Маделин Уикхем - Коктейль для троих

• Название: Коктейль для троих
• Автор: Маделин Уикхем
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22087-8

У трех подруг – Кэндис, Роксаны и Мэгги – сложилась замечательная традиция: первого числа каждого месяца они встречаются в баре «Манхэттен» и делятся последними новостями из своей жизни. Этот «коктейль-клуб» – закрытое учреждение, куда нет доступа посторонним, ведь здесь обсуждаются самые тайные поступки и помыслы (впрочем, кое-какие тайны каждая приберегает только для себя). И кажется, нет такой силы, которая могла бы разбить эту дружбу.

Но вот в их тесный круг протискивается некая амбициозная особа, Хизер Трелони, – и все летит к чертям! Как назло, это событие совпадает с периодом, когда в жизни каждой из девушек наступает кризис. Роксану бросает любовник. У Мэгги рождается малыш, и она не справляется с новыми для нее материнскими обязанностями. А Кэндис… Ну, Кэндис и заварила всю эту кашу, пригрев на груди змею по имени Хизер. Под ударами судьбы тройственный союз начинает трещать по швам…

Маделин Уикхем – настоящее имя известнейшей писательницы Софи Кинселлы, автора суперпопулярной серии про Шопоголика.

---

– Так-то оно так,– покачала головой Кэндис.– Но и я могла быть осмотрительнее. А я вела себя как самая настоящая идеалистка.

– Конечно, ты идеалистка,– согласился Эд.– Именно это и делает тебя такой… такой…

Он не договорил, оба отчего-то смутились и довольно долго молчали. Кэндис поймала в зеркальце его взгляд и вдруг подумала, что у Эда очень умные и красивые глаза. «Быть может,– великодушно подумала она,– он вовсе не такое ничтожество, каким я его всегда считала».

Позади них загудел клаксон. Все так же молча Эд включил передачу и тронул машину с места, а Кэндис откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, прислушиваясь к стуку собственного сердца.

Когда она снова открыла глаза, они уже мчались по шоссе. На небе появились облака, а ветер стал таким сильным, что разговаривать было практически невозможно. Выпрямившись на сиденье, Кэндис огляделась. Вдоль шоссе тянулись зеленые поля и пастбища, на которых паслись овцы, а упругий ветер нес знакомые и приятные запахи влажной земли и трав. «Интересно, сколько нам еще ехать?» – подумала Кэндис, вытягивая затекшие ноги.

Словно прочтя ее мысли, Эд включил сигнал поворота и свернул с шоссе на примыкающую к нему асфальтированную дорогу.

– Уже скоро? – прокричала Кэндис.

В ответ Эд кивнул, но ничего больше не прибавил, и Кэндис снова стала смотреть по сторонам. Они ехали через какой-то поселок, и она гадала, который из коттеджей принадлежал когда-то тетке Эда. Может, вон тот, с красной черепичной крышей? Или тот, облезлый, сплошь заплетенный разросшимся плющом? Эд ничего не рассказывал ей о доме, и Кэндис даже не знала, большой он или маленький, старый или, наоборот, недавно построенный. Между тем поселок остался позади, и Эд неожиданно свернул с асфальта на узкую грунтовую дорогу, которая убегала куда-то под сень раскидистых грабов. Примерно мили полторы они ехали с черепашьей скоростью, подпрыгивая на каждом ухабе, пока не миновали ржавые железные ворота. За ними началась посыпанная гравием дорожка, которая шла чуть-чуть под уклон. Ярдов через двести машина повернула – и Кэндис наконец увидела дом.

Невысокий, крытый соломой коттедж стоял немного боком к подъездной дорожке, словно стесняясь малознакомых людей. Стены его были выкрашены в теплый персиковый цвет, рамы и ставни были темно-синими, почти фиалковыми, а перед деревянным крыльцом в ярко раскрашенных глиняных горшках росли крупные турецкие гвоздики.

– Какая красота! – вырвалось у Кэндис.– Он похож на сказочный домик фей!

– Что-что? – переспросил Эд и, выключив двигатель, огляделся с деланно равнодушным видом.– Ах, ты об этом… Разве я не говорил – моя тетка была известной художницей и любила, чтобы вокруг все было ярко, красочно. «Терпеть не могу беленые стены и красную черепицу»,– вот как она говорила. Оранжевый, желтый, лимонный – это были ее любимые цвета.– Эд обошел машину и открыл перед Кэндис дверцу.– Ну вот мы и приехали. Проходи в дом – взгляни на него изнутри.

Парадная дверь открывалась в небольшую прихожую, отделанную мореным дубом. С низких стропил свисали букеты сухих цветов.

– Как видишь, он не рассчитан на слишком высоких гостей,– пошутил Эд и посмотрел на Кэндис, которая заглядывала в вымощенную каменными плитами кухню.– Ну как, нравится?

– Очень,– честно призналась Кэндис. Она вошла в кухню, стены которой были выкрашены экстравагантной оранжевой краской, и провела рукой по деревянной столешнице рабочего стола.– Когда ты сказал, что унаследовал от тетки дом, я представляла себе… нечто совсем другое. Более простое, может быть. Стандартное. Заурядное.

– Я жил здесь одно время,– сказал Эд.– Когда мои родители разводились. Помню, я часто сидел у окна в гостиной и играл со своими паровозиками и машинками. Это было не самое лучшее время в моей жизни. Впрочем, у тетки мне нравилось.

– А сколько тебе тогда было лет? – спросила Кэндис.

– Десять.– Эд покачал головой.– Я прожил здесь несколько месяцев, а потом меня отправили в пансион.

