Лилиан Браун - Кот, который играл в слова

• Название: Кот, который играл в слова
• Автор: Лилиан Браун
• Издательство: Амфора
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5—367—00069—Х

В мире изящных искусств кипят нешуточные страсти. И репортёру Джиму Квиллеру приходится распутывать клубок кровавых убийств – при помощи своих знаменитых усов и… сиамца Као Ко Куна, в просторечии Коко. По ходу расследования «сыщики» обзаводятся очаровательной подружкой – сиамской кошечкой Юм-Юм.

---

– Вот это энергия! – одобрил Квиллер. – Вот это мне нравится! – и спросил себя, уж не почувствовал ли кот, что получит подругу для игр.

Квиллер нарезал для Коко цыплячьей печенки и потушил её в масле, посыпав натёртым боковым срезом рокфора. Торопливо почистил и надел другой костюм и уцелевший клетчатый галстук. А там пробило и шесть тридцать, время выходить. Несколько секунд он колебался над досье из библиотеки – огромным конвертом со старыми светскими заметками, забытыми деловыми новостями и некрологами. У него заострились было усы, но желудок решил, что досье может и подождать.

ВОСЕМНАДЦАТЬ

Коки жила на верхнем этаже дома старинной постройки, и Квиллер, вскарабкавшись по трём лестничным пролётам, тяжело дышал, когда подходил к её квартире. Она открыла дверь, и он утратил способность дышать вовсе.

С ним поздоровалась восхитительная незнакомка. Впрочем, эти скулы, виски, подбородок и уши Квиллер уже где-то видел. А вот волосы, прежде как шлем, соединенный с кольчугой, охватывавшие голову и плечи, теперь были собраны на затылке в золотую копну. Квиллера очаровали длинная шея и изящная линия подбородка Коки.

– Вы великолепны! – сказал он.

Пока она сновала по квартире, хозяйничая и поправляя ненужные мелочи, глаза его следовали за нею. Меблировка была скудная, с налётом сдержанного щегольства; обтянутые чёрным холстом кресла, занавески цвета мешков из-под помидоров и крашеные доски, опиравшиеся на глиняные цветочные горшки и образовывавшие книжные полки. Коки зажгла свечи и включила музыку, создавая праздничную атмосферу. Были тут даже две белые гвоздики, торчавшие из бутылки из-под уксуса.

Квиллер благожелательно отметил бережливость Коки. Что-то невесёлое, но достойное чудилось обитателю «Виллы Веранда» в этой комнате. Это задело его за живое, и на краткий миг у него появилось бредовое желание материально поддержать эту девушку. Он промокнул лоб носовым платком и спросил что-то о музыке, струившейся из портативного проигрывателя.

– Шуберт, – нежно отозвалась она. – Я отказалась от Хиндемита. Он не идёт к моей новой прическе.

На обед она подала запеканку из рыбы и коричневого риса под соусом, посыпанную зеленью. Салат хрустел и требовал основательного прожёвывания, замедляя беседу. Потом подоспело мороженое из йогурта с инжиром, сдобренное подсолнуховыми семечками.

После обеда Коки налила в чашки травяного чаю (сказала, что это её собственная смесь из люцерны и толчёного калгана) и принудила гостя перейти в кресло поудобнее и подложить под ноги подушку, которую она соорудила из корзинки из-под пива, обив её ворсистыми образцами ковров. Пока он раскуривал трубку, она свернулась на кушетке – обитом полосатой тканью матраце на ножках – и принялась вязать что-то розовое.

– Что это? – задохнулся Квиллер, чуть не втянув в себя спичку, которой собирался чиркнуть.

– Свитер, – ответила она. – Я сама вяжу себе все свитеры. Вам нравится этот цвет? Розовое станет частью моего нового имиджа, поскольку в старом имидже мне не везло.

Квиллер разжёг трубку и подивился всемогуществу парикмахеров. «На нейрофизиологические изыскания по контролю над человеческим поведением тратятся биллионы, – размышлял он. – А ведь салоны красоты обходятся гораздо дешевле».

Некоторое время он наблюдал за угловатыми и в то же время грациозными движениями рук Коки, ловко управлявшихся с вязальными спицами, и вдруг спросил:

– Скажите-ка мне честно, Коки. Вы знали специфику эллисоновского дома, когда предложили сфотографировать его для обложки?

– Честно – не знала.

– А вы часом не упомянули об этом тому парню из «Утренней зыби»?

– Какому парню?

– Майку Балмеру из их отдела распространения. Вы, кажется, его знаете. Ещё заговорили с ним в пресс-клубе.

– Ах этот ! На самом деле я его не знаю. Он прошлой весной купил у миссис Мидди несколько ламп и дал ей фальшивую купюру – вот почему я его запомнила.

Квиллер почувствовал облегчение:

– А я думал, у вас от меня секреты.

Коки прекратила вязать. Вздохнула:

– Есть один секрет, в котором мне надо бы признаться, потому что вы рано иди поздно сами узнаете… Вы такой проницательный!

– Профессиональная болезнь, отозвался Квиллер.

Он снова начал разжигать трубку, а Коки внимательно следила, как он выбивает её в пепельницу, прочищает, смотрит в неё, наполняет, утрамбовывает и подносит спичку.

