Андрей Круз - Эпоха мертвых, Начало. Том 1

• Название: Эпоха мертвых, Начало. Том 1
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Ужасы и Мистика

Я выкладываю изрядный кусок романа, который я тоже пишу параллельно с остальными. Мне так проще, все приходящие в голову идеи разбрасывать по разным книгам. На самом деле этот роман написан уже больше чем на 2 тома, просто там пока все очень не причесано. В романе много неточностей, это почти черновик. Но есть и неточности умышленные, которые я ввел либо для удобства повествования, либо потому, что не хотел прямо на кого-то указывать. Фирма из Ижевска, тюнингующая оружие существует, но называется по другому. В Москве нет улицы Автопроездной.

Спортзал, в котором работает девушка ГГ - сборная солянка, из нескольких спорткомплексов Москвы. Идея романа навеяна фильмами Джорджа Ромеро, классика жанра "зомби", но я перенес действие в Россию и пытаюсь добавить ему логики. Ромеро с таковой дружил не всегда. Сейчас я слил в файл дополнительный отрывок. Читайте.

---

– Уб-б-бил? - спросил его Иванов, заикаясь от страха.

– Не знаю, наверное… Так дал, что руки заболели. Смотри, ни хрена, шевелится!

Действительно, противник зашевелился и начал вставать на ноги.

– Итить твою, он что, Терминатор? - пробормотал Мухин.

– Не знаю… у психов бывает такое, говорят. Эй, ты, лежать!

Окровавленный бледный человек не обратил на крик никакого внимания, а встал и решительно направился к милиционерам. Нервы у тех сдали окончательно, и в грудь их противника ударили пули из автомата и пистолета. Человек в черной форме покачнулся, и даже не моргнув, пошел дальше.

– Опаный по голове, да что же это? - крикнул Мухин, попятившись.

– На, зараза! - заорал, заглушая свой страх, Иванов, и один за другим выпустил все десять оставшихся в пистолетном магазине патронов в голову противника. Тот упал, и больше не шевелился.

– Во как… Вот так и лежи. - сказал Мухин. - Я наших вызываю.

– Перевязаться помоги мне, прокусил он мне рукав, сволочь такая. Хрен его знает, когда он зубы чистил. И кровищи там у него… еще СПИДом наградит.

"Террористы"

Маргарита уже пять минут стояла возле двери в комнату Семена и стучала в нее. За ней стояли Давид Самуилович, их папа, доктор Лозовский, приятель папы, которого вызвали на дом, там же стояла мама, Белла Семеновна. Дверь была заперта изнутри, за ней были слышны какие-то звуки, но никто не открывал.

– Сеня! Сеня, открой нам пожалуйста! - крикнула Белла Семеновна. Никакой видимой реакции на ее слова не произошло. Дверь по-прежнему была закрыта, за ней слышалась возня.

– Нет, ну сколько так может продолжаться! - заявил Давид Самуилович, среднего роста массивный широкозадый мужик с поразительно нахрапистым характером, благодаря которому он и сделал свою телевизионную карьеру. - Семен, открой немедленно или я вышибу дверь! Доктор приехал!

– Может не стоит так сурово? - тихо спросил Лозовский.

– С этим лоботрясом еще не так надо! Мало я его от тюрьмы в свое время отмазывал? А что он сейчас натворил? Он даже не говорит! Семен, открой, я сказал. Открой! - еще повысил голос Давид Самуилович.

– Ой, Додя, не надо так, у тебя же сердце! Сенечка, открой папе, пожалуйста! - запричитала Белла Семеновна.

Эти призывы тоже цели не достигли, и тогда Давид Самуилович впал в ярость. Покраснев как рак, он растолкал семейных у двери, встал напротив, качнулся и ударил в дверь плечом. Та затрещала, с косяка посыпались крошки штукатурки, а Белла Семеновна с криком "ой! ой!" отбежала назад.

– Семен, открой, я вышибу дверь! - закричал Давид Самуилович, набычился и снова приложился в дверь плечом. Дверь распахнулась, и он почти ввалился в комнату сына. В комнате было темно, плотные шторы задернуты и свет выключен. Ввалившись внутрь со света, Давид Самуилович заморгал, пытаясь хоть что-то разглядеть. В затылок ему дышал Лозовский, того подпирала сзади Маргарита, а сзади всех толкала внутрь Белла Семеновна, громко выкрикивая:

– Сенечка, где ты? Что с тобой, Сенечка? Сенечка, где ты?

Что-то неприятно пахнущее вдруг навалилось из-за открытой двери слева на Давида Самуиловича, вцепилось ему руками в шею и лицо, и чьи-то зубы сомкнулись на его толстой шее, там, где под слоем жира по сонной артерии струилась кровь. Страшная боль пронзила все тело Давида Самуиловича, из вскрытой артерии ударила струя крови, плеснув на стену и потолок. Ноги отца запнулись за что-то, и он повалился вперед вместе с вцепившейся в него тяжелой тварью.

