Алан Силлитоу - Начало пути

• Название: Начало пути
• Автор: Алан Силлитоу
• Издательство: Ж. "Иностранная Литература" 1973, 8-9
• Жанр: Классическая проза

Роман известного английского писателя А.Силлитоу "Начало пути" (1970) повествует о приключениях Майкла Каллена - молодого человека, стремящегося всеми дозволенными и недозволенными средствами занять "достойное" место в обществе. Вышибала в стриптиз-клубе, водитель у крупного гангстера, контрабандист - таковы "первые шаги" героя. Написанный живо и увлекательно, роман легко читается и может быть интересен широкому кругу читателей.

---

- У него бы - да не обошлось! - сказал я.- Вам виски?

- А ведь они и правда хотели с ним разделаться. Томатного соку, милый.

- Он умеет их окоротить.

Мы выпили каждый свое, и я так и просидел там весь вечер в каком-то оцепенении - только болтал с Джун между ее выходами. Поздно ночью я предложил подвезти ее на такси, и она согласилась.

- Иногда на работе я и не замечаю, как время летит,- сказала она, мы уже сидели в машине, и она уютно ко мне примостилась.- А сегодня, пока не узнала, что Клод выкрутился, прямо измучилась, время будто остановилось.

- Вы в него влюблены? - спросил я и одной рукой обнял ее за плечи, а другую положил ей на колени.

- Он единственный мужчина, с которым у меня все как полагается. Но не надо о нем. Поцелуй меня.

На крыльце ее дома я спросил, может, она пустит меня к себе.

- Нет,- сказала она,- у меня там подружка.

- Ну, нет так нет…- сказал я и пошел прочь.

Неоновые огни сверкали и пылали на Кэмден-роуд, а я шагал обратно, и в душе у меня был мрак и сумбур. Потом-то ясно стало: лучше бы добраться до своей комнаты в Илинге и лечь спать, чтоб во сне все улеглось, да только ноги нипочем не желали нести меня туда. В последние месяцы я поддался этим живоглотам Моггерхэнгерам куда больше, чем Следовало. Но сегодня мне не терпелось хоть на несколько часов сбросить с себя путы, побродить на воле, и пропади они пропадом все его самодельные заповеди.

Не прошел я еще и полмили, как опять набрал номер Бриджит, но по-прежнему никто не отозвался. Что же там такое произошло? Я гадал-гадал, и все догадки говорили, что стряслось какое-то несчастье, а в это я поверить не мог. Оставалось только ждать неизвестно сколько времени, пока что-нибудь не прояснится, и на сердце у меня кошки скребли. Тянуло пойти туда и потихоньку пробраться в квартиру, но как бы не так - огромные парадные двери оказались на запоре, прямо как ворота замка где-то в диком краю, где кишмя кишат разбойники.

По Лестер-сквер проносились такси, а когда я проходил мимо закрытого на ночь кинотеатра, фараон смерил меня подозрительным взглядом, Я пошел по Виллер-стрит и поднялся по ступеням на Хангерфордский мост. Вода внизу текла медленно, словно здесь было не глубже фута, Над неровной линией домов на фоне неба стоял ореол света - он исходил от них самих, а чудилось, будто он рождается из приглушенного уличного шума. До чего ж хорош Лондон ночью - почти все восемь миллионов его жителей спят, и кажется, он весь - твой.

Я закурил сигару и зашагал по мосту - все, что связывало меня по рукам и ногам, исчезло, и я снова радовался, что живу на свете. В углу на верхней ступеньке кто-то скорчился - видно, пытался спастись от ветра и моросящего дождя и уснуть. Заслышав мои шаги, человек этот поднял голову и спросил:

- Закурить не найдется, приятель?

Я остановился и протянул ему сигару.

- Последняя,- сказал я. Мне хотелось облаять его: зачем валяется в такую ночь на улице, поучить его уму-разуму - как же это он не может себя обеспечить, а под конец выдать ему моггерхэнгеровские заповеди. Только, пожалуй, в такую критическую минуту жизни он вряд ли их оценит.

- А, сигара! - сказал он.- Курну разок, хотя на пустой желудок толку будет мало.

А ведь и этот голос, и профессиональная уверенность, которая слышалась в его жалобе, мне знакомы!

- Что, не отказались бы от парочки шиллингов на сандвич?

- За такие гроши и сандвича порядочного не купишь,- сказал он.- А вот за пять шиллингов я бы еще и тарелку супа получил.

Я получше в него вгляделся.

- Кого я вижу? Похоже, это сам знаменитый Джек Календарь?

- А вы кто, полицейский? - огрызнулся он в ответ.- Если да, так знайте: я перед законом чист как стеклышко. В свое время я довел кой-кого до сумасшедшего дома, но кроме этого меня не в чем обвинить. А впрочем, у каждого из нас есть что-нибудь на совести. Если вы для этого еще слишком молоды, так у вас все впереди.

Я сказал ему, кто я такой.

- Неохота нарушать ваш сладкий сон, но у меня уже четырнадцать часов не было во рту ни крошки, наверно, я поголоднее вас. Хотите - пошли на рынок подкрепимся.

Он вскочил на удивление проворно для такого бородатого оборванца.

