Кир Булычев - Альманах Удивительный космос

• Название: Альманах Удивительный космос
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Синяя Борода запрещал ей что-то делать. Что? Да, открывать маленькую дверь под лестницей. Где же она?

Вот и дверца. Она провела ладонью по прохладной плоскости и отдернула руку. Она вспомнила, какие глаза были у Синей Бороды, когда он велел ей слушаться его во всем.

Какая загадка скрывалась за этой обыденной и невзрачной дверью?

Ощущение тайны, не покидавшее ее с утра, тайны, которой, казалось, был пропитан воздух этого дома, тяготило и тревожило. И если бы не страх перед Синей Бородой...

Она с минуту постояла перед дверцей, прислушиваясь. Когда неподалеку прошел слуга, она прижалась к стене, стараясь слиться с ней, стать незаметной. Слуги могли донести Синей Бороде. Шаги стихли. Рука сама поднялась к ручке двери и нажала на нее. "Я только чуть-чуть приоткрою ее, - успокаивала она себя. - Только самую-самую малость. Я не буду заходить внутрь".

Она толкнула дверь и зажмурилась.

Так она простояла еще несколько секунд. Она знала, чувствовала, что дверь уже распахнута и надо только открыть глаза, чтобы разгадать тайну дома. "Ну, - уговаривала она себя, - открой глаза. Что сделано, то сделано".

И она открыла глаза.

Она ожидала увидеть что угодно, но только не то, что предстало ее взору.

В небольшой полутемной комнате лежали шесть таких же, как она. Некоторые из них были без голов. И все были мертвы. Она с ужасом осознала, что она не первая и может быть, не последняя обитательница этого дома и судьба ее предшественниц уготована и для нее.

Она вскрикнула и, не закрыв двери, бросилась к лестнице, не заметив, что слуга в белом колпаке все видел.

Она бежала по коридору не помня себя. Ей хотелось спрятаться, скрыться, убежать... Но куда? В лес?

Она повернула обратно и понеслась к выходу из дома, к саду.

И на пороге столкнулась с Синей Бородой.

- Ты была там? - спросил он, и голос его был скорее печален, чем зол. Ты все видела?

- Они... они... ты убил их! - всхлипывала она. - Ты убьешь и меня!

- К сожалению, ты права, - ответил он тихо. - У меня нет другого выбора.

...Вечером, демонтировав очередную модель, Роберт Кямилев, по прозвищу Синяя Борода, начальник центральной лаборатории биороботов, сидел в столовой и нехотя пил восьмую чашку крепчайшего чая.

- Опять неудача? - спросила Геля.

- Как только они получают свободу воли, тотчас же выходят из повиновения, - пожаловался ей Роберт, сокрушенно выщипывая волоски из черной бороды. - Система теряет надежность. Любопытство оказывается сильнее комплекса повиновения.

- Бедняга, опять месяц работы впустую!

- Почему впустую? Завтра принимаюсь за новую модель. Какая-то из жен Синей Бороды окажется достаточно дисциплинированной.

- А если сотая? - вздохнула Геля".

Под рассказом на месте подписи был девиз: "Жестокость".

- Так, - сказал сам себе Павлыш. - Частично не лишено интереса.

Творческое настроение все равно прошло. Павлыш спустился в кают-компанию, где начался ужин.

5

- Редактор пришел, - неуважительно сказала Снежина, когда Павлыш появился в кают-компании. - Несут ли вам рассказы, романы и поэмы?

- Конечно, несут, - ответил Павлыш, разворачивая салфетку. - И неплохие вещи.

- Я к тебе зайду погодя, - сказал Малыш. - У меня не совсем рассказ. Я уже говорил.

- Видишь, Снежина, - сказал Павлыш. - Я бы на твоем месте сам сел за письменный стол.

- Еще чего не хватало! - возмутилась Снежина.

Павлыш с трудом досидел до конца ужина, поспешил к себе в каюту. Ему вдруг почудилось, что вдохновение посетило его. Ему казалось, что сошедшая с небес муза шелестит белыми крыльями над самой головой. Он ворвался в каюту, бросился к машинке, быстро перечел уже написанное, зачеркнул последнюю фразу: "Я был здесь в отпуске; я очень устал".

И муза пропала. Растворилась в кондиционированном воздухе. Только что была рядом, а пропала. Павлыш подождал ее возвращения, не дождался и без ее помощи написал снова:

"Я был там в отпуске..."

И тут Муза взмахнула крылом.

"...Я искал место, где было бы тихо, свежо и безлюдно. Поэтому и поселился на две недели в этом городке, в опустевшем пансионате.

Большая часть комнат была заперта, а еще через месяц пансионат закрывался.

