Уткин - Вторая Мировая война

• Название: Вторая Мировая война
• Автор: Уткин
• Жанр: История Европы

---

К 20 апреля Рокоссовский отрезал 3-ю танковую армию генерала Мантейфеля от остальных боевых частей группы армий «Висла». Два мощных плацдарма по западную сторону Одера позволили ему успешно двигаться на Пренцлау. Он навис над германской столицей с севера. Дайте ему приказ - и его ничто не остановит.

Агония Вечером 19 апреля Геббельс выступил по радио по поводу 56-летия Гитлера, «счастливая звезда которого смотрит на него и на нас всех».

Геббельс призвал немецкий народ «бросить в лицо врагу не белый флаг, которого враг ожидает, а свастику… Господь отбросит Люцифера, как он поступал всегда, когда перед воротами стояли темные силы. Германия - страна лояльности; в час опасности она отметит свой величайший триумф.

Никогда история не скажет, что народ покинул своего фюрера или что фюрер покинул свой народ. И все это обещает победу». Словеса лукавые.

В Берлине было множество написанных белым мелом слов «Нет». Жители города знали, что означает это слово - то был запоздалый ответ на референдум 1933 года о доверии к Гитлеру.

Троим германским генералам было вовсе не до торжеств, троим в данном случае самым главным - Вейдлингу, Хейнричи и Бюссе. Их войска стояли на тропе Жукова. За ночь 9-я германская армия ослабла еще более, и полученные Бюссе четыре батальона никак не компенсировали потери. К передовой шли десять батальонов фольксштурма. Почти все германские самолеты были уничтожены - теперь уже, не имея горючего, на земле. Черчилль посылает особые части в район Любека (быть первым в Дании) и в район Штутгарта (чтобы первыми ознакомиться с последними атомными секретами немцев).

В Берлине Гитлер 20 апреля отмечал свой день рождения. На короткое время он выходит из бункера на поверхность, чтобы вручить боевые кресты за заслуги мальчишкам из гитлерюгенда. Да, в прежние времена в этот день 40 тысяч солдат и 600 танков шли по Унтер ден Линден трехчасовым парадом. Пожатие рук охране СС. Запись на цветной пленке.

Возвратился к праздничному чаю. Телеграмма с севера: «Норвегия выстоит!» Засвидетельствовали лично Борман, Геббельс, Риббентроп, Шпеер, Гиммлер и Геринг. Последний прибыл без обычного обилия наград, в неожиданном мундире оливкового цвета. Он спешил - на автобане ждали 24 тяжелогруженых грузовика, отправляющихся в Оберзальцбург. Геринг только что взорвал свое имение Каринхалле, дороги назад нет. Гитлер, зная о его бегстве, был с ним предельно холоден. В Баварию из Берлина теперь вела лишь одна дорога. (По дороге его настигнет большой авианалет союзников, и он будет развлекать неожиданных соседей по бомбоубежищу анекдотами о самом себе). Гиммлер отбыл в свой замок в Цитене, где его ждал Шелленберг с последними сообщениями о попытках начать переговоры с западными союзниками. Шпеер отправился в Гамбург, где он запишет на магнитопленку радиообращение к немцам с призывом сложить оружие.

В честь дня рождения Гитлера жители Берлина получили фунт мяса, полфунта риса, полфунта бобов, фунт сахара, немного молотого кофе и банку консервированных фруктов. Было ощущение, что это последняя раздача продовольствия. Образовались огромные очереди. Именно тогда и начался систематический обстрел города, что привело к жертвам среди мирного населения.

Записаны последние распоряжения Гитлера. Если Германия будет разделена смыканием советских и западных войск, Дениц будет руководить северной частью, а фельдмаршал Кессельринг - южной. День был отмечен последней большой союзной бомбардировкой города. Но все - если не говорили, то думали - о том, что русские уже менее чем в 30 километрах от города. Сикофанты советовали Гитлеру укрыться в Баварских Альпах, в Оберзальцбурге. Гитлер во второй раз за всю историю своих контактов с Йодлем обратился к нему не по вопросам ведения военных действий (первый случай произошел, когда у Йодля скончалась жена): «Йодль, я буду сражаться до тех пор, пока рядом со мной стоит хоть один верный солдат, а потом я покончу с собой».

После отбытия бонз женский персонал собрался вокруг Гитлера со шнапсом в его небольшом личном кабинете. Ева Браун сидела рядом с секретаршами. Гитлер делал вид, что зол на нее за прибытие из Оберзальцбурга. Ее встретили молчанием, о ней знали, но спросить никто не осмелился. Но спросили, не собирается ли Гитлер покинуть Берлин - самолеты в Темпельгофе готовы к вылету. Гитлер покачал головой. «Я не могу. Если бы я так поступил, то чувствовал бы себя как лама, крутящий пустое молельное колесо. Я должен поддерживать решимость здесь, в Берлине - или исчезнуть». Это было первое признание Гитлером поражения. После того, как Гитлер удалился, Ева Браун повела остальных наверх, в старую рейхсканцелярию, где на диске граммофона была лишь одна пластинка - довоенная «Красные розы принесут вам счастье».

