Рената Литвинова - Обладать и принадлежать

• Название: Обладать и принадлежать
• Автор: Рената Литвинова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00396-3

В сборник вошли сценарии "Принципиальный и жалостливый взгляд Али К.", "Нелюбовь", "Небо. Самолет. Девушка", "О счастье и о зле..." ("Богиня…"), повесть "Обладать и принадлежать", "Монологи медсестры" из фильма "Увлеченья", новеллы к фильмам "Три истории", "Два в одном", "Мужские откровения", "Вокальные параллели", а также нереализованные сценарии.

---

– Ты все пропустила! – сказала она высоким резким голосом, как только Рита предстала перед ней. Видно, она давно поджидала ее именно в такой позе и торопилась отчитаться, следя за ее реакцией. – Здесь был Алеша. Теперь он уехал на поезд.

– На какой поезд?

Ревнивой Яе резко не понравилось ее волнение:

– Откуда я могу знать! – жестоко сказала она. Деланно равнодушно огляделась вокруг. Рита с трагическим лицом отвернулась. Увидела: у зеркала лежало свернутое мокрое полотенце белого цвета. Рядом – ваза с мутной водой. Она посмотрела на Яю, понимая, что предстоит рассказ. Тогда она услышала такое вступление:

– Какой у тебя скучный образ влюбленной девушки!

Рита встрепенулась вся.

Яя: Это совсем неинтересно, Рита. Всегда такая ждущая его. Одно и то же! Одно и то же ! Скучно! – Она стала хлопать рукой то по дивану, то по коленям. – Такие женщины не нравятся мужчинам!

Рита: Все ты знаешь…

Яя: Знаю.

Рита села рядом. Она сразу хотела спросить. Пауза. Яя умела молчать. Наконец, Рита спросила, стараясь изо всех сил безразлично:

– Понравился тебе Алеша?

– Стеклянные глаза.

– Не понравился?

– Да. – Яя отвечала слишком поспешно, ударяя в самую душу Риты. – Он красивый. Кожа белая. Интеллигентный. Мы ждали тебя, ждали, ну что нам было еще делать? Говорили, говорили, полтетрадки исписали разговорами. Ну что нам оставалось делать?.. – спросила она невинно, прищурилась.

Рита встала.

Яя просто, как ребенок, рассказывала дальше:

– Ждала тебя, ждала… Думала, будем вместе. Но ты всегда опаздываешь. Не сдерживаешь слово. Всегда меня бросаешь. Ну мы и сделали это. – Она подняла холодные глаза и еще громче заговорила, уже восклицая горячо: – Теперь я поняла! Он не нужен тебе! Алеша не нужен тебе. Ты не нужна ему… Он недостойный тебя! – Она сказала это протяжно, занудисто.

Рита изумилась, губы у нее зашевелились для ответа, потом она ссутулилась, словно подавив в себе, наконец:

– Ну и как?

– Представляешь? – пожаловалась Яя. – Он попросил, есть ли у меня деньги!!! Я ему не дала. У меня нет лишних! Он улыбнулся и уехал. Он красивый. Вы были бы хорошая пара, но он тебе не нужен.

Шампанское стали пить не за столом, а на диване. Здесь не было зачинщиков, ведущих и ведомых. Яя смеялась и громко объяснялась, болтая пустым бокалом и ожидая, пока Алеша откупорит бутылку.

Яя: Я всегда смеюсь без причины. Рита знает. Я всегда без причины смеюсь.

Алеша кивал коротко по-офицерски остриженной головой.

На узком диване – мокрое пятно посередине от разлитого Алешой вина. У самой спинки валяется перевернутый пустой стакан. Эта небольшая комната не закрывалась – дверь была снята с петель.

Вся огромная квартира была пуста, неубрана. А эта комната была очень красива с тремя большими портретами, один впритык к другому над диваном. На всех тех картинах была одна и та же женщина в профиль, или это были разные женщины, но поразительно, по-сестренски похожие друг на друга. Балкон приоткрыт, и в комнату на черный пол сливалась в медленную лужу вода от непрекращающегося в это время года дождя.

Рита и Яя допили шампанское вместе.

Рита держала руку на мокром пятне дивана, как на сердце, которое стучит. Потом отдернула. Яя философски смотрела на нее, как издалека:

– Думай о себе. Он не жалеет тебя. Я тебе доказала, сама теперь видишь. Ты не верила мне про мужчин. Тебе не идет такой образ. – Она изобразила Ритино выражение лица, «как у собачки». – Мы будем жить вместе. Две красивые. Много денег. Мужчины.

– Скажи, он видел нашу кровать сдвинутой? Яя задумалась, закатив глаза:

– Видел.

– Ну, он не удивился?

– Нет. Теперь можем водить сюда мужчин. – Пауза. Вдруг Яя с чувством пропела: – Мне было хуже всех! Он был хороший!

–Кто?

– Маленький тихий человек. Каждый месяц давал деньги. Показывал меня всем друзьям! Мне было немного стыдно, что он такой некрасивый, но я терпела! Он мне помогал! Его звали МАО.

– И где он?

– Да его зарезали. Вот так. – И она стала показывать, ударяя себя сжатым кулаком сначала в шею, потом в грудь, потом в живот…

– Кто убил?

