Юрий Бурносов - Числа и знаки. Трилогия

• Название: Числа и знаки. Трилогия
• Автор: Юрий Бурносов
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01931-4

Загадочная, как «Имя Розы», зловещая, как «Сонная лощина», захватывающая, как «Братство Волка», - так отозвалась пресса о трилогии Юрия Бурносова «Числа и знаки». Хитроумная детективная интрига вплетается в ткань увлекательного исторического романа-фэнтези, а герой, ведущий расследование, нередко задается вопросом: противостоит ли ему преступник из плоти и крови, или же за совершенными злодеяниями стоят темные потусторонние силы.

Приме-конестабль Секуративной Палаты Хаиме Бофранк приезжает в уединенный, затерянный в лесах городок, где произошла череда кровавых убийств. Так, почти обыденно, начинаются удивительные события, которые приведут мир на край гибели, - и только сильные духом и чистые сердцем смогут удержать его от падения.

---

– Я вижу, вы познакомились с нашим малышом Хаансом, хире Бофранк.

Конестабль поискал в глазах священника улыбку, но не нашел и довольно сердито отвечал:

– Чертов поганец укусил меня за руку.

На ладони, на мясистой ее части, и в самом деле остался четкий полукруглый след острых зубов карлика.

– Хаанс не злодей и не одержим бесом, - сказал фрате Корн. - Околдованные едва могут выносить взгляд священника, даже и не прямо на них направленный, и всевозможными способами закатывают глаза. Маленький Хаанс не таков. Он всего лишь уродлив и обделен разумом, но сердце у него доброе. Его мать, старая хириэль Эльфдал, наверное, пошла в лавку или в лес, а бедный дурак развлекался, как мог придумать…

– Хороши же развлечения. Он запустил в меня палкой, укусил, а до того кричал странные слова…

– Я же говорю вам, хире, он не со зла.

– Полноте, фрате, он не стоит разговора. Я вижу, вы идете в сторону складов; могу ли я составить вам компанию?

– Разумеется. Вы, очевидно, будете осматривать тела, что на леднике?

Бофранк утвердительно кивнул, и они пошли по улице. Ушедший далеко вперед монах оглянулся через плечо и приготовился было обождать, но священник махнул на него рукою, и тот опять поспешил вперед, таща свою ношу.

– Брассе Ойвинд. Бедняга нем с рождения, - пояснил священник.

– Вы послали за грейсфрате Броньолусом? - спросил Бофранк, выбирая дорогу меж коровьих блинов, обильно украсивших тропу.

– Да, староста уже отправил гонца. Полагаю, грейсфрате будет здесь спустя два или три дня.

– Вы думаете, он согласится приехать?

– Я надеюсь на это. - Священник внимательно посмотрел на Бофранка, ожидая, наверное, какого-то вопроса или комментария, но тот смолчал. Конестабль неожиданно почувствовал недомогание, словно в области сердца к телу его прислонили горячее железо или же камень. Кровь, казалось, забилась в жилах и сосудах, перед глазами сделались многоцветные круги…

– Вам плохо, хире? - встревожено спросил бертольдианец.

Круги, медленно вращаясь, слились в сложную фигуру и пропали. Бофранк выдохнул распиравший грудь воздух и покачал головой.

– Нет, фрате. Минутная слабость… Я не могу похвастаться крепким здоровьем.

– Вам нужно посетить жаркую баню, - поучительно заметил фрате Корн. - Городские жители не знают, как изгонять хворобы из тела. Если хотите, можно попросить хире старосту протопить баню сегодня же.

– Благодарю вас, фрате… Возможно, так я и поступлю.

В самом деле, Бофранк много слышал о банном лекарстве, процветавшем в этих краях. Каменный жар вкупе с паром от кипящих отваров и настоев на лечебных травах исцелял многие болезни и укреплял организм. Оставалось надеяться, что это не слишком неприятная процедура, не связанная к тому же с особым унижением. Бофранк не хотел бы предстать обнаженным перед старостой или, не дай господь, кем-то из слуг. Говорят, в здешних местах это обычное дело, но в городе даже в общих банях каждый мог раздеться и омыться в специальных кабинах… Впрочем, в общие бани Бофранк отнюдь не ходил, предпочитая мыться дома в большой лохани при посредстве верного симпле-фамилиара Акселя, подносившего то кипяток, то полотенце, то халат.

Священник долго и пылко объяснял, как полезен банный обряд, и видно было, что в этом предмете он изрядный дока. С такими разговорами не заметили, как дошли до самых складов, являвших собой ряд крепких длинных сараев, сложенных из больших просмоленных бревен и совсем без окон. В таких складах, насколько знал конестабль, хранились общие запасы поселка на случай бескормицы или снежных заносов, а также герцогский налог, который собирали до нужного количества, а затем отвозили в столицу.

Конечно же, здесь помещался и ледник. Складской ключарь, по обыкновению толсторожий мужчина в синем потертом кафтане, ждал Бофранка у входа - сидел на врытой в землю скамье и что-то жевал.

– Я оставлю вас, хире Бофранк, - сказал священник, вверяя конестабля ключарю, которого звали Фульде. - Стараюсь не смотреть на мертвецов, когда в том нет нужды.

