Маргарет Уэйс - Братья по оружию

• Название: Братья по оружию
• Автор: Маргарет Уэйс
• Жанр: Фэнтези

Испытание в Вайретской Башне Высшего Волшебства завершено, и братья Маджере, маг Рейстлин и воин Карамон присоединяются к отряду наёмников — теперь они должны пройти крещение в горниле настоящей битвы. Участвуя в огненной осаде непокорного города Безнадёжность, Рейстлин должен забыть наивные мечтания юности, спасая себя и брата от смертельной опасности. А тем временем в глубинах пещер пробуждаются драконы, Китиара Ут-Матар, сестра близнецов, делает свой тёмный выбор — и новый Повелитель Драконов начинает восхождение к власти...

---

Карамон не находил себе места. Не зная, чем ещё помочь больному брату, он решил пойти в лес, просить помощи у эльфов Квалинести.

— Может быть, кто-нибудь из известных лесных целителей сможет помочь Рейсту, — сказал силач Антимодесу и быстрым шагом направился к опушке.

Но не успел Карамон углубиться в чащу, как у его ног в землю вонзились, затрепетав, стрелы с жёлтым, как спелые колосья, оперением. Это не смутило юношу. Он повернулся в сторону невидимых лучников и заорал:

— Я друг! Я друг Таниса Полуэльфа! Дайте мне только поговорить с ним, он поручится за меня! Мой брат умирает, ему нужна помощь!

Возможно, упоминание о Танисе было совсем не к месту, потому что следующая стрела пробила навылет шляпу Карамона, а ещё одна чиркнула его по руке. Поняв, наконец, что ничего не добьётся, силач поспешил обратно, проклиная себе под нос всех эльфов сразу и каждого по отдельности.

На следующее утро лихорадка немного спала, и Рейстлин смог произнести пару слов. Судорожно вцепившись в руку брата, он шептал:

— Гавань! Вези меня в Гавань! Лемюэль знает, что нужно делать…

Через полчаса Карамон был в седле. Брата он усадил впереди себя, бережно оберегая от падения, а Антимодес потрусил сзади, ведя лошадь Рейстлина в поводу. Они направились в Гавань со всей быстротой, какую только мог выдержать больной маг.

Лемюэль тоже был магом. Магом очень слабым, казалось тяготившимся родом своих занятий, но всё же он им был. Рейстлин познакомился с ним во время предыдущей злополучной поездки в Гавань. Лемюэль с тех пор относился к Рейстлину с искренней симпатией и обрадовался, когда братья и архимаг появились на пороге его дома. Он сразу же велел уложить юношу в лучшей спальне, сказав Карамону и Антимодесу, что те вольны выбрать любую комнату, какая им понравится. После этого он немедленно осмотрел Рейстлина.

— Он серьёзно болен, и боюсь, что… — сказал Лемюэль Карамону, закончив осмотр, но, заметив безумный взгляд силача, быстро закончил: — Хорошо, что вы вовремя привезли его ко мне, — теперь уже нет причин беспокоиться. Холод реки поселился у него в груди, но это дело поправимое. — Он подошёл к замершему Карамону. — Вот список лекарств, которые мне нужны для лечения. Помнишь, где лавки травников? Превосходно. Лети туда, да не забудь прихватить побольше рвотного корня!

Шатаясь от усталости, Карамон взял лист и поспешил к выходу, зная, что не будет способен ни спать, ни отдыхать, пока не удостоверится, что с братом все в порядке. Лемюэль, ещё раз убедившись, что Рейстлин устроен с максимальным комфортом, отправился на кухню набрать холодной воды. Первым делом необходимо было унять жар, сжигающий тело юноши, сделав ему холодный компресс.

На кухне Лемюэль натолкнулся на Антимодеса, удобно расположившегося за столом с большой чашкой чая.

Архимаг уже скинул походный плащ, вновь щеголяя своей прекрасной мантией ручной работы. Он всегда очень трепетно относился к чистоте своих одежд, но, даже будучи одним из сильнейших магов, не любил выставлять свои способности на всеобщее обозрение.

Облик Лемюэля резко контрастировал с внешним видом архимага — он был плотно, по-крестьянски, сбит, одевался просто и больше всего на свете любил ухаживать за своим садом. Магией Лемюэль не интересовался, а если и использовал её, то только по мелочам, например, быстро вскипятить чайник.

— Прекрасный напиток! — произнёс архимаг, отхлёбывая из дымящейся чашки. — Что это?

— В основном ромашка и чуточку мяты, — ответил Лемюэль. — Я собрал их сегодня утром.

— Как там наш парень?

— Плохо, — тяжело сказал маг. — Я не хотел говорить, пока его брат был рядом… У него серьёзное воспаление лёгких — они просто забиты мокротой.

— Ты сможешь ему помочь?

— Я сделаю, что смогу, но он едва жив. Боюсь, что… — Лемюэль умолк, покачивая головой.

Антимодес медленно потягивал чай, мрачно разглядывая заварной чайник. Повисла гнетущая тишина.

— Что ж… Возможно, это лучший путь… — наконец протянул он.

