Д. Самин - 100 великих архитекторов

• Название: 100 великих архитекторов
• Автор: Д. Самин
• Издательство: Вече
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2001
• ISBN: 5-7838-0721-4

Каждый город имеет свое лицо, свой силуэт: в Париже – это Эйфелева башня, в Лондоне – Биг-Бен, в Санкт-Петербурге – Адмиралтейство, Петропавловская крепость, Исаакиевский собор, в Москве – Кремль… За великими творениями архитектуры стоят знаменитые зодчие: Брунеллески, Фьораванти, Микеланджело, Бернини, Растрелли, Баженов, Казаков, Кваренги, Росси, Бове, Гауди… 100 великих архитекторов – 100 удивительных судеб.

---

Выходящий в парк 167-метровый фасад дворца вытянут в одну линию, даже оба его конца не акцентированы ризалитами, как это часто встречается в дворцовых постройках, а лишь подчеркнуты пилястрами и плоскими фронтонами. Средняя часть здания, умеренно декорированная и несколько выдвинутая вперед, тоже не нарушает спокойного, неторопливого ритма фасада. Вход обработан строгими колоннами тосканского ордера, и только высокие окна второго этажа получают лепные украшения, образуя тем самым переход к нарядной живописности третьего, верхнего, этажа и к изящному фигурному фронтону, венчающему эту часть фасада.

Открытый парадный двор Вюрцбургского дворца своим активным охватом пространства напоминает двор Версаля. Выступающие портики боковых крыльев создают энергичное движение вглубь, к дворовому фасаду главного здания, более приземистому и пышному, чем парковый фасад, украшенному тяжелым и вычурным фронтоном с геральдическими фигурами.

Из просторного вестибюля на второй этаж дворца ведет парадная лестница – самое прославленное и наиболее впечатляющее произведение Неймана. Архитектура лестничной клетки занимала совершенно особое место в творчестве мастеров немецкого барокко. Крупнейшие немецкие зодчие Шлютер в Берлине, И. Динтценхофер в Поммерсфельдене создали свои, ставшие знаменитыми, варианты парадных лестниц. Сам Нейман помимо лестницы в Вюрцбурге создал еще два шедевра подобного рода – в замках Брюль и Брухзаль. Однако наиболее совершенное произведение мастера – это величественная и легкая, стремительно и плавно поднимающаяся к верхней галерее лестница Вюрцбургского дворца.

Интересно, что Нейман запланировал даже две такие симметрично расходящиеся от вестибюля парадные лестницы. Однако он вынужден был отказаться от этого замысла по совету архитектора Бофрана, которому должен был показать свой проект. По всей вероятности, рационально мыслящему французскому архитектору, мастеру интимных интерьеров рококо, должен был показаться непрактичным такой размах.

Легкости и четкости архитектурной конструкции лестницы соответствует строгость декоративного убранства – отделка лестницы производилась уже во второй половине века, когда в немецком искусстве начали сказываться классицистические тенденции. В 1750-е годы. Джованни Баттиста Тьеполо украсил потолок лестницы своими росписями. Громадный, около 650 квадратных метров, сияющий плафон Тьеполо завершает ансамбль одного из великолепнейших архитектурных сооружений XVIII века.

С дворцом в Вюрцбурге соперничают роскошью отделки дворец в Брухзале, резиденция шпейерского епископа, и замок Брюль, принадлежавший курфюрсту Кельнскому, в которых также необычайно пышно даны решения вестибюлей и парадных лестниц, украшенных стуковыми лепными декорациями И.М. Фехтмайра. Нейману принадлежат и многочисленные культовые постройки. Наиболее примечательны среди них – церкви в Фирценхейлигене и Нересхейме. Двухбашенный фасад живописно расположенной на возвышенности в долине Майна фирценхейлигенской церкви сходен со многими церковными фасадами южной Германии и других католических стран, но вместе с тем отличается редким изяществом и более оригинальным планом.

Волнистая линия фасада мягко изгибается, легко поднимаются к небу стройные башни. Это ощущение подвижности форм усиливается, когда зритель входит внутрь церкви. Пространство центрального нефа образует в плане сложный рисунок из нескольких находящих друг на друга овалов.

К нему примыкают круглые в плане боковые приделы. Отделка из розового и красного искусственного мрамора, позолота баз и капителей, яркий свет, проникающий через большие окна, создают праздничное настроение.

Церковь в Фирценхейлигене не только по стилю, но и по духу близка дворцовым постройкам Неймана. Она носит просветленный, жизнерадостный и, по существу, очень светский характер. Ясная по пропорциям, построенная на безошибочном математическом расчете церковь в Фирценхейлигене во многом отражает реалистическое мировоззрение ее создателя.

Церковь в Фирценхейлигене была заложена еще до окончания Вюрцбургской резиденции, но закончена лишь в 1772 году, то есть почти через двадцать лет после смерти зодчего, скончавшегося 19 августа 1753 года.

