Анна и Сергей Литвиновы - Ледяное сердце не болит

• Название: Ледяное сердце не болит
• Автор: Анна и Сергей Литвиновы
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21614-7

Надя очнулась в наглухо запертом подвале. Смутно помнилось, как она шла по улице, кто-то схватил ее… и дальше провал. Из-за стены послышались женские крики. Девушка едва не потеряла сознание от ужаса: неужели ее похитил маньяк и она – следующая жертва?..

Журналист Дима Полуянов сходил с ума от беспокойства: почему его невесты нет на работе и ни один ее телефон не отвечает? Тем более что накануне он получил в редакции пакет с отрубленным женским пальцем и фото Нади с выжженными глазами. Но кто и за что мстит ей? А может быть, ему? С помощью майора Савельева Дима вышел на след предполагаемого похитителя, но выяснилось – тот два года назад умер в тюрьме. Неужели тупик?!

---

На естественный Надин вопрос: «Почему ж ты не позвонил, убоище?! Изверг рода человеческого! Я ж волновалась!» – последовал полуяновский не менее естественный ответ: «А зачем звонить? Я ж не знал, когда освобожусь и смогу приехать».

Словом, никакого взаимопонимания они не достигли, Надька отправилась спать, а Дима съел в одиночестве ужин – мясо с картошкой. (Вкусно, надо сказать. Что-что, а готовить Надежда умеет.) С горя и с устатку хлопнул две рюмки водки, залежавшейся в холодильнике еще с Нового года. Принял наконец душ, выкинул грязное белье из сумки в стирку – и тут обнаружил фарфоровую чашку питерского завода (вот балда, даже забыл подарить Надьке презент из командировки!), а потом сон сморил его настолько, что Полуянов рухнул рядом со спящей Надей. Завернулся во второе одеяло и даже домогаться ее не стал.

Проснулся Дима в несусветную рань: в четверть седьмого – от сушняка, но в бодром, развеселом настроении. Дворники уже шкрябали лопатами, убирали выпавший за ночь снег. Многие окна в доме напротив светились. Кое-кто, закутанный, поспешал на автобусную остановку. Сосед раскочегаривал стоящую под окном «пятерку», с ревом прогазовался. Термометр показывал, что на улице минус двадцать семь.

Дима хлопнул стакан минералки, затем опрокинул чашечку кофе – а потом отправился выгуливать Родиона, который уже бешено носился по кухне, тыкался носом и молотил хвостом по табуреткам. Во время короткой, но весьма бодрой прогулки Диме пришла в голову замечательная идея, как с Надеждой примириться. Он погнал развеселившуюся таксу домой.

А когда вернулся, налил в новую, купленную в Питере фарфоровую чашечку кофе – и подал Наде в постель. За подобные поступки девушки обычно отдавали журналисту все самое дорогое, что у них есть.

Надюшка не стала исключением. Поцеловала, потрепала волосы – а закончилось все бурным сексом. Пришлось радио включать на полную громкость, чтобы соседей не смущать. Потом они вместе пошли в душ – и там опять полюбили друг друга.

Когда все кончилось, Дима подумал (чего он никогда, конечно, не скажет Надежде): «Когда случается такое счастье, что и ты любишь, и тебя любят, секс получается намного вкуснее, ярче и безоглядней, чем если в постели сводят вас другие чувства: одиночество или просто похоть. Или меркантильные соображения. Или желание кому-то досадить… Словом, секс вместе с любовью гораздо приятнее, нежели без любви. Надо же, – самоиронично подумал он, – не исполнилось мне и тридцати, а я своим умом дошел наконец до понимания сей простой истины».

Потом Надька выжала апельсиновый сок и сделала горячие бутерброды, и они дружно позавтракали, а Дима рассказывал попутно о Питере, о своих командировочных успехах, о написанной уже статье. Историю с женским мизинцем в конверте Полуянов предусмотрительно решил замолчать.

– А о чем ты мне вчера хотел сказать? – поинтересовалась Надя.

– Я? Тебе?

– Ну да, вчера, когда из Питера приехал, ты мне звонил и что-то такое говорил.

– Не помню.

– Н-да? – Надя сразу увяла.

– Нет, помню. Но не сейчас, не наспех. Потом, может быть, вечером.

– А что у нас будет вечером?

– Ну, отписался за командировку я вчера. Так что могу чувствовать себя почти вольной птицей. Поеду за машиной. Заряжу аккумулятор, потом на работу. А вечерком мы с тобой можем куда-нибудь сходить.

– Например, куда?

– Например, в кино. А предварительно перед этим перекусим где-нибудь.

– М-м, звучит заманчиво. Созвонимся?

– О да.

…По пути к себе на Краснодарскую улицу Дима понял, что общественным транспортом он уже сыт по горло. Народу до краев, и эти бесконечные пересадки…

Пусть на личном автомобиле ты в Москве скорее не передвигаешься, а сидишь в пробке – но зато сидишь на теплом мягком сиденье, в одиночестве, и слушаешь музыку, и думаешь о чем-то приятном. Например, о том, что вечером, после кафе и кино, снова окажешься с Надей в постели… А он ведь брякнул, и она ждет от него каких-то важных слов, и их, наверно, надо будет все-таки произнести – сегодня… Но страшно…

…Первым делом, достигнув района, где был прописан, Полуянов отправился к своей машине. Попробовал ее завести – и, о чудо! – его железная ласточка отозвалась: бодро прокрутился стартер, с пол-оборота схватился движок. Никакого аккумулятора и заряжать не понадобилось! Что значит иномарка, да еще и новая!..