Танцевали даже Борман и доктор Морель. Всех отрезвил близко разорвавшийся советский снаряд, и компания возвратилась в бункер.

В вечеру гости разошлись. Некоторые - чтобы уже никогда не вернуться - Кейтель, Йодль, адъютанты, личный врач. По радио Геббельс вещал, что «фюрер находится в Берлине, он никогда не покинет Берлин и он будет защищать Берлин до последнего». В Берлине оставались Геббельс, Риббентроп и Борман. Гиммлер был занят теперь тем, что встречался с представителем Всемирного еврейского конгресса Мазуром, а затем с шведским графом Бернадоттом. Геринг готовился принять рейх в наследство. Шпеер спасал от разрушения берлинские мосты.

Электросистема огромного города не работала, трамваи остановились, метро закрылось. Комендант с охотой раздавал пропуска желающим покинуть столицу. Снаряды вспахивали Унтер ден Линден, Вильгельмштрассе, район вокруг рейхстага. Гитлер не мог поверить, что это залпы не дальнобойной артиллерии.

В этот день в Хорватии последние германские части начали отход на север. Союзная авиация бомбила в Северной Италии мосты в районе Адидже и Брента, отрезая отходящие германские части. Гиммлер, спасая себя, договорился о передаче семи тысяч женщин из Равенсбрюка шведскому Красному кресту. В этот же день были умерщвлены двадцать еврейских детей и двадцать советских военнопленных, взятых из Аушвица в Нойенгамме для медицинских опытов. Англичане были всего в нескольких километрах от Нойенгамме. На следующий день французы входят в Штутгарт, а польские части берут Болонью. Гитлер приказал генералу СС Штайнеру пробиться к северному пригороду Берлина Эберсвальде и восстановить оборонительные позиции: «Вы увидите, что русские потерпят величайшее поражение в своей истории перед воротами Берлина.

Категорически запрещено отходить на запад. Офицеры, не подчинившиеся абсолютно этому приказу, должны быть арестованы и расстреляны на месте. Вы, Штайнер, отвечаете за исполнение этого приказа». Но на Западе, в Руре в этот день сдались в плен 325 тысяч солдат и офицеров вермахта во главе с 30 генералами и фельдмаршалом Моделем.

Гиммлер, теперь командующий как группой армий «Висла», так и рейнской группировкой, предложил Бернадотту сдаться западным союзникам, но не русским, «чтобы фронт западных держав заменил германский фронт».

В Берлине А окровавленные армии Жукова не знали усталости. Позади злосчастные Зееловские высоты, впереди столица страны, ворвавшейся в наш, пусть не самый обустроенный, но родной дом; столица страны, принесшей нам неисчислимое море горя, порушенных судеб, миллионы могил. Впереди Берлин, этим все сказано. Жуков первоначально предполагал выйти к восточным пригородам Берлина к 19 апреля, но на четвертый день наступления был еще в тридцати километрах от германской столицы. Несколько минут на обед и снова в бой. Этот порыв 1-го Белорусского фронта натолкнулся на пригородные дома, ощетинившиеся фаустпатронами. Вейдлинг ввел 56-й корпус в Берлин, в Кепеник-Бисдорф.

Это означало, что бой предстоит смертельный.

А Конев почти безмятежно шел своим путем. Броня крепка, и его танки были действительно быстры. Рыбалко и Лелюшенко оторвались от своих пехотинцев на большое расстояние. Они загнали в тупик старую знакомую - 4-ю танковую армию вермахта (правда, бледную тень прежней всесокрушающей силы), прошли часть зоны ответственности 9-й армии Бюссе и видели на дорожных указателях два хорошо известных указания - Цоссен и Потсдам. Небольшой Барут не мог быть серьезным препятствием для танковой элиты, и с его взятием дорога на Цоссен стала свободной в час пополудни 20 апреля. Оставался открытым, зияющим открытым, левый фланг. Что, если части германской 9-й армии повернут направо и отсекут золотые танки Рыбалко и Лелюшенко? В ответ на звонок Рыбалко Конев говорит неправдоподобно спокойно: «Не беспокойся, Павел Семенович. Не беспокойся из-за отрыва от пехоты. Спокойно иди вперед». Конев посылает на прикрытие фланга 28-ю армию Лучинского. В этот день неукротимый Рыбалко прошел почти 40 километров. А Лелюшенко еще больше, едва не пятьдесят.