Он отвернулся и стал смотреть в окно. Где-то в глубине дома уютно тикали часы, за окном зеленел сад, и было тихо, как может быть только за городом, далеко от шоссе. Через плечо Эда Кэндис видела крошечную пичужку, озабоченно выклевывавшую что-то из большого глиняного горшка, разрисованного красными и желтыми цветами.

– Как ты думаешь, сколько за него дадут? – спросил Эд, снова поворачиваясь к ней.

– О нет, не продавай его! – воскликнула Кэндис.

– Что же мне, стать фермером и поселиться в этой глуши? – поинтересовался Эд.

– Вовсе не обязательно жить здесь постоянно,– возразила Кэндис.– Ты мог бы сохранить его для…

Для уик-эндов? Представляю: два часа тащиться в пятницу вечером по шоссе, застревая в бесконечных пробках, чтобы потом тупо сидеть перед телевизором и стучать зубами от холода? Нет уж, уволь…

– Как хочешь. Это ведь твой дом.

Кэндис посмотрела на висевшую на стене вышивку в деревянной рамке. Красными нитками по серому были вышиты слова: «Любовь в разлуке сильнее». Чуть ниже – тоже в рамке и под стеклом – висел детский рисунок акварелью: три жирных гуся на изумрудно-зеленом лугу. Приглядевшись, Кэндис заметила в левом нижнем углу надпись, сделанную взрослым, очевидно, учительским почерком: «Э. Армитедж, 4 кл.».

– Ты никогда не говорил мне про… про это,– пробормотала Кэндис.– Я не знала, что это было так… так…

Она беспомощно развела руками.

– Ты не спрашивала,– ответил Эд, продолжая смотреть в окно.

– Интересно, что там с моим завтраком,– пробормотала Мэгги, приподнимаясь на локте.

Джайлс лениво потянулся и приоткрыл один глаз.

– Ты хочешь еще и завтрак?

– А ты как думал? Нет, так легко ты не отделаешься!

Мэгги села, давая Джайлсу возможность встать с кровати, потом снова откинулась на подушки. Блаженно щурясь, она смотрела, как он натягивает майку и джинсы. Просунув в штанину ногу, Джайлс неожиданно замер.

– Нет, ты только посмотри на это! – воскликнул он.

Мэгги снова села на кровати и, проследив за его взглядом, увидела, что Люси преспокойно спит на ковре.

– Что ж, очевидно, мы ей не помешали,– заметила она, усмехнувшись.

– Может быть, она вообще предпочитает спать на полу? Интересно, зачем мы тогда покупали ей такую дорогую кроватку?

Джайлс на цыпочках прокрался к журнальному столику и, взяв с него поднос, протянул Мэгги.

– Прошу, мадам…

– Кофе совсем холодный,– немедленно заявила Мэгги.– Я такой не пью.

– Управляющий приносит свои глубочайшие извинения и заверяет, что подобное больше не повторится. Пожалуйста, попробуйте этот свежайший апельсиновый сок и круассаны от нашего лучшего повара. Еще раз извините, мадам.

– Гм…– Мэгги пригубила сок.– Я требую в качестве компенсации ужин на двоих в ресторане. В каком – я сама выберу. Лучше соглашайтесь, а нет – пеняйте на себя!

– Разумеется, мадам. Управляющий с удовольствием пойдет вам навстречу. «Клиент всегда прав, даже если он не прав» – таков наш девиз.

Джайлс взял кофейник и вышел из комнаты, что-то тихонько мурлыча себе под нос, а Мэгги взяла круассан и, разрезав его вдоль маленьким серебряным ножичком, густо намазала обе половинки джемом. Снова сложив их вместе, она откусила большой кусок и подумала, что уже давно не завтракала с таким аппетитом. И никогда еще такая простая еда не казалась ей столь вкусной. Должно быть, усталость подействовала и на ее вкусовые рецепторы тоже, но отдых снова вернул их к жизни.

– Ну вот, так-то лучше,– сказал Джайлс, возвращаясь в комнату и садясь на кровать.– Как ты считаешь?

– Угу,– согласилась Мэгги и, отпив апельсинового сока, откусила еще кусок круассана с джемом.

Когда она ставила стакан обратно на поднос, луч солнца отразился в стекле, и во все стороны брызнули оранжевые зайчики. Сладкий джем. свет и тепло – именно так Мэгги представляла себе счастье! Взгляд ее упал за окно, где зеленели освещенные солнцем поля. Это был настоящий английский рай, и Мэгги вдруг захотелось отправиться на прогулку.

«Грязь, ухабы и ежевика! – напомнила она себе.– Коровы и овцы, а также коровьи лепешки, которые плохо видны в траве. А ведь где-то еще существуют такси, магазины, яркие огни, люди, неумолчный шум огромного города…»

– Знаешь, чего мне хочется? – осторожно начала Мэгги.– Мне хочется вернуться на работу. На днях я об этом думала и решила, что можно попробовать.– Она сделала глоток горячего кофе и искоса посмотрела на Джайлса.– Что ты скажешь?

– На твою старую работу? – уточнил он.– Или ты имеешь в виду работу вообще?

– Конечно, на старую! В «Лондонец». Я ведь была неплохим редактором, и к тому же мне этого не хватает.– Мэгги снова глотнула кофе. Она чувствовала себя хозяйкой положения, и ей это определенно нравилось.– Конечно,– добавила она рассудительно,– это произойдет не завтра и не послезавтра. По закону я могу сидеть с ребенком еще несколько месяцев, а потом… потом Люси подрастет, и мы сможем нанять няню.