Елизавета Дворецкая - Червонная Русь

• Название: Червонная Русь
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Издательство: Крылов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0142-8

XII век. Самая западная земля Древней Руси – Червонная Русь – вынуждена непрерывно сражаться с врагами, отстаивая свою независимость.

Молодой князь Ростислав, выросший в военных походах, спешит на выручку к соседям – вероломный и алчный берестейский князь Юрий Ярославич задумал отнять у своего тестя город Туров. По дороге Ростислав встречает красавицу Прямиславу, молодую супругу Юрия и дочь туровского князя, и уже никакие силы в мире не смогут разнять эти судьбы…

Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.

---

Белзцы одобрительно загудели.

– Вышло так, что брат Владимирко первый в мои дела вмешался, – продолжал Ростислав. – Сами судите. Вот эта девица, – Ростислав показал на Прямиславу, – дочь Вячеслава Владимировича Туровского. Брат мой Владимирко Володаревич прислал за ней сватов, якобы от меня. Только я об этом ни сном ни духом не ведал. Прямислава Вячеславна прежде была женой Юрия Ярославича берестейского, но митрополит развел их, поскольку князь Юрий свой долг супружеский забыл, холопок к себе приблизил, а женой пренебрегал. И этим ложным сватовством князь Владимирко хотел Прямиславу Вячеславну из отцовского дома выманить и мужу распутному вернуть. А вину на меня свалить, для того и моим именем прикрылся. Не слухи это, а истинная правда: сам я в Червене встретил кормильца брата моего Владимирко, Переяра Гостилича, который с боярами звенигородскими вез Вячеславову дочь якобы в Перемышль. Вправе ли я за такую обиду мести искать?

– Вправе! Верно! Экая подлость! – загудел народ, довольный, что у Ростислава есть своя причина не любить старших братьев.

– Так что же теперь с девицей будет? – спросил толстый Немир Самсонович.

– Пошлем весть отцу ее, что она здесь. Думаю, поможет нам Вячеслав Владимирович.

– А что бы тебе и в самом деле ее в жены не взять? – Ян Гремиславич подмигнул. – И девица хороша, как заря ясная, и князь Вячеслав – тесть завидный, и брат Владимирко за тебя уже всю работу сделал: сватов заслал, подарки поднес, невесту доставил. Женись, княже, от счастья своего бегать не годится!

Народ засмеялся.

– Она-то сама за тебя идти соглашалась или к мужу назад хотела? – спросил боярин Аким Желанович и подался вперед, опираясь руками о толстые колени. Круглый, заросший бородой, он почему-то напомнил Прямиславе баенного беса, хотя и был одет, и она сдержала неуместную усмешку.

– Князь Юрий мне больше не муж, нам разводную грамоту из Киева прислали, и я с благословения отца моего и туровского епископа Игнатия согласилась быть женой Ростислава Володаревича, – сказала она.

Народ загомонил, а Ростислав добавил:

– Только пока суд да дело, княжне со мной в одном доме жить не годится! Кто из вас, люди добрые, даст ей приют, будет вместо отца?

– Иди ко мне, княжна! – Ян Гремиславич поспешно встал и поклонился. – У меня три дочери почти твоих лет, будут тебе подружки, а я буду отцом! Для меня это дело известное! – Он улыбнулся и провел пальцем по усам, и Прямислава улыбнулась ему в ответ. Этот человек ей нравился: в нем были видны доброта, заботливый и веселый нрав.

– Собрался бы ты, отец, съездил бы в Звенигород! – сказал Немир Самсонович игумену Ливерию. – Скажи князю Владимирко, что у нас теперь Вячеслав туровский в союзниках – может, опомнится, не захочет воевать. При твоем сане, при вашем родстве по плоти не может он тебя не выслушать. Склони его к миру, тем себе у Бога спасение получишь, а нам, грешным, тут, на земле, поможешь! Поезжай, сделай милость!

– Поеду, пожалуй. – Отец Ливерий кивнул. – Хоть и не подобает мне в мирские дела вмешиваться, да лучше, если будет Божья воля, ужаснейший грех братоубийства предотвратить.

– Эх, был бы я в Перемышле! – Ростислав хлопнул себя по колену. – Тогда увез бы я сейчас королевича Владислава подальше, хоть в Туров, а вместо выкупа за него попросил бы у короля Болеслава войско! Тогда уж точно никакой Звенигород против нас не устоял бы!

Все было решено, Ростислав отправился по делам, а Прямислава с Забелой прямо из гридницы перебрались к боярину Яну. Идти было близко, он жил через улицу, возле торга и напротив Николы Княжеского. Его дочерей звали Настасья, Премила и Миловзора. Старшей было шестнадцать лет, и у нее уже имелся жених, о котором она только и говорила. Жена Яна Гремиславича, боярыня Марена Вышатовна, была маленькая, худенькая женщина, и даже младшая дочь уже ее переросла, так что в горнице саму хозяйку удавалось разглядеть последней. К Прямиславе она отнеслась по-доброму, много расспрашивала, жалела ее во всех ее приключениях, окружила всяческими заботами. Сам Ян Гремиславич тоже нередко поднимался в горницы и много времени проводил среди своих «девочек», к которым причислял и боярыню.

