя и лаская.

– Любимая, любимая, – прошептал Рис. Он ничего больше не сказал, потому что при звуке его слов она повернула голову и снова нашла его губы. Через какое-то время он прошептал по-шотландски: – Они взялись за тебя, девочка, – и затем добавил с кривой усмешкой: – Но я полагаю, ты это заметила?

Леди Хелен подняла руку, чтобы убрать его волосы с висков, где их уже тронула седина. Она улыбнулась, чувствуя себя почти успокоенной и не до конца понимающей, почему это так.

– Где это злой валлиец научился говорить по-шотландски?

При этих словах его губы искривились, руки на мгновение замерли, и леди Хелен поняла, еще до его ответа, что нечаянно сморозила глупость.

– В клинике, – сказал он.

– Ох, господи. Прости меня. Я не думала…

Рис покачал головой, притянул девушку к себе ближе, прижавшись щекой к ее волосам.