Жорж Сименон - Инспектор Кадавр

• Название: Инспектор Кадавр
• Автор: Жорж Сименон
• Жанр: Детектив

В романе "Инспектор Кадавр" мы не только становимся свидетелями расследований зловещих преступлений, но и все больше узнаем о комиссаре Мегрэ. О его семейной жизни, о привычках, занятиях и характере госпожи Мегрэ. Автор старается показать своего героя в окружении подчиненных: мы видим Мегрэ глазами инспекторов бригады по расследованию убийств. Каждый из них становится нам хорошо знакомым, каждый предстает как личность, как живой человек с его неповторимой судьбой, не перестающей волновать комиссара Мегрэ, а значит, и читателя.

Главный герой романа – гениальный сыщик, проницательный грузный добряк комиссар Мегрэ, как всегда, блистательно справляется с поставленными перед ним задачами. Он расследует убийство молодого человека, совершенное в небольшом городке.

---

– Tcc! Мне необходимо с вами поговорить, – прошептала она. – Только тише…

Как сомнамбула, она опустилась на стул и устремила неподвижный взгляд в пространство.

2. Девушка в ночной сорочке

Это была крайне изнурительная, но необычайная ночь. Мегрэ спал и в то же время не спал. Он грезил и, однако, прекрасно сознавал, что это грезы, но охотно поддавался им, а все реальные звуки, доходившие до него сквозь сон, как бы сопровождались видениями. Например, он действительно слышал, как в конюшне лошадь била копытом в перегородку, но все, что, казалось ему, он видел, было уже грезами. Разморенный обильным ужином, он лежал в своей комнате, а перед его глазами вставали темень конюшни, круп лошади, ясли с сеном, двор, где все еще продолжал лить дождь и кто-то шлепал по черным лужам; видел, наконец, как бы со стороны дом, в котором он спал. Он словно раздвоился: он лежал в постели, он наслаждался ее теплом, приятным деревенским запахом, исходившим от матраца, еще более терпким оттого, что Мегрэ был весь в поту, и в то же время незримо присутствовал в каждом уголке дома.

А может, это стены дома стали вдруг его глазами и ушами? Он ясно представил себе коров в темном хлеву и слышал, как в четыре часа утра скотник прошел через двор и отодвинул дверной засов. Так почему же, спрашивается, он не мог видеть, как скотник при свете "летучей мыши", сидя на складном стульчике, сдаивает молоко в жестяное ведро? Потом, должно быть, Мегрэ крепко заснул, потому что в испуге вдруг вскочил, оттого что в уборной спустили воду, настолько неожиданным и громким был шум. И тогда он снова вернулся к своей игре. Теперь он увидел хозяина дома, который со спущенными помочами вышел из уборной и тихо проскользнул в спальню. Луиза Но, повернувшись к стене, спала или делала вид, что спит. Этьен Но зажег маленькую лампу над умывальником. Он брился, и от ледяной воды у него немели пальцы. Лицо у Этьена было розовое, кожа гладкая и блестящая. Вот он сел в кресло, чтобы надеть башмаки. Когда он уже выходил из комнаты, его остановил шепот, донесшийся из постели. Что сказала ему жена? Он наклонился к ней и что-то вполголоса ответил. Потом осторожно закрыл дверь и на цыпочках спустился по лестнице. И тогда Мегрэ, которому надоела эта колдовская ночь, соскочил с кровати и зажег лампу. Часы на ночном столике показывали половину шестого. Он прислушался, и ему показалось, что дождь прекратился или, если еще шел, то моросящий, бесшумный. Слов нет, вечером Мегрэ недурно поел и немало выпил, но, разумеется, в меру, а вот сейчас чувствовал себя словно после хорошей попойки. Доставая из несессера туалетные принадлежности, он мутным взглядом смотрел на свою развороченную постель и на стул, стоявший рядом с кроватью. Нет, конечно, то был не сон. Женевьева Но действительно приходила к нему. Она вошла без стука. Села на этот самый стул и сидела очень прямо, не опираясь на спинку. Ошеломленный, он в первый момент подумал, что она безумна. На самом же деле из них двоих скорее он выглядел обезумевшим.

Никогда еще ему не приходилось попадать в такое дурацкое положение: он лежит в постели в ночной рубашке, голова у него всклокочена, во рту-неприятный вкус, а в это время у его изголовья садится девушка, собираясь посвятить его в какую-то тайну. Он пробормотал:

– Вы не могли бы отвернуться на минутку? Я встану и оденусь.

– Не надо… Мне нужно сказать вам всего два слова… Я беременна от Альбера Ретайо… Если об этом узнает мой отец, я покончу с собой, и никто меня не удержит…

Поскольку Мегрэ лежал, он даже не мог взглянуть ей в глаза. Помолчав немного, словно желая увидеть, какое впечатление произвели на него ее слова, она поднялась со стула, прислушалась и, выходя из комнаты, добавила:

– Делайте что хотите. Я целиком полагаюсь на вас.

Ему до сих пор не верилось, что эта сцена произошла на самом деле, сцена, в которой он выступал в унизительной роли какого-то лежачего статиста! Нельзя сказать, чтобы он был очень застенчив, и все же он испытывал стыд от того, что молодая девушка видела его в постели, опухшим от тяжелого сна.