ЖАК АНЖ ГАБРИЕЛЬ (1698—1782)

Жак Анж Габриель – наиболее пленительный мастер французской архитектуры. Стиль Габриеля – это чрезвычайно самобытное и органическое явление, порожденное естественным, «глубинным» развитием зодчества Франции. Его творчество отличают приближенность к человеку, интимность, а также изысканная тонкость декоративных деталей.

Жак Анж Габриель родился 23 октября 1698 года в Париже. Его отцом был известный архитектор Жак V Габриель. Жак работал с ним на строительстве зданий короля в интерьерах Версаля, Фонтенбло, Тюильри.

Участие Габриеля в градостроительных работах отца хорошо подготовило его к решению ансамблевых задач, игравших к середине XVIII века уже более важную роль в архитектурной практике. Как раз в это время в печати усиливается внимание к Парижу, к проблеме превращения его в город, достойный названия столицы.

Париж обладал прекрасными памятниками архитектуры, рядом площадей, созданных в предшествующем веке, но все это были отдельные, замкнутые в себе, изолированные островки организованной застройки. В середине 18-го столетия возникает площадь, повлиявшая на сложение ансамбля парижского центра, – нынешняя площадь Согласия. Своим появлением она обязана целому коллективу французских зодчих, но основным ее творцом был Жак Анж Габриель.

В 1748 году по инициативе столичного купечества было принято решение о постановке монумента Людовику XV. Академия объявила конкурс на создание площади для этого памятника. В результате первого конкурса не был избран ни один из проектов, но было окончательно установлено место для площади. После второго конкурса, проведенного в 1753 году лишь среди членов академии, проектирование и застройка были поручены Габриелю, с тем чтобы он учел и другие предложения.

Участком, выбранным под площадь, был обширный пустырь на берегу Сены на тогдашней окраине Парижа, между садом Тюильрийского дворца и началом ведущей в Версаль дороги. Габриель необыкновенно плодотворно и перспективно использовал выгоды этого открытого и прибрежного расположения. Его площадь стала осью дальнейшего развития Парижа. Это оказалось возможным благодаря ее разносторонней ориентации. С одной стороны, площадь мыслится как бы преддверием дворцовых комплексов Тюильри и Лувра. Недаром к ней ведут из-за границ города три предусмотренных Габриелем луча – аллеи Елисейских Полей, мысленная точка пересечения которых находится во входных воротах Тюильрийского парка. В этом же направлении – лицом к дворцу – ориентирован конный монумент Людовика XV. В то же время архитектурно акцентирована лишь одна сторона площади – параллельная Сене. Здесь предусмотрено сооружение двух величественных административных зданий, а между ними проектируется Королевская улица, ось которой перпендикулярна оси Елисейские Поля – Тюильри. В конце ее очень скоро начинает строиться церковь Мадлен архитектора Контана д'Иври, своим портиком и куполом замкнувшая перспективу. По сторонам от своих корпусов Габриель проектирует еще две улицы, параллельные Королевской. Тем самым дается и другое возможное направление движения, связывающее площадь с другими кварталами растущего города.

Очень остроумно и совершенно по-новому решает Габриель границы площади. Застраивая только одну ее северную сторону, выдвигая принцип свободного развития пространства, его связи с природным окружением, он в то же время стремится избежать впечатления его аморфности, неопределенности. Со всех четырех сторон он проектирует неглубокие сухие рвы, устланные зеленью газонов, окаймленные каменными балюстрадами. Разрывы между ними дают дополнительный четкий акцент лучей Елисейских Полей и оси Королевской улицы.

В облике двух зданий, замыкающих северную сторону площади Согласия, хорошо выразились характерные черты творчества Габриеля: ясная, спокойная гармония целого и деталей, легко воспринимающаяся глазом логика архитектурных форм. Нижний ярус постройки более тяжелый и массивный, что подчеркнуто крупной рустовкой стены, он несет два других яруса, объединенных коринфскими колоннами, – мотив, восходящий к классическому восточному фасаду Лувра.

Но главная заслуга Габриеля состоит не столько в мастерском решении фасадов с их возвышающимися над мощными аркадами нижнего этажа стройными каннелированными колоннами, а в специфически ансамблевом звучании этих построек. Оба эти здания немыслимы и друг без друга, и без пространства площади, и без сооружения, находящегося на значительном удалении, – без церкви Мадлен. Именно на нее ориентированы обе постройки площади Согласия – не случайно каждая из них не имеет акцентированного центра и является как бы лишь одним из крыльев целого. Таким образом, в этих постройках, спроектированных в 1753 году и начавших сооружаться в 1757—1758 годах, Габриель наметил такие принципы объемно-пространственного решения, которые получат развитие в период зрелого классицизма.