Андрей Круз - Эпоха мертвых, Начало. Том 1

• Название: Эпоха мертвых, Начало. Том 1
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Ужасы и Мистика

Я выкладываю изрядный кусок романа, который я тоже пишу параллельно с остальными. Мне так проще, все приходящие в голову идеи разбрасывать по разным книгам. На самом деле этот роман написан уже больше чем на 2 тома, просто там пока все очень не причесано. В романе много неточностей, это почти черновик. Но есть и неточности умышленные, которые я ввел либо для удобства повествования, либо потому, что не хотел прямо на кого-то указывать. Фирма из Ижевска, тюнингующая оружие существует, но называется по другому. В Москве нет улицы Автопроездной.

Спортзал, в котором работает девушка ГГ - сборная солянка, из нескольких спорткомплексов Москвы. Идея романа навеяна фильмами Джорджа Ромеро, классика жанра "зомби", но я перенес действие в Россию и пытаюсь добавить ему логики. Ромеро с таковой дружил не всегда. Сейчас я слил в файл дополнительный отрывок. Читайте.

---

– Пошли.

Захрустело стекло и штукатурка под подошвами, два луча заметались по стенам и полу. Пыль уже осела, видно было далеко. Ринат за ведущего, Владимир Сергеевич за ведомого, так они дошли до двери в лабораторию.

– Бойся! - прошептал Ринат.

– Чего бояться? - спросил таким же шепотом Дегтярев.

– А, неважно, привычка. Просто поосторожней, вперед меня не лезьте, когда я дверь открываю.

– Понял.

Ринат сначала внимательно осмотрел большой зал лаборатории из дверного проема, вошел внутрь, и луч фонаря снова заметался из стороны в сторону. Это не война, противник здесь не человек, поэтому лучше все делать не торопясь, обстоятельно. Владимир Сергеевич вошел следом.

– Ринат, нам направо, к дальним столам.

– Пошли.

Они снова двинулись все в такой же "связке". Волнение немного отпустило Дегтярева. Обезьян или крыс видно не было, а Ринат действовал толково и очень уверенно. Но вскоре сердце снова запрыгало у него в груди. Весь пол лабораторного зала был заляпан кровью. В лужах крови лежали какие то ошметки плоти, клочья шерсти. Затем в луч фонаря попал почти полностью обглоданный скелет обезьяны. Ринат выматерился, затем спросил:

– Это что, ее другие обезьяны так?

– Наверное крысы, они ведь тоже разбежались.

– Сколько у вас тут крыс то было?

– Около сотни.

– Вот черт…

Ствол дробовика приподнялся повыше, резиновый затыльник каркасного приклада сильнее вжался в плечо. Ринат занервничал. Крыс он не любил. Но они все же без потерь преодолели расстояние до стола. Там все было разгромлено, на столе тоже была кровь, коробка с компакт-дисками была вскрыта, и диски были разбросаны по всему полу. Очень много крови, очень. Сколько животных было искусано другими? Всего один труп на полу, значит, остальные уже могли разбежаться по всему городу, понял Дегтярев.

Нагибаться за дисками не хотелось. У Владимира Сергеевича было ощущение, что стоит ему нагнуться, и откуда-то из темноты мертвая обезьяна прыгнет ему на спину, вцепится зубами в шею, в затылок. Дегтярев отогнал эти мысли как глупые, но не нагнулся, а присел у стола на корточки. Ринат прикрывал ему спину, дышал спокойно, и Дегтярев подумал, что не следует быть настолько нервным. Он быстро собрал все диски с пола, лежавшие перед ним, но ни на одном из них не было надписи маркером: "Последние наблюдения. Копия", которую он сделал своей собственной рукой. Он огляделся и увидел еще один диск, выглядывающий из-под тумбы письменного стола. Вот он куда закатился, если это он, конечно. Дегтярев протянул руку к диску, потянул его пальцами к себе, и в этот момент что-то маленькое высунулось из темноты и вцепилось ему в палец. Он заорал от неожиданности и отдернул руку. Маленькая крысиная тушка пронеслась в воздухе, сорвалась с пальца, раздирая зубами плоть, и ударившись в стену, быстро побежала вдоль нее в темноту. Но побежала той странным, дергающимся, переваливающимся аллюром, каким бегали в клетках мертвые крысы.

Ринат обернулся на крик, водя лучом фонаря из стороны в сторону, в поисках опасности. Дегтярев же вытащил из кармана носовой платок, и уже заматывал себе палец.

– Владимир Сергеевич, что случилось?

– Крыса укусила. - неожиданно спокойным даже для самого себя голосом ответил Дегтярев. Он подобрал диск с пола. Он оказался тем самым, из-за которого они и спускался в лабораторию. - Все, Ринат, пошли наверх, я нашел то, что нужно. Мне надо себе палец там перевязать.

– Крыса не заразная?

– Думаю, что нет. - соврал Дегтярев.

Они быстро дошли до двери лаборатории, потом так же быстро выбрались из подвала. У самого выхода, едва закрыв за собой дверь, они столкнулись с Оверчуком.

– Что там внизу, Владимир Сергеевич? - поинтересовался безопасник.

– Разгром, развал.

– Порезались? - Оверчук кивнул на перевязанный платком палец Дегтярева.