И еще больше задевало его то, что девушка вела себя по отношению к нему так пренебрежительно. Она не умоляла его, как того можно было ожидать, не бросилась к его ногам, не плакала. Перед его глазами всплыло лицо Женевьевы: правильные черты, немного похожа на отца. Он затруднился бы сказать, красива ли она, но у него создалось впечатление, что это цельная и уравновешенная натура, несмотря на безрассудство ее ночного визита. "Я беременна от Альбера Ретайо… Если об этом узнает мой отец, я покончу с собой, и никто меня не удержит…"

Мегрэ оделся, почти машинально раскурил свою первую утреннюю трубку, открыл дверь, тщетно поискав выключатель, ощупью прошел по коридору и спустился по лестнице вниз. Там тоже нигде не было видно ни проблеска света, зато он услышал, как в печке ворочали кочергой дрова, и пошел на этот звук. В столовой из-под двери, ведущей в кухню, просачивалась тоненькая полоска света.

Постучавшись, Мегрэ вошел. В кухне Этьен Но, положив локти на край стола, ел из миски суп, а старая кухарка в синем фартуке выгребала из плиты горячую золу. Этьен Но был неприятно удивлен появлением комиссара, Мегрэ это прекрасно заметил, но, может быть, просто оттого, что его застали завтракающим на кухне, словно он простой крестьянин.

– Уже поднялись, комиссар?.. А я, видите, сохранил старую деревенскую привычку… Когда бы ни лег, в пять утра уже на ногах. Надеюсь, не я разбудил вас?

Стоит ли говорить, что он проснулся от шума воды в уборной?..

– Не предлагаю вам супа, вы, конечно…

– Напротив…

– Леонтина…

– Да, да, месье, я слышала. Сейчас…

– Вы хорошо спали?

– Ничего… Правда, был момент, когда мне почудились за дверью чьи-то шаги…

Мегрэ сказал это, чтобы узнать, не застиг ли Этьен Но свою дочь в коридоре, но тот совершенно искренне удивился:

– Когда примерно? Вечером?.. А я ничего не слышал… Правда, если уж я усну, меня трудно разбудить. Наверно, наш друг Альбан ходил в уборную… Кстати, что вы можете сказать о нем? Симпатичный, не правда ли?.. Он очень образованный человек, но не кичится этим… Вы даже не представляете себе, сколько он читает… Он знает все, буквально все… Жаль, что ему так не повезло с женой…

– Он был женат?

Решив накануне, что Гру-Котель-типичный провинциальный холостяк, Мегрэ сразу насторожился, как будто от него что-то скрыли, хотели его обмануть.

– Не только был, но и сейчас женат. У него двое детей, сын и дочь. Старшему, должно быть, лет двенадцать-тринадцать..

– И жена живет вместе с ним?

– Нет… На Лазурном берегу… Это довольно печальная история, в Сент-Обене о ней никогда не поминают. И, знаете, ведь его жена из хорошей семьи, ее девичья фамилия Деарм… Да, да, племянница генерала Деарма… Несколько эксцентричная молодая особа, которая никак не хотела понять, что она живет в Сент-Обене, а не в Париже… Ну, начались скандалы. И вот однажды, воспользовавшись тем, что зима стояла суровая, она уехала в Ниццу да там и осталась. И дети с ней… Хм… Ну и, естественно, живет не одна…

– И муж не потребовал развода?

– У нас это не принято…

– А чье состояние значительнее?

Этьен Но с упреком посмотрел на Мегрэ. Он предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

– Она, конечно, очень богата…

Кухарка села и принялась молоть кофе в старинной, с большой медной крышкой, мельнице.

– Вам повезло, дождь кончился. Мой шурин-следователь родом из наших мест, и уж кто-кто, а он-то должен был посоветовать вам прихватить с собой сапоги. Ведь мы живем среди болот. До некоторых из моих ферм – мы их называем хижинами – ни летом, ни зимой без лодки не доберешься. Кстати, о шурине… Мне очень неловко, что он отважился просить такого человека, как вы…

Главное, что беспокоило Мегрэ со вчерашнего вечеpa и чего до сих пор он так и не смог понять, это – где он: среди честных людей, которым нечего скрывать и они от души стараются как можно лучше принять приезжего парижанина, или же среди хитрецов с нечистой совестью, которые не знают, как отделаться от нежеланного гостя, навязанного им следователем Брежо-ном. И Мегрэ попытался кое-что прояснить для себя.

– А в Сент-Обен мало приезжает народу, – проговорил он, продолжая есть суп. – Я вчера заметил, нас было всего двое, если не считать старой крестьянки в чепце.

– Совершенно верно.

– А тот, что сошел с поезда вместе со мной, он местный?

Этьен Но медлил с ответом. Почему? Но Мегрэ пристально смотрел на него, и тому стало стыдно своей растерянности.

– Раньше я никогда не видел его, – торопливо сказал он. – Вы, наверно, заметили, я даже сперва принял его за вас.

Тогда Мегрэ изменил тактику:

– Не понимаю, зачем он приехал сюда, вернее, кто его вызвал? 

– Вы его знаете?

– Он – частный сыскной агент. Я должен сегодня же, прямо с утра, выяснить, что он здесь делает. По-видимому, он остановился в одной из двух гостиниц, о которых вы мне вчера говорили?..