– Что ж, – сказала Коки, когда всё было сделано, – это насчёт Дэвида Лайка. Когда вы привели меня на его вечеринку и представили мне его, я притворилась, будто мы с ним никогда не встречались.

– Но вы встречались, – сказал Квиллер. – На самом-то деле вы носите в сумочке его фото.

– Откуда вы знаете?

– В воскресенье вечером вы разбросали всё, что было в сумочке, у меня на диване, а Коко выбрал фотографию Лайка и стал её лизать.

– Вы с вашим психованным котом – отменная пара! Холмс и Ватсон!

– Так значит, это правда?

Она беспомощно пожала плечами:

– Я одна из сонма женщин, павших перед этим человеком. Эти пастельные глаза! И этот голос, похожий на рокот барабанов!.. Конечно, это ни к чему не привело. Дэвид очаровывал каждую и ни одну не любил.

– Но вы всё ещё носите его карточку. Коки сжала губы, и ресницы её затрепетали.

– Я разорвала её – несколько дней назад.

Потом ей захотелось сделать всё разом: подкрашивать губы, менять пластинки, задувать свечи на обеденном столе, убирать в холодильник масло. Покончив с этой лихорадочной деятельностью, она снова уселась за вязанье.

– Поговорим-ка о вас, – попросила она Квиллера. – Почему вы всегда носите красные клетчатые галстуки?

– Мне они по душе. – Он нежно потрогал свой галстук. – Вот этот – из шотландки клана Макинтошей. У меня был и галстук а-ля Брюс, и Мак-Грего-ровский, но Коко съел их.

– Съел их!

– Я грешил на моль, но виновником был Коко. Я рад, что он хоть до вот этого не добрался. Этот – мой любимый. Моя мать была из Макинтошей.

– Я никогда не слышала, чтобы коты ели галстуки.

– Поедание шерсти – невротический симптом, – авторитетно заявил Квиллер. – Вопрос вот в чём: почему он не тронул макинтошевский? У него было множество удобных случаев. Почему он пощадил мой любимый галстук?

– Он, верно, весьма тактичный кот. А ещё что-нибудь он ест?

Квиллер угрюмо кивнул:

– Помните, у меня дома стоит датское кресло в стиле модерн? Так он съел и кусок этого кресла.

– Это шерсть, – заметила Коки. – Животного происхождения.

– Да квартира полна вещей животного происхождения: кресла из викуньи, замшевый диван, ковер из козьего пуха! Но Коко порвал любимое кресло Гарри Нойтона! Сколько мне придётся заплатить за новую обивку?!

– Миссис Мидди сделает это по сходной цене, – сказала Коки, – но ткань нам придётся выписать из Дании. А кто гарантирует вам, что Коко снова его не обтреплет?

Квиллер рассказал ей о миссис Хайспайт и планах удочерения Тейтовой кисы.

– Она сказала мне, что Тейт не любит кошек. А ещё сказала, что он тянет с оплатой счетов.

– Чем они богаче, тем труднее с них получить, – констатировала Коки.

– Но так ли богат Тейт, как полагают люди? Дэвид намекал, что его дизайнерские счета были не оплачены. А когда мы обсуждали, можно ли будет опубликовать Тейтов дом, Дэвид сказал, что, пожалуй, сумел бы убедить Тейта; это звучало так, словно у Дэвида было что-то вроде рычага, который он мог пустить в ход. И Тейт в самом деле согласился с полнейшей готовностью. Почему? Потому что действительно сломался и склонен был не противоречить своему кредитору? Или по какой-нибудь другой тайной причине? – Квиллер потрогал усы. – Иногда я думаю, что происшествие на Тёплой Топи было подтасовано. И вдобавок считаю, что полицейская версия насчёт мальчика—слуги не выдерживает никакой критики.

– Тогда что же с ним случилось?

– Либо он в Мехико, – сказал Квиллер, – либо убит. А если он в Мехико, то либо приехал сам по себе, либо был послан заговорщиками. А если был послан, нефрит либо при нём, либо он невиновен. А если нефрит у него, ставлю десять против одного, что Тейт планирует на ближайшее будущее путешествие в Мехико. Он едет отдыхать. Если он направляется на запад, то, вероятно, полетит в Мехико.

– Можно ехать на запад, направляясь на восток, – заметила Коки.

Квиллер нагнулся и потрепал её по руке:

– Умница,

– Вы думаете, он доверил бы мальчику нефрит?

– Вы угодили в точку. Может быть, Паоло не брал награбленного. Может быть, он был отослан в Мехико в качестве подсадной утки. А если это так, где же спрятан нефрит?

В ответ комнату наполнило долгое молчание. Квиллер пощёлкивал трубкой по зубам. Коки пощёлкивала вязальными спицами. Проигрыватель пощёлкивал следующей пластинкой, опускавшейся на вращающийся круг. Теперь это был Брамс.

– Вы помните, – спросил наконец Квиллер, – об игре, в которую мы с Коко играем со словарём? Недавно Коко вытащил несколько любопытных слов… Мне не следовало бы об этом рассказывать. Это слишком неправдоподобно.