Александр Бирюков - Человек-саламандра

• Название: Человек-саламандра
• Автор: Александр Бирюков
• Издательство: Лениздат; «Ленинград»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-289-02444-1

Этот мир обречен. Нет пути. Нет судьбы. Нет будущего. Нечто неотвратимое грядет, и целого мира мало, для того чтобы укрыться от неминуемой беды. Самого непримиримого врага нужно сделать союзником. Достанет ли сил скромному сыщику Кантору, чтобы найти путь к спасению одной отдельно взятой Вселенной? Ведь у него еще столько незаконченных дел! Тени прошлого преследуют его. И хватит ли у него времени?

---

Но в это не верилось.

Наверное, старая карга шутила так с Леной.

Лица, одежды, интерьеры были удивительно чужими. Словно с другой планеты. Не могло быть на земле таких лиц. Но все они были похожи, так или иначе, иногда разительно, иногда отдаленно, на красавца чревовещателя. Даже краснорожие мужики в мехах и меховых шапках, даже странные типы в сюртуках непривычного покроя с ружьями и тростями – все они были из одной породы.

Гувернантка доложила, что они пришли, и открыла, даже не дверь, – отодвинула огромную подвесную перегородку.

Перед Леной открылся сказочный мир. Такой могла бы быть капитанская каюта «Наутилуса».

Комната с полом-аквариумом.

Под стеклянным полом овальной комнаты, забранным массивными, вероятно медными, переплетами, царил водный мир. Спины рыб скользили под стеклом. Колыхались водоросли. Тусклый, зеленоватый, переливчатый свет шел снизу.

Стены сплошь состояли из дверей шкафов, с графическими изображениями парусных кораблей и фантастических морских чудовищ.

Под потолком висела исполинская люстра в форме летающей тарелки, из маленьких окошек которой лился другой, воровской желтоватый свет.

Ступить на прозрачный пол Лена решилась не сразу.

Гувернантка торжественно заявила, что это и есть гардеробная и что она вновь оставляет yang lady…

Гардеробная?

Любопытство придало девушке смелости, и она шагнула вперед, глядя под ноги, в мир спокойствия и безмолвия водного царства…

Когда сыщик и журналист вышли в приемную, Кантор обратился к своему помощнику:

– Телефонируйте моему привратнику, чтобы подготовил паромотор. Это сэкономит нам время.

– Да, шеф.

– Что-то еще?

– Записка, – смущенно заметил Клосс, – от режиссера Уллы Рена. Он хочет, чтобы вы проконсультировали его. Как вы прежде договаривались. Он так пишет. Он настаивает на личной встрече. Написано неразборчиво, как обычно, но он пишет, что дело весьма и весьма срочное.

– Телефонируйте ему. Мы заедем немедленно, – сказал сыщик и обратился к Лендеру: – Где пять часов, там и еще полчаса.

– Пять часов? – сделал брови домиком журналист.

– Может быть, и быстрее, – усмехнулся сыщик, – паромотор удивительно экономит время в нашем деле. Я могу всюду побывать лично. И быстро. Это лучше, чем читать неряшливые отчеты.

После этого сыщик кинкантаер[1] Альтторр Кантор Пешеход и сочинитель Хай Малькольм Лендер покинули управление полиции. И широким шагом двинулись по тому же пути, что недавно проделал сыщик, но вспять.

Весенний день разворачивал солнечное знамя всё больше.

И не воспрянуть духом при такой чудесной погоде было просто странно.

Тем не менее сыщик, в своем черном пальто, с зонтом и саквояжем, в надвинутом котелке, был погружен в размышления. И по его лицу скользили мрачные тени.

Молодой человек в своем зеленом плаще, в модной шляпе и без калош, составлял сыщику странную пару. Не будь Кантор так погружен в свои мысли, он позабавился бы немало, оценив, как они выглядят со стороны.

Уже на бульваре Лендер решился обратиться с вопросом. Он мог бы спросить о том, что у сыщика в его знаменитом саквояже. Об этом никто не знал в точности, но читателю это будет интересно. Он мог спросить о том, зачем сыщик надел револьверную гильзу на острие трости зонта. Об этом он едва ли напишет, но ему самому страсть как интересно, зачем это. Он мог бы спросить, какой системы револьвер использует сыщик и носит ли он однозарядный пистолетик в заднем кармане брюк, как это делают сыщики из журнальных романов.

Но ни о чем из этого списка он не спросил.

– Мы сейчас поедем к Рену? Тому самому Рену? – сказал он.

– Да, – просто ответил сыщик, – я часто выступаю в роли специалиста по гм… некоторым правовым вопросам. Люди искусства мало знакомы с бытом жуликов. А Рен стремится к достоверности, в отличие от большинства своих коллег.

– То есть вы хотите сказать, что часто встречаетесь с самим Уллой Реном?

– Да, – вновь подтвердил сыщик.

– И как он? – с трепетом спросил журналист. – Какой он?