Соседи мои по пансионату были все случайные люди. Я встречался с ними в пустом кафе, которое оживало, лишь когда орнитоптеристы прибегали обедать, шумно складывали в углу разноцветные крылья и громко спорили, употребляя слишком много специальных терминов. Я садился за голубой столик поближе к бульвару, раскланивался с Виктором, агрономом-подводником, жена которого лечилась за городом, в санатории, усатым гуцулом, инженером из Львова, для института которого местный завод изготовлял какой-то сверхсложный прибор, и Шарлем, поэтом из Брюсселя. Он уверял как-то меня, что у него дома ремонт, а он не выносит ремонтов. Потом была Нина. Ей сказала приятельница, что здесь в октябре бархатный сезон. Приятельница, очевидно, спутала этот городок с каким-то местом на Кавказе. За разочарованием первого дня, когда Нина чуть было не уехала южнее, пришло спокойствие и ощущение самого настоящего, чуть тягучего и томительного отдыха. И Нина осталась.

Постоянный ветер и холодное солнце, черные лодки у моря, запах молодого вина, случайность, непостоянство нашей жизни здесь, обеды в уютном кафе, орнитоптеристы, жухлые листья на бульварных дорожках, белые утки в море все это вызвало приятное, щемящее чувство ожидания чего-то, письма ли, встречи..."

Закончив страничку и вытащив ее из машинки, Павлыш опечалился. Обнаружилось, что он так и не дошел до сути дела. Двенадцатый час. Лучше встать завтра пораньше. Голова уже плохо работает.

Павлыш разделся, принял душ и потушил свет. Но не спалось. Рождающийся рассказ нарушил обычное течение мыслей, беспокоил, оживал, и казалось уже, что ветер, дувший в нем, врывается в тишину каюты...

6

Ручка двери медленно повернулась. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Затем в щели показалась стопка листов бумаги. Листы спустились по щели вниз на пол. Дверь так же беззвучно закрылась.

- Чертовщина какая-то, - сказал Павлыш, зажег свет, прошлепал босиком к двери и поднял листы.

Это был очередной рассказ, автор которого пожелал остаться неизвестным.

Спать все равно не хотелось, и Павлыш решил прочесть таинственным образом подкинутый рассказ.

"АЛЕНА И ИВАН

Иван прислонился к плоской стене оврага и закрыл глаза.

- Ты чего? - спросила Алена.

- Не могу больше. Минутку передохну.

- Нам надо успеть до сумерек, - сказала Алена.

- Знаю, но, если я помру на полпути, тебе легче не будет.

- Не говори глупостей, - сказала Алена. - Здесь не жарче, чем в Сахаре.

- Никогда не был в Сахаре, - ответил Иван. - Но читал, что днем там все живое прячется в тень. Или зарывается в песок.

- Здесь песка нет, - сказала Алена.

- На этой планете вообще ничего нет. Только скалы и чудища. Интересно: чем они питаются?

- Пойдем, - сказала Алена. - Скоро у тебя откроется второе дыхание.

- Восьмое, - поправил ее Иван. - У тебя вода осталась?

- Нет, ты же знаешь.

- Персидский царь, спасаясь от Александра Македонского, напился из грязной лужи и признался, что чище и вкуснее напитка ему не приходилось пробовать.

- Если бы мы были на Земле, я и сама напилась бы из лужи, - сказала Алена. - Потерпи. Километров через пять будет родник.

Минут десять они брели молча. Впереди показалась куча колючих серых кустов.

- Не смотри в ту сторону, - предупредила Алена.

- Там вода, - прохрипел Иван. - Там вода!

- Ее нельзя пить, - сказала Алена. - Видишь рядом скалозубов?

- Они безвредны.

- Это их водопой.

Похожие на бурдюки с водой, сизые многорогие животные ростом с корову медленно поводили головами, разглядывая путников.

- Ты боишься, что со мной что-нибудь случится?

- Не что-нибудь, а то же, что случилось с экспедиционной собакой.

- Мне рассказывали.

- А я сама видела, как Шарик превратился в одно из этих чудищ.

- Уж очень похоже на сказку.

- Может быть. Доктор Фукс вскрыл его потом. Даже внутренние органы переродились.

- Как он это объяснил?

Алена пожала плечами. Ничего не ответила.

Они миновали водоем, и Иван оглянулся, будто сырая вода прудика звала его вернуться.

- Доктор Фукс предложил интересную гипотезу, - сказала Алена. - Местные виды фауны однополы. Обычно они никогда не отходят далеко от своего водоема. Как только одно из животных умирает - от старости ли, от болезни, - другой скалозуб подходит к водоему, напивается этой жидкости (на базе есть фильм; дойдешь - посмотрим) и тут же разделяется на две особи.

- И какой вывод?

- Фукс предположил, что водоем - хранитель наследственности стада. В нем не вода, хотя по составу жидкость и близка к воде, а слабый раствор фермента, несущего в себе цепочки наследственных молекул.

- И много таких водоемов? - спросил Иван.