– Да, порезался. Стекло битое кругом. Я буду у себя в кабинете, и мне очень хотелось бы с вами переговорить, Андрей Васильевич.

– Хорошо, разумеется.

– Я перемотаю руку, и если вас не затруднит, то минут через пять зайдите ко мне. Там достаточно света от фонарей с улицы, мы сможем разговаривать.

– Хорошо. А пока Минаева отыщу, что-то я давно его не видел. Ринат, не видел?

– Нет, Андрей Васильевич. - помотал головой охранник.

– Черт, я без рации. Ну-ка, вызови его.

Дегтярев отдал фонарь Ринату. В окна попадало достаточно света с улицы, а глаза уже привыкли к темноте, и он оставил их в вестибюле, поспешив наверх. Он уже сознавал, что обречен, и как ни странно, это знание сделало его удивительно спокойным. Была минимальная вероятность того, что укус крысы не заразен для человека, но вероятность такого исхода была ничтожна. Вирус еще не успел бы мутировать настолько, попав в крысиный организм, а этот вирус был универсален, годился для любой теплокровной жизни, судя по всему, хотя первый его штамм был добыт из организма глубоководной рыбы. И Дегтяреву нужно было сделать несколько вещей. Сначала ему нужно было послать сообщение Сергею Крамцову. Это был единственный человек, которому он доверил бы заботу о своей семье. Тем более, что у самого Сергея не было ни единой родной души в этом мире, да и сам аспирант стал вполне родным Владимиру Сергеевичу.

Затем он собирался звонить по телефону. Звонить военным, звонить городским властям, звонить куда угодно, лишь бы город спохватился, начал бороться за жизнь. Потому что из стен этого маленького института вырвалась "Не-Жизнь", питающаяся жизнью. А затем надо было найти способ покончить с собой, не дожидаясь, пока ты превратишься в зомби. И это было настоящей проблемой, потому что огнестрельного оружия у Владимира Сергеевича не было, а без него найти способ пробить себе голову было проблематично. Зато оружие было у охраны и у Оверчука. рукоятка довольно большого пистолета несколько раз за сегодняшнюю ночь высовывалась у того из-под пиджака. Обычно Оверчук так оружием не козырял, скорее всего, даже не носил его с собой, но сегодня прихватил.

В темноте было видно, что в дверях кабинета Биллитона кто-то стоял. Когда Владимир Сергеевич подошел к двери своего кабинета, человек сделал движение, как будто собираясь пойти в его сторону, но Дегтярев почти крикнул: "Мне нужно пять минут, потом поговорим, Джозеф!", затем проскочил в свой кабинет и захлопнул за собой дверь, повернув защелку под ручкой, чтобы никто не мог войти следом. Быстро подошел к окну, раскрыл его, выглянул наружу. Странно, но стекла в окне уцелели, разве что наружное стекло треснуло в нескольких местах. Взрыв произошел слишком близко к стене здания, ударная волна прошла вверх.

Между задней стеной института и забором прохаживался Олег Володько, охраняющий пролом в заборе, закрытый лентой и переносными барьерами. На проезжей части с двух сторон стояли знаки, предупреждающие о препятствии, и горели оранжевые фонари. Действительно, милиция постаралась, но выглядело это все как что угодно, но вовсе не зоной бедствия. Затем Дегтярев достал из кармана мобильный телефон, набрал номер Крамцова. После двух гудков тот ответил, как будто специально ждал звонка.

– Слушаю, Владимир Сергеевич.

– Слушай внимательно, Сережа, не перебивай меня и не спорь. Хорошо?

– Я слушаю.

– Сережа, я инфицирован. - говорил он абслоютно спокойным, размеренным тоном, как будто надиктовывал статью. - Не знаю, сколько мне осталось, но я сейчас начну звонить всем, кого знаю и кому смогу дозвониться. Мне уже все равно, но люди должны знать, что грядет. Ты об этом не беспокойся, я все беру на себя. Ты же должен приехать ко мне домой, взять из верхнего правого ящика моего стола все диски, которые там есть, все папки с полки над столом, и мой ноутбук. Все это должно попасть в Горький-16, к Гордееву Кириллу, моему другу и однокашнику. Они смогут разработать вакцину, нет никого лучше, чем они, если у них будет исходный образец "Шестерки". Это единственное, что есть хорошего из новостей. Как мы его модифицировали - это все есть в моих бумагах. Они элементарно это повторят. Телефоны Гордеева есть в большом блокноте, он лежит на моем столе слева от компьютера. Ты все запомнил?

– Я могу прийти к вам. - послышался голос Крамцова в трубке. - Я совсем рядом, метрах в двухстах. Я спрятался и наблюдаю за институтом.

– И прячься дальше, даже не смей приближаться к институту. Оверчук что-то задумал, я это чувствую, он сумел отправить всю милицию, которая здесь была. А обо мне заботиться поздно. Я уже инфицирован.

– На вас вирус может не подействовать.

– Подействует. И я об этом знаю, и ты об этом знаешь. Мы оба знаем. Второе. Побудь до завтра с моей семьей, посмотри, как развивается ситуация. Если станет совсем плохо - бери мою машину, всю мою семью, и вези их в Садов, к Кириллу. Он сумеет организовать вам пропуск, а места безопасней, чем там, нет на всей земле. Ты понял меня?