– Неплохой парень. Иногда его удается убедить в том, что револьвер может выстрелить только шесть раз подряд, а потом его нужно перезаряжать. Что если вам необходимо перезарядить оружие, то запасные патроны можно найти в своем кармане, только в случае, если вы их туда положили заранее.

– Я имею в виду… – не унимался Лендер, – …я хочу сказать… О некоем ореоле гениальности. О человеке не от мира сего…

– Да что за ерунда, – незлобиво возмутился сыщик, хотя и без этого последнего замечания журналиста понял, к чему тот ведет. – Почему, во имя Последнего Дня, вы считаете, что человек, который нашел свое дело в жизни и делает его как никто другой, должен быть не от мира сего. Он самый что ни на есть от мира сего. В идеале все должны быть такими. Нужно найти дело, которое никто кроме тебя не сможет сделать так же хорошо, как ты.

– Но для многих это непосильная задача, – возразил сочинитель.

– Общественные традиции делают ее трудной, – согласился сыщик и взвесил в руке саквояж, словно в нем заключался груз задачи и ответ на нее, – необходимость занять место в обществе диктует нам сделать скорый и подчас случайный выбор. А некоторым вообще не суждено найти такое дело. Его просто нет в обиходе нашего общества. Чем занялся бы Рен, не появись ко времени мультифотограф? Это дело как раз по нему. Он неугомонный. Нетерпеливый. Любит преодолевать трудности. Его не смутит, если весь мир сплотится против него. Он умеет организовать и направить в нужную сторону массу людей с разнообразными стремлениями и профессиями. Не случись изобретение мультифотографа, и Улла сделался бы жуликом. Ведь перечисленные качества идеальны для руководства шайкой вандерменов.[2]

– Боюсь, вы подходите к оценке великого создателя фильмов слишком профессионально, – снисходительно заулыбался Лендер, – у вас слишком узкий взгляд на вещи. Через, так сказать, оптическое стекло работы антаера.

– Да? – лукаво сощурился Кантор в тени полей котелка.

– Определенно, – кивнул Лендер, счастливый оттого, что смог найти в этом, легендарном почти, полицейском человеческую слабость и несовершенство.

– Ну, хорошо, – на удивление легко согласился сыщик, – кстати, вы не хотели меня спросить об однозарядном пистолете в заднем кармане?

– Хотел, – опешил от такого поворота темы журналист.

– Мой ответ – нет, – усмехнулся сыщик, – не ношу.

– Но почему? Ведь это так удобно! Его так и называют «сюрприз для преступников»! Они отбирают у вас револьвер, думают, что вы безоружны, а вы…

– А вам не приходило в голову, что все поголовно жулики осведомлены о пистолете в заднем кармане брюк у каждого сыщика?

– Н-нет, не приходило…

– А они знают. Раз уж даже вы в курсе, – усмехнулся сыщик. – Ну, и, разумеется, есть более весомый аргумент против.

– Какой же?

– А вы попробуйте походить с пистолетом в заднем кармане брюк. А еще попробуйте сесть в кресло.

Вот и закончился бульвар Шелтер. Молодой сочинитель к концу этой краткой прогулки чувствовал, что узнал гораздо больше о работе сыскной полиции, чем за всю свою прежнюю жизнь.

Привратник радостно встретил сыщика. Сразу было видно, что это не просто один из жильцов для него, а жилец, стоящий на особом счету.

– Машина под парами, – доложил привратник.

– Благодарю, – сказал только сыщик, и они с привратником обменялись многозначительными взглядами, – сообщите Илзэ, дружище, что я не буду ночевать дома сегодня. Так что… Пусть сообразует свою работу с этим… День или два я буду в отъезде. О возвращении сообщу предварительно.

– Непременно, – ответил привратник и, вставив посох в гнездо, качнул его яростно, раздвигая агрессивные – из топоров и мечей – тяжелые ворота.

Во дворе, окруженном с трех сторон глухими серыми стенами домов, часто дышал паромотор. Это был крепкий, консервативного вида экипаж на мощных колесах с широкими ободами. Салон был каретного типа с дверьми, раздвигающимися вперед и назад. Ветровое стекло было немного скошено под козырьком, а колесный просвет обещал высокую проходимость вдали от перспектив столицы.

Кратко говоря – экипаж был мощным, крепким, неброским. Чем-то, во всех деталях напоминавшим своего владельца.

– У меня нет ни водителя, ни слуги, – сказал Кантор. – Поэтому сиденья в салоне и спереди сделаны одинаково удобными. Я сам вожу паромотор, а вы обживайте сиденье рядом. Вас ведь не смутит, если кто-то примет нас за возницу и лакея?

– Нет, – торопливо ответил Лендер, – не смутит. Тем более что если я сяду позади, то нам будет трудно общаться в дороге. Хотя вы будете, видимо, слишком заняты управлением?

– Не больше чем в двуколке с вожжами в руках, – заверил Кантор, что было относительным, вполне простительным преувеличением.

Они заняли места на переднем сиденье просторного салона, сыщик, немного рисуясь перед гостем, поместил саквояж и зонт на полках под ветровым стеклом, пристегнул их ремнями, снял и сунул под свое сиденье калоши…