В Перемышль и Туров были в тот же день отправлены гонцы, но сам Ростислав не спешил покидать Белз. Вражеское войско могло поджидать за ближайшим лесом – ведь у его старших братьев было время подготовиться, и они заранее знали, куда придется идти, – поэтому он предпочитал до подхода собственных сил остаться самому, а главное, оставить Прямиславу под защитой крепких городских стен.

Игумен Ливерий, напротив, положась на Бога, собирался выехать уже через день, в сопровождении только двоих монахов. Но утром перед самым его отъездом случилось нечто, сильно изменившее все замыслы и надежды.

Трудно было даже понять, кто первым сообщил эту новость: воздух вдруг наполнился известием, коснувшимся сразу всех. Прямислава тогда сидела в горнице вместе с Мареной Вышатовной и ее дочерьми, когда через открытое окошко со двора стали долетать невнятные тревожные голоса.

– Что-то кричат… Вроде как убили кого-то? – Боярыня вдруг опустила иголку и прислушалась.

Резвая Милушка, младшая десятилетняя дочка, подскочила к окну.

– Князя Ярослава поминают! – доложила она, высунувшись чуть ли не по пояс.

– Кого убили? – Прямислава вскочила и подбежала к окну.

– Поди, Малинка, узнай! – Марена Вышатовна кивнула одной из своих девок, и та, сама кипя от нетерпения, тут же сорвалась с места.

В ожидании новостей девушки столпились у окна, пытаясь разобрать, о чем говорят во дворе домочадцы, челядь и дружина. Что-то случилось, это было несомненно: во двор набились горожане, народ гудел. С крыльца торопливо сошел боярин Ян и чуть ли не бегом исчез за воротами. Он пошел пешком, а значит, собирался недалеко.

– Я пойду на княжий двор! – решила Прямислава. – Узнаю, что да как.

– Обожди, скоро нам все расскажут! – пыталась удержать ее боярыня, но Прямислава не могла ждать. Ее гнало даже не столько любопытство, сколько желание в тревожный час быть рядом с Ростиславом.

Вдвоем с Забелой они перебежали улочку и вошли в ворота княжьего двора. В голове Прямиславы мелькали обрывки мыслей: если это правда, если князь Ярослав где-то погиб, значит, Белз остался без хозяина и Ростислав может забрать его почти на законных основаниях. Хотя нет, князь Владимирко ни за что ему не уступит, упирая на свое более близкое родство с покойным и старшинство по годам.

Ростислава она увидела сразу: он стоял на крыльце, а рыжебородый Завада Гудимович, тот самый, что первым встретил их в Белзе, что-то ему рассказывал, бурно взмахивая руками, точно рисуя целые картины. Говорил он громко, возбужденно, и в голосе его слышался чуть ли не плач.

– Бес попутал! Вот истинный крест, сам не знаю как! – причитал он.

Вчера утром боярин Завада во главе десятка своих кметей отправился в дозорный разъезд. До вечера осматривая местность и расспрашивая смердов, они не обнаружили ничего подозрительного, но возвращаться было рано, и дозорные решили заночевать прямо в лесу. Уже было темно, и костер, разложенный в низкой ложбинке, почти догорел, когда из леса вдруг неслышно выскользнула темная человеческая фигура. Белзцы вскочили и схватились за оружие, но незнакомец развел руки в стороны в знак своих мирных намерений. Руки его были пусты, но на поясе в отблеске огня сверкнул золоченой рукоятью длинный нож в узорных ножнах. Такое богатое оружие подошло бы боярину или даже князю.

– Вы ведь из Белза? – сразу спросил он.

– А тебе какое дело? – неприветливо отозвался Завада. Несмотря на княжеское оружие на поясе незнакомца, у него все же возникло подозрение, что на их огонек набрел сам леший. – Ну-ка, перекрестись, нечистая сила!

– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! – Предполагаемый леший перекрестился недрогнувшей рукой и продолжал: – Я вам услугу пришел оказать. Вы спите и ухом не ведете, а ведь войско князя Ярослава совсем близко! Через Лосиную Топь они идут, а вы и не чуете! Завтра упадут вам как снег на голову, то-то вас князь Ростислав похвалит!

– Врешь! – встревожился Завада. – Через Лосиную Топь нельзя войску пройти, охотники-то не все проходят!

– Лето сухое, болото высохло, вот и идут, гати[62] кладут, где надо. День или два потеряют, зато выйдут на вас там, где вы не ждете. Да что я вас уговариваю: пойдемте, покажу. Своими глазами увидите.

Завада не мог противиться такому искушению: перекрестившись и кивком пригласив с собой Будилу и Доброшку, он пошел вслед за «лешим». Тот повел их через бор, потом вывел на холмик старого оплывшего кургана на широкой поляне и там прошептал, показывая куда-то в темный лес, над которым висела белая пелена болотных испарений:

– Вон там они! Войско немалое, тысячи три или четыре, а огня не разжигают, чтобы их не заметили.