Владимир Контровский - Истреби в себе змею

• Название: Истреби в себе змею
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Научная Фантастика

На Третьей планете системы Жёлтой звезды, избежавшей атомного Апокалипсиса, появляется новая самостоятельная сила: люди-индиго - выросшие дети-индиго, владеющие магией. Столкновение нового со старым неизбежно, но исход его будет зависеть от того, сумеют ли новые люди обуздать кровавое безумие.

---

– Выполняйте приказ, - повторил чёрный индиго.

"Франклин" уже замедлял свой стремительный бег, одновременно подвсплывая на глубину пуска ракет - с пятисот метров их не выпустишь.

– Я не буду выполнять этот приказ, - решительно сказал капитан, словно бросаясь вниз головой с крутого обрыва. - Хватит с нас безумия! Кто вы такой, дьявол меня побери? - почти заорал он, уставившись в бездонные глаза человека в чёрном.

Тот не ответил, и тут в голове командира атомного подводного ракетоносца словно взорвалась ледяная бомба.

– Выполняйте, - в третий раз сказал Энней.

– Есть, сэр, - безжизненным голосом ответил капитан. - Ракетный пост! Ввод данных головным частям всех ракет.

Операторы уже не рассуждали, да и времени разбираться у них не было. В компьютеры хлынул поток обновляемых данных, трансформированных в электрические импульсы…

– Стартовая глубина, командир.

– Принято.

– Восьмой… десятый… надцатый… дцатый… двадцать второй… ввод завершён.

– Принято.

– Ракетный - центральному: все ракеты к старту готовы.

– Принято.

Менялись цифры на дисплее электронных часов, отсчитывая последние минуты мира на планете…

"Какое разрушение… - думал гремлин. - Гнев божий, а я его посланник… Через три минуты начинаем отсчёт". Он покосился на смертельно бледного командира, застывшего в своём кресле, - этот человек сделал то, что нужно было сделать…

И тут вдруг Энней почувствовал, что свободное течение его мыслей замедляется, как вода, схваченная морозом. "Что это? - успел подумать чёрный индиго. - Ментальный удар? Такой силы? Кто? Как? Почему…". А потом в его сознании воцарилось пустота - ледяная вселенская пустота…

Он уже не реагировал, когда капитан, подчиняясь чьей-то могучей воле, отдал приказ переложить горизонтальные рули на погружение и дать самый полный. И этот приказ был выполнен - быстро и чётко. Его продолжали выполнять даже тогда, когда этот приказ стал самоубийственным - все люди на борту "Бенджамина Франклина" уже не рассуждали.

Субмарина шла на глубину под углом в тридцать градусов, словно самолёт в пологом пикировании. Но никто даже не обратил внимания, что стрелки глубиномеров подбежали к зловещей красной черте, а затем перепрыгнули её и упёрлись в ограничители. И никто не дрогнул, когда корпус подводной лодки хрустнул под чудовищным давлением воды, словно орех под каблуком, и в лопнувшие отсеки почти мгновенно вдавилась тугая водяная масса…

Мёртвый корабль с мёртвым экипажем уходил на дно, а на поверхности моря кружили дельфины - сотни и сотни дельфинов. Дети Моря явно были чем-то сильно встревожены, но постепенно они успокаивались - Зло не вырвалось из тёмных глубин: они его остановили.

* * *

В это же время у южной границы хайерлинг второго ранга Джефферсон, проводив глазами разворачивающийся в раскалённом небе четвёртый инверсионный след, сдержанно доложил в коммуникатор:

– Ракеты вышли, мой генерал. Интервал - тридцать секунд.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ЗМЕИНЫЙ ЯД

…При каждом шаге под ногами похрустывало - поверхность песка покрывала тонкая плёнка стекловидного расплава, ломавшаяся под подошвами. Дыхание Адского Пламени опалило землю, слизнув всю зелень от берега реки и до входа в пещеры и оставив только чёрную выжженную твердь.

Диего хотел было спуститься к самой воде, но передумал. Назад придётся идти вверх по склону, а долго находиться здесь, где каждый метр пропитался Проклятьем, не стоило. Хорошо ещё, что ветер снёс радиоактивное облако на восток - основная грязь выпала там, над джунглями. Надо возвращаться - Рохо и так уже увидел всё, и к тому же ему надоело слушать этот отвратительный хруст.

Оба берега реки были пусты и мертвы - огненная волна выгладила их раскалённым утюгом. И дома на том берегу - его дома - не было. Диего уже знал об этом - видел ещё там, в Катакомбах, однако хотел увидеть воочью. Зрелище умершего берега вызвало в груди Рохо тупую боль - слишком похожим было оно на ту картину, которая вставала перед ним в его давних снах, в снах из будущего: вместо изящных многоэтажных белых зданий Пуэбло-дель-Рио торчали чёрные скелеты, затянутые погребальной пеленой сизого дыма. Боль стала острей, когда Диего понял: перед ним лежат Развалины - те самые Развалины, которые станут обиталищем змей-кровососов и призраков…

Мысли текли медленно, словно капли густеющей крови. "Неужели всё предрешено? - думал Рохо. - Неужели мы не в силах ничего изменить, и эта Реальность тоже обречена?".