— Только не это! — воскликнул потрясённый Лемюэль, — Он такой молодой…

— Ты же видишь, как он изменился, и, скорее всего, слышал, как он проходил Испытание…

— Его брат сказал мне… Оно было весьма… примечательным. — Лемюэль вдруг задрожал, бросая на архимага робкие взгляды. — Однако я полагаю, что Конклав знает, что делает…

Лемюэль прислушался к звукам из спальни, где лежал Рейстлин, забывшись в тревожном, лихорадочном сне.

— Тебе бы очень хотелось в это верить, не так ли? — тихо спросил Антимодес.

Лемюэль на мгновение замялся — ему совсем не улыбалось беседовать на такую тему. Неловко наполнив таз водой, он с деловитым видом направился к дверям.

— Я уверен, ты хорошо знал Рейстлина… раньше? — резко бросил Антимодес.

Лемюэль замер.

— Да. Он заезжал ко мне несколько раз… — Неприметный маг медленно повернулся к архимагу-щёголю.

— И что ты думаешь о нём?

— Он оказал мне неоценимую услугу в прошлом, я до сих пор считаю себя у него в долгу.

Антимодес вопросительно поднял брови.

— Ну, наверное, все слышали эту историю. Я попал под сильное влияние сектантов, поклонявшихся, как они утверждали, змеиному Богу Бельзору. Рейстлин провёл маленькое расследование и смог доказать, что на самом деле эта толпа фанатиков управлялась не Богом, а обычной наложенной «марионеточной магией». Он едва не погиб, помогая мне.

Антимодес резко дёрнул ложечкой для сахара, словно эти слова причинили ему боль.

— Да, я слышал что-то подобное. Ну а кроме этого? Что ещё ты можешь сказать о Рейстлине?

— Он по душе мне, — просто ответил Лемюэль. — Да, конечно, он не безгрешен и совершил много ошибок, но кто без них? Он честолюбив и увлечён магической наукой; так в его возрасте я был точно таким же, что в этом плохого?

— Некоторые говорят, не просто увлечён, а одержим…— мрачно заметил Антимодес.

— Ну, тогда так можно сказать про любого, хоть про моего отца. Ты же его знал, Антимодес, не так ли?

— Да, я имел честь быть знакомым с твоим батюшкой. — Антимодес слегка поклонился. — Прекрасный человек и искусный маг.

— Тогда ты можешь представить, как я его разочаровал в один замечательный день. — Лемюэль грустно улыбнулся. — Рухнули все его мечты. Когда я увидел Рейстлина в первый раз, то сразу сказал себе: «Вот сын, которого бы мечтал иметь мой отец». Мне он понравился, я привязался к нему как к брату, которого у меня никогда не было…

— Брат! Будь благодарен, что ты не его брат! — вдруг серьёзно воскликнул Антимодес. Он неожиданно замолчал и нахохлился.

Ничего не понявший из последней фразы, Лемюэль лишь переминался с ноги на ногу, но Антимодес по-прежнему не произносил ни слова. Наконец гаванский маг пробормотал, что ему необходимо проведать своего пациента, и бочком выскользнул из кухни.

Антимодес остался сидеть за столом, не отрывая взгляда от своей чашки, но он давно забыл про чай, погрузившись в глубокие раздумья: «Как близко он подошёл к грани, за которой нет возврата? Я мог бы биться об заклад, что он выберется… — Антимодес с негодованием посмотрел на колышущийся пар перед ним, словно тот мог ответить. — Я позволю ему умереть? Буду просто сидеть и ничего не делать, наблюдая за всем со стороны? Но если умрёт он, умрёт многое и во мне… Да и кто я такой, чтобы осуждать Рейстлина после всего, что с ним случилось? Кто имеет право решать или предсказывать ту роль, которую сможет обрести он в будущие ужасные времена? Уж точно не я. И уж конечно, не Пар-Салиан, как бы ему ни хотелось строить из себя провидца и полубога!»

Архимаг продолжал смотреть в чашку, словно листья заварки могли расступиться, показав на самом дне будущее, потом тяжело вздохнул и выпрямился.

— Что ж, юный Рейстлин, — проговорил он медленно, — я, наверное, должен извиниться перед тобой. Перед тобой и Карамоном за то, что мог бы сказать или подумать. Боги, если они это видят, обязаны помочь и излечить тебя. — Произнеся это, Антимодес отсалютовал кружкой и сделал большой глоток. Найдя, что чай холодный, он немедленно выплюнул его обратно.

Рейстлин не умер. Помогли ли тут травы Лемюэля, терпеливый уход Карамона, или Боги услышали тираду Антимодеса — трудно было сказать. Возможно, о нём позаботился кто-то из другого плана бытия, кто-то, чья жизнь была неразрывно связана с жизнью молодого мага. А может быть, ничто из этого не имело ни малейшего влияния на его выздоровление — просто в один из дней, когда дух Рейстлина парил между жизнью и смертью, жизнь одержала победу в долгом сражении с лихорадкой. Юноша очнулся от забытья и в тот же миг погрузился в спокойный, здоровый сон.

После болезни Рейстлин был невероятно слаб, так слаб, что даже не мог оторвать голову от подушки без помощи брата, который не отходил от него ни на шаг. Антимодес даже отложил собственную поездку, выжидая, пока Рейстлин не встанет на ноги. Он написал и отдал Карамону верительное письмо к барону Лэнгтри. Теперь, уже уверенный, что молодой маг выживет, Антимодес понял безнадёжность планов достигнуть Балифора до того, как зимние штормы перекроют все дороги.