В знак благодарности к послушной ласточке журналист тщательно расчистил снег с ее крыши, стекол и боков. Затем подрулил к собственному подъезду со всеми понтами, на четырех колесах.

В подъезде поздоровался с консьержкой, открыл почтовый ящик. Газет Полуянов не выписывал – хватало тех многочисленных, что он прочитывал и просматривал на работе. Переписки посредством обыкновенной почты тоже ни с кем не вел. Запросто обходился «мылом» – почтой электронной. В ящике в подъезде обыкновенно оказывались счета, бесплатные газеты и рекламные листовки. И сегодня – то же самое. В лифте Дмитрий бегло просмотрел бумажный мусор. Предлагают установить пластиковые окна, застраховать машину по ОСАГО, приглашают на открытие гипермаркета. Плюс – счет за один телефонный разговор. И еще конверт с его именем и адресом, но без обратных координат. Наверняка директ-мейл, прямая рассылка.

Дома Дима свалил макулатуру на тумбочку, прошествовал на кухню, включил телевизор. Решил вознаградить себя за утренние достижения: дальнюю ездку на метро из Медведкова в Марьино и заведшуюся с полтычка машину. Подарком станет настоящее эспрессо в кофейном автомате. Гостя у Надежды, Полуянов скучал по своей кофе-машине, однако не торопился перевозить ее – как и прочие любимые вещи. Все ему казалось, чем больше своего он перетащит к Наде, тем меньше у него станет свободы и тем ближе он окажется к роковому моменту женитьбы. Но теперь, когда он сделает ей предложение, – можно и кофеварку эспрессо перевозить.

Полуянов пощелкал программами на кухонном телевизоре. Одиннадцать утра, смотреть решительно нечего. Остановился на столичных новостях. Кофейный автомат зашумел и выплюнул порцию кофе.

Дима вспомнил о нераскрытом конверте и вернулся в холл. В конверте помещался твердый и плотный лист. Гораздо плотнее, чем обычная бумага. Почему-то Полуянову вдруг вспомнился страшный вчерашний пакет с отрубленным пальцем. «Чепуха, – сказал себе он. – Какая-нибудь реклама пиццы на дом: салат «Цезарь», «Четыре сыра», доставка в течение двадцати минут…» Но сердце все равно противно екнуло.

Ножницами Полуянов вскрыл пакет. Внутри оказалась фотография. Черно-белая.

Фотка была сделана, очевидно, скрытой камерой. Снимали, судя по всему, хорошей «зеркалкой» – Дима непроизвольно, как профессионал, оценил качество снимка. Применяли, похоже, мощный «телевик», потому что объект, не подозревающий, что его снимают, был виден как на ладони. И еще: судя по зимней одежде и снеге на заднем плане, фотографию сделали совсем недавно.

Сознание Полуянова цеплялось за эти детали – потому что не хотело вдумываться в самое главное, самое страшное.

Тайно сделанное фото запечатлело Надю.

А вместо глаз у нее были две прожженные сигаретой дырки с оплавленными краями.

***

Дима позвонил гораздо раньше, чем Надя рассчитывала. Всего-то в половине двенадцатого. Оттого что Надежда не ждала звонка столь рано, к рабочему телефону, стоявшему на столе в читальном зале отечественной истории, первой подскочила Кристина, малышка-глупышка. Она и раньше, до того, как Митрофанова стала с журналистом по-настоящему встречаться, бросала на парня двусмысленные косяки и даже внаглую приглашала Полуянова «проводить ее до дома» или «выпить по чашечке кофе». А уж теперь, когда Надя стала жить вместе с Дмитрием, прямо аж извелась. Почему не она? Почему Надя? Слишком старая (как казалось глупышке), толстая и правильная. Иногда Надежде думалось, что отбить у нее Полуянова стало чуть ли не целью существования Кристи. Хотя бы рога ей наставить, чайник на нос прицепить. По телефону она разговаривала с Димочкой самым томным тоном, а когда видела его с Надеждой, бросала ему откровенно жгучие взгляды, выпячивала тощую грудь и не упускала ни единой возможности погладить журналиста по руке или по плечу. Не понимала, дурища, что таких, как она, – с голубыми глазками и ватными мозгами – по Москве бегают сотни, тысячи, миллионы. И если бы Дима за эффектной фактурой охотился – он нашел бы ее где-нибудь в другом месте, а не в Историко-архивной библиотеке. На журналиста-то и миллионерши западали, и настоящие модели с подиумов, не чета кривоногой Кристинке. Однако огульно списывать сослуживицу со счетов было бы непростительным ротозейством. С мужиками вообще надо постоянно быть настороже, поелику они суть существа мало предсказуемые и легко воспламеняющиеся. Хуже малых детей.

Вот и сейчас Надежда прислушалась: кому это там Кристинка пропела в трубку со столь сексуальным (как ей самой казалось) придыханием?