– Сеня, что ты делаешь? - истошно закричала Белла Семеновна, увидев, как ее сын пытается перегрызть шею своему отцу, навалившись на того сверху. Жуткий фонтан крови брызгал во все стороны, тело Давида Самуиловича уже начало биться в конвульсиях. Лозовский выронил свой чемоданчик, бросился вперед, вцепился руками в плечи Семена, потянул того от лежащего на полу тела. Семен неожиданно легко отпустил отца, поднялся на ноги и навалился на Лозовского, раскрыв рот и пытаясь укусить того. Лозовский увидел в полуметре перед собой невероятно страшные глаза и раззявленный окровавленный рот. Как будто не Семен, а кто-то другой, жуткий и голодный, смотрел на него через эти помутневшие зрачки. Ужас накрыл доктора холодной волной, и он, даже не понимая этого, закричал по-женски тонким голосам, стараясь вырваться из захвата, убежать: "Нет, не надо, пожалуйста, ну не надо!". Он повалился назад, сбивая с ног Маргариту, а то, что еще недавно было симпатичным умным мальчиком Семеном, карабкалось на него с каким-то утробным скулением, и пыталось укусить, вырвать кусок драгоценной его плоти.

Белла Семеновна отскочила назад, закричав на одной высокой ноте. Маргарита кое как выбралась из под навалившегося на нее доктора, встала на ноги, перебралась через дерущихся. Оказавшись за спиной у Семена, она вцепилась ему руками в волосы и потянула на себя. Этот прием она выработала в драках с подружками в школьные годы, и он всегда действовал безотказно. Но Семен даже как будто не почувствовал этого. Он продолжал наваливаться на доктора и в конце концов сумел впиться зубами тому в ладонь, которой он отбивался. Доктор закричал громче, ему в лицо брызнула его же собственная кровь.

Белла Семеновна увидела, как ее сын судорожными глотательными движениями старается сожрать выхваченный из руки доктора кусок, и лишилась чувств, рухнув на пол в коридоре. Маргарита беспомощно оглянулась. Она держала за волосы не обращавшего на нее ни малейшего внимания брата, за спиной у нее лежал массивный труп отца, крови на полу было столько, что в ней начинали скользить ноги, доктор бился в истерике. Семену удалось выхватить у того еще один кусок плоти, из руки. Маргарите стало плохо, накатила тошнота. Она поняла, что уже не способна никого защищать, она хотела выбежать из квартиры, из дома на улицу, и бежать, бежать, бежать. Она отпустила волосы окончательно ополоумевшего брата, и в этот момент кто-то невероятно тяжелый и скулящий навалился на нее сзади. Толстая рука обхватила ее за шею и в плечо вцепились чьи то зубы. Напавшая тварь обдала ее запахом любимого одеколона Давида Самуиловича, который всегда злоупотреблял мужской парфюмерией.

Самым плохим в случившемся было то, что доктор Лозовский, прежде чем умер, открыл входную дверь на лестницу, так ее и оставив. Сам же он успел убежать до своей машины, припаркованной на улице, и лишь там затих. Через минуту он снова поднялся, и побрел спотыкающейся походкой куда-то в темноту центральных московских переулков. Затем из квартиры на лестницу вышла Маргарита в пропитанной кровью одежде. Кровь еще продолжала литься из страшных ран на плече и шее. Она скончалась от гигантской кровопотери, была бледна как мел, и в сочетании с ее растрепанной прической, в которой смешались черные и красные пряди, она выглядела как воплощение смерти. Ее большие черные глаза навыкате бегали из стороны в сторону, и сквозь них смотрела все то же страшное существо, которое выглядывало из зрачков каждого зомби. На лестнице никого не было, кого можно было бы счесть добычей, и Маргарита просто остановилась, неподвижная как статуя. Больше из квартиры никто не выходил, но оттуда доносилось чавканье. Это Давид Самуилович с Семеном ели Беллу Семеновну. Она еще не успела восстать.

Сестры

Сергей Крамцов упаковывал все бумаги и диски с рабочего стола Владимира Семеновича, Алина Александровна собирала вещи себе и дочерям. Ксения ушла в свою комнату, и никто, кроме ее младшей сестры, не заметил, как изменилось ее лицо. Она вышла с кухни и пошла следом за ней. Дверь в комнату Ксении была прикрыта, и было слышно, как та разговаривает по телефону. Слов было не разобрать, как ни прислушивайся. Тогда Аня поступила проще - открыла дверь и вошла. Ксения вздрогнула, сказала: "Я перезвоню!" и отключила телефон.

– С кем ты разговаривала?

– А тебя это каким боком касается? - изобразила возмущение Ксения.

– А таким! Я уверена, что все произошло из-за того, что вы что-то натворили, "Гринпис" недоделанный. Вы что-то замышляли сегодня, я знала, у вас по рожам это было видно. Когда отец убежал из дома, у тебя был вид такой, как будто Новый Год наступил и тебе сейчас подарки начнут дарить. А когда Сергей сказал, что погибли люди, тебя так перекосило, что я испугалась. Что вы сделали?

– Ничего. Запомнила? Ничего! А если начинается эпидемия, то это вина отца, который разводил свои вирусы в городе, а вовсе не… - тут Ксения осеклась.

– Вовсе не… Ты продолжи, пожалуйста. Вовсе не чья вина? Не твоя?

– Неважно, у меня нет времени и желания с тобой это обсуждать. - прибегла Ксения к стандартному ответу, помогавшему ей избавляться от охочей до споров сестры.

– Важно. А желание ты лучше найди, и время тоже. - продолжала давить Аня. - Знаешь, сестрица… Тебя всегда считали умной в семье, раз ты хорошо училась, и тебя любили учителя. И только я всегда знала, что ты идиотка. Тебе можно внушить все, что угодно, ты придумываешь себе что-то, и сама в это веришь. А сейчас ты придумала себе борьбу за права зверюшек. Я знаю, что ваша компания дебилов даже говорить больше ни о чем не могла. И вы устроили этот взрыв. Вы, я знаю точно.