- Меня ограбили,- сказал он, шагая рядом со мной.- Какие-то хулиганы с Лэмбета накинулись на меня и похватали мои календари. Расшвыряли их по Нортумберленд-авеню, сели в свой «зодиак» и унеслись как бешеные. Нынче такое случается чуть не каждый день. Надо обзавестись ножом. Тогда эти головорезы ко мне не подступятся.

Я сказал, что работаю у Моггерхэнгера, и он даже присвистнул.

- Надеюсь, вы у него удержитесь. Говорят, подолгу он никого у себя не оставляет.

- А мы с ним отлично ладим.

- Продолжайте в том же духе, тогда иной раз сможете меня накормить.

- Уж постараюсь,- сказал я.

Покуда мы шли, он постепенно распрямлялся и под конец стал даже выше меня.

Мы отыскали подходящее местечко и всласть наелись за мой счет. Сандвичи с беконом и сыром мы запивали чаем - его тут подавали в огромных кружках. В забегаловке полно было грузчиков и шоферов с грузовиков - я как будто снова очутился в ноттингемском кафе возле фабрики: туда постоянно приходили такие вот ребята, хорошие столовские обеды были им не по нутру. В этой обжорке было тепло, накурено, парно, даже не поймешь, день ли сейчас, ночь ли, и я вдруг почувствовал себя таким же усталым и вымотанным, каким был с виду Джек Календарь.

- Не пойму, зачем вы продаете эти календари? - сказал я,- Только до смерти запугиваете людей всякими пророчествами.

- А им того и надо,- ответил он.- Иначе и покупать бы не стали. Люди они люди и есть. Если какой-нибудь чужой стране не грозит землетрясение или война, им и жить не интересно.

- Вы же сами не верите в эту муру.

- Не верю. Зато они верят. По мне, война еще и глупость.

Он откинулся на спинку стула, сунул в зубы мою сигару и эдак неторопливо выпустил первое колечко дыма, будто фокус показывал: вот станет оно уплывать, а он возьмет и вернет его. Вокруг кое-кто учуял незнакомый запах и стал поглядывать на нас неодобрительно, но Джек и впрямь наслаждался, словно запах сигары вернул ему давным-давно утраченную ясность мысли.

- Любители войны, видно, получают от нее огромное удовольствие, и уж если начнут, не могут остановиться, все равно как когда занимаешься любовью. В сущности, война - тот же гомосексуализм, только тут партнеры - два государства, оба изъявили согласие- ну и действуют на глазах у господа бога. А иначе войны бы так не затягивались. Мои календари ничего тут не меняют. Вы пробовали когда-нибудь предсказывать мир? Не купят ни одного экземпляра. Да еще вы же окажетесь бессовестным лжецом.

Мне вовсе не так уж приятно было услышать от него, будто я лжец, но заработанное моим тяжким трудом угощение ударило ему в голову, и теперь его, пожалуй, не остановишь, разве что мне встать и уйти. А как же я уйду - ведь у меня еще чай не допит и сандвич не съеден.

- Я могу подхватить ваши мысли - знаете, как уборщик в парке накалывает на острую палку бумажки от конфет. Еще когда вы увидели, как я дремлю на Хангерфордском мосту, вы сразу подумали: ему бы надо побриться и подыскать себе работу. Не отрицайте. Но оттого, что вы чей-то там слуга, вы еще не вправе смотреть на меня сверху вниз. Вы шли по мосту, увидели, что я дрожу от холода, почувствовали себя виноватым и накормили меня, но, если б не вы, рано или поздно подвернулся бы другой какой-нибудь олух. Вот я и правда смотрю на вас сверху вниз, приятель, я-то спрыгнул с общественной лестницы, и теперь мне не в чем себя винить. Уж поверьте, в нашем мире подняться выше невозможно. Так что когда вы оказываете мне дружескую услугу, я не испытываю особой благодарности: я делаю для вас не меньше, чем вы для меня. Безработным надо бы в ножки кланяться, они для государства великое благо, ведь если б они по широте души не согласились быть безработными, все никудышники, которые получили работу, не могли бы на ней удержаться. Безработных надо холить и нежить и платить им вдвое против того, что они получали бы, если б работали. Надо учредить особые пункты, где бы им ежедневно в порядке очереди выдавали сигары. Один из главных лозунгов моей демократической республики, которую я назвал бы Эйфория, гласит: «Да здравствуют безработные и да населят они землю, ибо благодаря им одержимые чувством вины психопаты нашего мира получили работу».

И тут я почувствовал, как Моггерхэнгер изо всех сил тянет меня в одну сторону, а Джек Календарь - в другую. Голова его поникла, и уже через мгновение он крепко спал. Я встал и вышел, всю дорогу до Илинга я отшагал пешком и все время размышлял о черной неблагодарности хитрецов вроде этого Джека. По дороге, в четыре утра, я опять позвонил Бриджит, стоял в телефонной будке, как одержимый вслушивался в размеренные, нескончаемые гудки - они нестерпимо отдавались в мозгу - и понимал: в квартире сейчас ни души, будь там хоть кто-то, он бы ответил, не то ополоумел бы вроде меня от этих звонков.