– Я собирался сегодня навестить и ваш монастырь, фрате, - напомнил Бофранк.

– Я буду там до самого вечера, посему приходите, - наклонил голову бертольдианец.

Фульде, от которого шибало чесноком и уксусом, провел Бофранка в ближний сарай, отперев огромный замок огромным же ключом, каких у него на поясе висела целая связка. Ключарь был молчалив, глазами вороват, приезжего, пускай и высокородного, не боялся - приезжий, даст бог, с чем приехал, с тем и уедет, а склады останутся. Внутри большого и темного помещения царил мертвенный холод, а воздух пропах мороженой кровью.

– Позвольте, хире, я фонарь затеплю, - буркнул ключарь и тут же, умело щелкая кресалом, зажег большую масляную лампу. Ее неверный свет выхватил из промозглой тьмы бревенчатые стены, большие блоки пиленого речного льда, переложенные соломой и опилками, и лежащие рядком людские тела, укрытые дерюгой. Поодаль точно так же лежали свиные и телячьи туши.

– Темно, - недовольно сказал Бофранк, выдыхая клубы белесого пара. - Нет ли еще фонаря?

– Сейчас принесу, хире.

С этими словами ключарь пошел прочь, оставив конестабля наедине с мертвыми людьми и скотами. Взяв в одну руку оказавшуюся тяжелой лампу, другой рукой Бофранк сбросил с ближайшего тела дерюгу и осветил лицо покойника.

– Никакой связи, - сказал вчера чирре Демелант. - Никакой связи. Парнишка-прислужник, гард, монах, почтенная дама, теперь вот дочь мельника…

Скорее всего, это был гард. Довольно тщедушный голый мужичонка, да и какие гарды здесь, в лесах… Крепкие мужики небось земледельничают, торговлей промышляют, а такие вот, никчемные, на герцогской службе. Отрезанная голова была аккуратно приставлена к телу, глаза широко открыты, в бороденке за леденели сосульки - наверное, набежавшая посмертная слюна. Выражения страха на лице Бофранк не обнаружил, лишь пальцы трупа были скрючены, словно перед смертью своей гард стремился кого-то задушить. Ран на теле видно не было; Бофранк, поднатужившись, перевернул камнеподобное тело на живот, но и там ничего не нашел. Аккуратно вернув на место чуть откатившуюся голову, он укрыл мертвеца дерюгой и обратился ко второму телу.

Это была почтенная дама. Обнажать ее тело никто не решился, и женщина лежала в белом платье хорошей ткани, сплошь запачканном лившейся из перерезанного горла кровью. Лицо покойницы было на диво спокойным, словно она просто уснула. Из письма чирре Демеланта следовало, что это хириэль Мазер, супруга паромщика и рыболова, в самом деле, почтенная дама сорока с небольшим лет. Муж обнаружил ее на заднем дворе, выходящем к реке, меж овощных гряд, и с тех пор находился в помраченном рассудке. Самым тщательным образом конестабль обыскал и тело, и складки платья, но ничто не привлекло его внимания.

– Вот и еще фонарь, хире. - Появившийся из-за спины ключарь водрузил на колоду точно такую же лампу. Бофранк поежился: долгое нахождение на леднике давало о себе знать, а перед ним лежали еще два трупа, которые следовало осмотреть.

– Посветите мне вот сюда, - велел он ключарю. Фульде послушно взял лампу, склонился и тут же со сдавленным воплем отпрянул. Наверное, он споткнулся о кусок льда, ибо с грохотом упал спиною вперед, разбив лампу и расплескав масло, которое не преминуло растечься по земляному полу и загореться. В ярком свете пламени Бофранк смотрел на открывшуюся их взору картину, не в силах двинуть ни одним членом, пока не понял, что, наконец, перед ними такое.

К обезглавленному телу мертвого мальчика кто-то приставил ободранную голову козла, насадив более широкий срез козлиной шеи на обрубок человеческой. Желтые козлиные глаза поблескивали среди бело-красных мышечных волокон, а на груди трупа была вырезана - вернее сказать, вырублена прямо по заледеневшему мясу - странная восьмиконечная фигура в виде двух квадратов, под углом наложенных один на другой.

Ключарь Фульде тяжело дышал и пытался подняться, отползая от разбежавшегося по полу пламени, а Бофранк взял себя в руки и сорвал ткань с соседнего тела. Слава господу, с ним было все в порядке - это оказался безбородый мужчина с побритой головой, брассе Зиммер. Прикушенный кончик языка монаха торчал меж посиневших губ, однако более конестабль не нашел никаких примечательных деталей. Но когда Бофранк перевернул мертвого монаха, кое-как пришедший в себя ключарь вновь возопил и в страхе бросился прочь из склада. Брассе Зиммер оказался выпотрошен со спины, как манекен в анатомическом музее, искусно вылепленный мастером и имеющий вставной набор внутренностей. Вот только внутренностей в теле не оказалось, лишь белели обрубки ребер, а из зада трупа торчал пестрый телячий хвост.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой ужасающие события предыдущей главы дополняются еще более жуткими подробностями, а Хаиме Бофранк посещает храм Св. Бертольда