* * *

Первой приближение Зла почувствовала Мэй - ощущение было почти таким же, как тогда, той памятной ночью в Приюте-семнадцать. И девочка вскочила и закричала, чувствуя на себе взгляды десятков пар недоумевающих и даже неодобрительных - прерывать речь Матери-Ведуньи! - глаз.

– Мать Эухенья! Это… Это… Это надо остановить!!!

А секунду спустя и сама Миктекасиуатль увидела.

…Четыре смертоносные змейки быстро скатывались вниз, бока их поблескивали металлом. Змейки торопились, очень торопились, нацеливаясь своими острыми головами прямо на вход в Катакомбы - змеек послали именно сюда. И убийственные твари скользили одна за другой, спеша выполнить приказ, - такими предстали перед внутренним колдовским взглядом ведьмы выпущенные с севера ракеты…

– Мудрая! - в голосе Мэй плескалось отчаянье. - Их надо остановить, но у меня… У меня может не получиться! Помоги!

Время утекало стремительно, а слова чересчур медлительны. И Мэй развернула перед Эухеньей мысленную картину того, что случилось той ночью в Приюте - того, что ей самой так хотелось забыть, - и того, что произошло в лесу, когда самолёты обрушились на лагерь ньюменов.

– Так это была ты, - негромко сказала колдунья, и на её тёмном морщинистом лице промелькнула лёгкая тень улыбки. - Я тебя всё-таки увидела, колибри.

Девочка не поняла смысла этой фразы, а объяснять ведьма не стала - времени на это уже не было.

Мысленный приказ "В кольцо!" ожёг всех обитателей горного гнезда, как удар кнута. Его услышали все - и те, кто был в Зале учеников, и те, кто находился в жилых пещерах, и воины внешней стражи. И даже Диего с Мерседес, сидевшие в Зале, услышали этот приказ. "Как жаль, - мелькнуло в сознании Рохо, - что мы тут ничем помочь не можем…".

Взяться за руки было некогда - это успели сделать только те индиго, кто были здесь, однако сознания сомкнули все. Диего ощутил, как в Зале учеников закручивается могучий энергетический вихрь, который удерживают в узде Миктекасиуатль и Алан. Наставник и мать Эухенья крепко держались за руки, и Рохо показалось даже, что по их телам текут потоки огня - первые орты Третьей планеты системы Жёлтой звезды принимали бой. И Мэй, маленькая Мэй, напружиненная, словно натянутая тетива тугого лука, тянулась навстречу четырём летящим змеям, несущим на Катакомбы зародыши Адского Пламени.

Змеи приближались. Мэй силилась ухватить их за тонкие гибкие шеи и сжать - так, чтобы хрустнули позвонки, чтобы мерзкие твари издохли, рассыпались за сотни километров отсюда тонким прахом, который уже не сможет убивать. Однако змейки изворачивались, они не давались, снова и снова проскальзывая между пальцев девочки. И Мэй стало страшно - она знала, что будет, если эти твари доберутся до пещер Миктекасиуатль. Её захотелось разрыдаться от отчаянья и от ощущения собственного бессилия, но она пересилила себя и опять потянулась незримыми пальцами к змеиным шеям.

"У неё не получится, - холодно и отстранённо размышляла Эухенья. - Четыре сразу - девочка поневоле рассеивает своё внимание".

"Не получится, - отозвался Алан. - Это мёртвые и неуправляемые куски металла с дьявольской начинкой. Их не остановить - их можно только разрушить. Но ракеты ещё далековато, а когда они приблизятся, неизвестно, что произойдёт раньше: мы их разрушим, или Адский Огонь вырвется наружу".

"Помогай!" - коротко бросила Миктекасиуатль, и Старик мгновенно понял, что она хочет сделать. Понял он и то, что задуманное ею смертельно опасно для них обоих, однако ни секунды не колебался - ведь его Кармен сказала ему: "Ты пришёл слишком поздно для любви, но не поздно для боя…".

…Склон, по которому скатывались зловещие змейки, обернулся каменной плитой. И плита эта оказалась чудовищно тяжёлой: в первый миг Алан подумал, что им с Кармен (даже используя всю совокупную Силу нескольких сотен людей-индиго) ни за что не удастся её не то что повернуть, а хотя бы пошатнуть. Но другого выхода не было.

Ладони Эухеньи и Алана приподняли нижний край плиты, и тогда пришла боль. Алан сжал зубы - он знал, что эта боль бьёт по всем, кто входит в кольцо, и понимал, что самые слабые ученики начнут сейчас терять сознание и падать. Однако они с Кармен не имели права ни упасть, ни потерять сознание, даже если их телесные оболочки начнут распадаться.