Джон Ринго - Укрощение огня

• Название: Укрощение огня
• Автор: Джон Ринго
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-352-02103-3

Впервые на русском языке новый роман одного из самых прославленных фантастов современности Джона Ринго!

Золотой век человечества, избавивший людей от каждодневного труда, тяжелейших болезней и даже необходимости самостоятельно продолжать род, обрывается неожиданно и жестоко. Цепь коварных интриг приводит к неслыханной катастрофе и разжигает жестокую войну, стирающую все на своем пути.

Привыкший жить по указке искусственного разума, Геррик Герцер оказывается беспомощным, как младенец. Но, чтобы спастись, ему придется стать мужчиной и с оружием в руках отстоять свое право на существование в мире, охваченном огнем.

---

Когда ящики открыли, внутри оказались стальные пластины, соединения, заклепки, полоски кожи и сборник инструкций, из которых невозможно было что-либо понять. Еще к ящикам прилагались инструменты, Ганни тут же сложил их вместе с другими.

Пластинчатые доспехи нужно было делать следующим образом: бралась стальная пластинка, прикладывалась к телу, сгибалась по контурам, следующая находила на первую, а соединялись они с помощью специальных креплений и кожаных шнурков. Однако для того, чтобы пластинки плотно прилегали к телу, нужно было очень точно соединять их. Получалось шесть больших кусков – две половинки для торса, одна для левого бока, одна для правого и две плечевых.

Последующие два дня все рекруты занимались изготовлением и подгонкой доспехов, они обрезали пластинки до нужной длины, придавали им необходимую форму, проделывали дырки для заклепок, закрепляли соединения, продергивали шнурки. К доспехам прилагался толстый валик хлолка, его сгибали пополам, оборачивали шею наподобие шарфа, а концы пускали крест-накрест по груди. Благодаря этому доспехи не царапали тело воина.

Герцер, как всегда, не мог найти себе доспехов нужного размера, пришлось специально для него делать несколько пластин. В течение этих двух дней отовсюду были слышны ворчание и ругань, многим рекрутам нелегко давалось мастерить доспехи, но в конце концов все закончилось миром.

Ганни внимательно проверил все доспехи, и только после этого им выдали новые шлемы, копья, мечи и большие деревянные щиты. Шлемы были тяжелые, с отверстием для лица в форме большой буквы «Т», – не такие, как в римских легионах. У этих шлемов было несколько преимуществ. Из обрывка случайно услышанного им разговора Герцер выяснил, что из всех доспехов сделать эти шлемы было тяжелее всего. А римские шлемы еще труднее в изготовлении, потому что они состоят из нескольких частей, специальных соединений, заклепок и петель. Римский шлем с открытым лицом легок, воин спокойно дышит, но такой шлем не уберегает от удара мечом по лицу или от прямого укола пикой или стрелой. Тяжелые шлемы, которые выдали им, прикрывали гораздо большую поверхность лица, следовательно, были более надежными.

Недостатком этих шлемов было то, что угол зрения воина в таком шлеме крайне ограничен, к тому же постоянно носить его на голове не так-то легко. Но в общем Герцер был доволен шлемом. Пусть уж лучше он меньше будет видеть, зато останется живым.

Копья были сделаны по римской методике, именно такими пилумами пользовались когда-то легионеры. Достаточно короткое деревянное древко, не больше метра длиной, увенчивалось очень длинным стальным лезвием копья с острым, шипованным наконечником. Рекруты много тренировались, чтобы правильно пользоваться этим копьем; сначала они шли строем, а потом пускались в атаку с опущенными копьями, которыми кололи врага, как пиками. Но копья можно было и метать. Длинное и легкое копье с сердцевиной из мягкого железа пронзало щит врага и сгибалось. Враг уже не мог продолжать сражаться. Он вынужден был остановиться и опустить щит, чтобы вытащить застрявшее в нем копье. Копья обычно метали с небольшого расстояния и потом сразу же бросались в атаку. И получалось, что передняя линия врага оказывалась смятой, ибо большинство не могли защищаться при помощи щитов, а значит, были более уязвимыми.

Мечи им достались короткие, с широкими лезвиями, больше похожие на кельтские мечи, чем на римские. Носили такие мечи в ножнах справа на груди, почти у под мышки. В бою таким мечом нужно орудовать очень быстро, рубить, колоть. Сейчас мечи были деревянными, со свинцом внутри. Герцер про себя надеялся, что настоящие мечи будут хоть немного легче.

И наконец, щиты. Щит Герцеру совершенно не понравился. Обычно воин продевает руку в петлю на обратной стороне щита и держит его за две точки; тут же приходилось держать щит только за одну точку и на вытянутой руке. Такой способ идеально подходил для боя в строю, потому что если все воины, стоящие в строю, вытягивали щиты вперед, получалась сплошная непробиваемая защитная стена. Но такой щит можно было легко удерживать лишь прямо перед собой, и если человек уже учился более открытому способу ведения боя, как Герцер, такой щит создавал ощущение полной незащищенности.