Яя пожала плечами:

– Я его никогда не любила. В поясе у него нашли пятьсот долларов! Он готовился, бедный, убежать… – Она печально вздохнула, и с этим вздохом улетучилась ее печаль.

– Он был маленький? – жалостливо спросила Рита.

Яя меланхолично показала рукой – он был где-то ей по грудь.

На этом их разговор закончился. Это был самый черный день в жизни Риты и победный для Яи – она доказала, что Алеша недостойный.

На следующий день в открытом кафе. Рита с Яей сидят за столиком вместе с солидным пожилым мужчиной. Он крутит бритой головой и тихо говорит, кивая на семью – две девочки и пожилая женщина:

– Уговори ту девочку, тогда в десять раз больше всем заплачу. – Он рассматривает 11-летнюю девочку в короткой юбке. Яя сразу начинает смеяться своим беспричинным устрашающим смехом. Мужчина смотрит ей прямо в лицо – у нее под глазами мелкие старческие морщинки. Мужчина поспешно встает и отходит от них, отряхивая колени от крошек.

ГЛАВА: ДЕНЬГИ

Рита теперь любила, имея деньги, носить их в карманах, а не в кошельках. Она засовывала руки в карманы и путалась пальцами во множестве скученных между собой бумажек. Она любила, запустив пальцы, трещать ими, а потом, вынув руку, ронять их на пол, и не жалеть их, и быть пьяной-пьяной, до пика счастья. Но при этом всегда приходилось слушать любимую Яю:

– Ты мучилась. Себе! Себе! – Указательным пальцем на деньги. – Себе!

Яя же засовывала все деньги в сумочку – хранила. Перед открытием долго трясла ее, как в лотерее со счастливым номером, запускала в нее свою острую руку, как удар кинжала, чтобы быстро вынести на воздух денежную бумажку. Вообще сумочку она негигиенично маниакально прятала себе под подушку, и засыпала только на ней, иногда накрутив на руку ее длинный хлястик.

Рите стали сниться цифровые сны.

Она спала и настойчивый голос диктовал ей:

– Пятьдесят! Почти тысяча!..

Другой голос:

– Семьдесят! Семьдесят! Прошу и требую семьдесят!

Сердце при этом радостно сжималось – слышен учащенный стук сердца. И сон нес ее дальше, в более приятные фантастические прогрессии, которые она не встречала, но всегда надеялась встретить в жизни.

Ее голос:

– Сто! Сто!

Уже появляется четкое разграничение на женский и мужской. Мужской голос:

– Могу и двести! За каждый раз – по сто! По двести!., триста… полутысяча… стостостосто…

И от таких снов она просыпалась и шла в ванную счастливая, и ее даже пошатывало, как будто эти цифры уже были воплощены в жизнь или являлись верным предсказанием денег – условием спокойствия, неунижения. И она причинно улыбалась по утрам, водя по лицу кусочками прозрачного льда.

Однажды, когда Яя выпускала одного такого, одетого в поспешности и заправлявшего рубашку на лестнице, неожиданно возвратился Алеша. Они встретились, когда тот вываливался из подъезда. Они внимательно интуитивно вгляделись друг в друга странными взглядами. Мужчина поторопился уйти, а до этого он назначил свидание Рите – встретиться еще раз за деньги, но не пришел. Рита зря простояла на углу, где выл сквозняк, и ей все не верилось, что даже такой безутешный, рябой, рыхлый, дрожащий – и тот пренебрег ею – отомстил.

За что? Она устала разговаривать с ними об одном и том же и стала прикидываться тоже глухонемой.

– Дэньги! Дэньги! – фальшиво и громко все повторяла она, протягивая ладонь вверх. – Давай! – И закрашенные ее глаза жалобно подмигивали.

Она слышала, как окружающие жалели их, когда они «болтали» где-нибудь в метро.

После того «пятна на диване» Рита решила «падать на самое дно» дальше. Часто утром она, просыпаясь, думала: «Ну, ничего, хоть дома, вот белая же простыня, не черная же, все цело во мне, все кончилось нормально, болит только правый бок, коленки, локоть сверху, голова, но вот и все…» Открывала сумочку и оттуда вынимала свои трусы, и не помнила, как они там оказались, с кем она была, пучки травы там же, взвывы Яи осуждающие, воспоминания: расстегнутые брюки на ком-то, но все без запаха, под «анастезией».

Птицы немного выклевали половинку арбуза, оставленного у открытого окна – Яя выбрасывала его, а Рита все норовила доесть.

– Жалко же! – говорила она, успевая отковырнуть кусочек и глотая его прямо с пальцев.

– Антисанитаррия!!! – Кричала Яя.

В развлечение, когда Рита «болела», Яя показала ей фотографию ее глухонемого класса:

– Вот этот стал валютчиком, потом сутэрнером, эта его любовницей стала. Она стала очень красивой, стала проституткой. Очень много пьет. Каждый день, но выглядит очень хорошо. И любовник ее за это ругает, хочет, чтобы она бросила так жить и родила ему ребеночка. Вот этого убили. А вот этот и этот гомосексуалист. Вот это моя подружка, она вышла замуж за валютчика Юру. Хорошо живет… На заводе никто не смог работать! Я пробовала! Никак!