К учениям приступили незамедлительно, начав со строевой подготовки в полном вооружении. Мечи можно было считать просто дополнительным грузом, но со щитами и копьями дело обстояло иначе. Щиты на марше невозможно было перекинуть за спину, их приходилось держать почти как в бою, а так как они тоже были утяжелены свинцом, то, пока у рекрутов не развились нужные мышцы, всем приходилось туго.

Копье нести было гораздо легче с точки зрения веса, но очень неудобно. Приходилось приноравливаться, чтобы не задевать товарищей. Тут как раз пригодились доспехи: если кто-то нечаянно задевал наконечником копья шедшего впереди товарища, того спасали стальные пластины.

Каждый день им давали час на то, чтобы облачиться по всем правилам, а потом внимательно проверяли. Если оружие или доспехи были плохо начищены, то наказывался сам рекрут; если же у кого-то на оружии и доспехах замечали пятна ржавчины, то наказывался весь декурий: их нагружали тяжестями и заставляли бежать на вершину Холма. Так они быстро научились следить за своим снаряжением и оружием.

В конце концов Ганни остался более или менее доволен – триарий мог выйти на марш с оружием. И тут же снарядил рекрутов в долгий, тяжелый поход.

Трудности всех предыдущих походов тут же померкли. Вместо того чтобы держаться Виа Апаллия или других наезженных дорог, Ганни повел их по пересеченной местности. Казалось, путь знает только он. В какой-то момент Герцер вдруг заметил, что они не отходят больше чем на двадцать километров от городка, но этого нельзя было сказать по характеру местности, по которой они шли, и по дальности преодолеваемых расстояний. Они ходили по уступам, и у них под ногами летали ястребы; ходили по узким тропам-бродам через топкие болота. Лазали по скалам, где любое неверное движение означало смерть, пересекали бешеные потоки с ледяной водой. Причем делали все быстро и слаженно. Ганни не обращал так много внимания, как прежние сержанты, на обустройство лагеря; он считал, что главное для солдата это движение. Они вставали ни свет ни заря, ели уже на марше. В течение пяти дней вся их пища состояла из сушеной кукурузы и «шимпанзятины», запивали еду простой водой. Последние два дня дневные рационы пищи были урезаны в два раза. А потом, казалось из ниоткуда, им навстречу выехал обоз.

Каждое утро Ганни проводил проверку снаряжения и оружия. Горе тому, у кого на доспехах, копье, мече, щите или шлеме оказывалось пятнышко ржавчины. Тогда рюкзаки всего декурия набивались до отказа камнями, и Ганни бежал вперед, а рекруты обязаны были бежать вслед за ним.

Такое случилось дважды, но зато после подобного урока уже никто не допускал небрежности в отношении оружия или снаряжения. Рекруты часто засиживались допоздна у костра и чистили все, что можно было начистить.

Когда они наконец разбивали настоящий лагерь, то делали это в тактически подходящих местах. Герцер сразу обратил на это внимание. Другие сержанты просто подбирали достаточно ровное место, Ганни же всегда устраивал лагерь на холме, причем чаще всего так, чтобы оттуда открывался вид на все окрестности. Ганни никогда никому ничего насчет этого не говорил, и Герцер иногда думал, что он делает это специально, чтобы научить только тех, кто заметит и поймет. Но возможно, Ганни так привык занимать наиболее защищенную позицию, что не мог уже действовать по-другому.

Наконец, после двух недель на марше, после долгих тренировок по метанию копья, они вернулись в главный лагерь. Мечом и щитом во время этого марша их пользоваться не учили.

Рядом с палатками появилось новое здание. На улице рядом с ним стоял капрал Уилсон. Ганни провел рекрутов на плац и приказал остановиться.

– ТРИАРИЙ, НАЛЕВО! – крикнул он. – ВОЛЬНО!

Герцер опустил щит и прислонил его к левому бедру, ноги расставил на ширину плеч, а обе руки положил крест-накрест поверх щита.

– По моей команде разойтись по отделениям, оружие сдать в оружейную. – И Ганни показал всем на новое здание. – Потом снова занять свои места в строю.

Рекруты послушно выполнили приказ, сдали мечи, которые так и не вынимали из ножен, копья и снова построились на плацу.

– Завтра начинаем учить вас пользоваться мечом, а также продолжим занятия с копьем. Еще продемонстрируем вам, что щит предназначен не только для защиты, им можно пользоваться как оружием. Но все это будет завтра. Сегодня хорошенько поешьте и отдохните. Потому что если вы считаете, что последние две недели были трудными, то это не так. Дальше будет еще сложнее. РАЗОЙТИСЬ!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Шейда просмотрела документ, который лежал перед ней, и нахмурилась. Она потратила столько энергии, чтобы обеспечить присутствие делегатов, поддерживающих Свободные Штаты, потому что это был последний шанс внести какие-либо поправки в документ. Завтра будут распечатаны копии Конституции, их разошлют во все штаты, во все концы. Хмурилась она потому, что, по ее мнению, окончательный документ был далек от совершенства. Слишком много компромиссов.