Джейн Уэлч - Властелин Некронда

• Название: Властелин Некронда
• Автор: Джейн Уэлч
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016386-Х

Это – мир, в яви которого причудливо переплетено многое и многое из того, что мы – люди – привыкли считать просто древними легендами.

Ибо живут и сражаются в мире том могущественные жрицы таинственной Богини-Матери.

Ибо обитают в горах мира того коварные кобольды, а в холмах – дивно прекрасные фэйри.

Ибо носится по лесным чащобам мира того страшная, неистовая Дикая Охота – и оживают глухими ночами обитатели высоких замков – химеры.

Мир «меча и магии». Мир героизма и волшебства.

Мир, в котором Каспар, молодой сын барона Торра-Альты, ставший поневоле хранителем магической Вещи Некронд, пытается ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ спастись от страшной силы Того, что вынужден хранить.

Мир, где отец Каспара из последних сил сражается в подземельях замка с черным магом, вступившим в ужасную сделку с Хранителями подземного мира.

Мир, в котором Добро и Зло должны сойтись в последнем бою. Ибо так – и только так – завершается сказание Книги Еда.

---

Запыхавшись от бега, он вынырнул из-под зеленого свода ветвей и очутился на поляне. Брид уложила тела спящих в форме креста, головами к центру, и теперь вычерчивала круг на земле вокруг них.

– Ренауд, пой! Так тебе будет легче, – приказала она.

– А чародеи? Разве они не вернутся? – выпалил Пип.

– Дитя, не поднимай панику. В ближайшее время – не вернутся. Перемены и непокой в туннелях магии приведут их в такое смятение, что им будет не до меня. И теперь у меня есть чаша! – Она любовно погладила золотой сосуд. – Мне давным-давно следовало бы озаботиться розысками чаши, но я не волновалась, потому что меч был у Халя.

Нет, и впрямь свихнулась! Пип недоуменно покосился на чашу. Небольшая – ладонью прикроешь, зато яркая, из блестящего металла, и очень замысловато украшенная. Высокие деревья с пышными кронами, а у их подножия извиваются и стонут пойманные цепкими корнями души. Искаженные страданием лица умирающих от голода людей, торчащие из земли руки. И все тянутся к свободе, к небу. По ободку чаши вилась вязь рунных символов.

Брид водила по ним пальцами, ощупывая узор так трепетно и тщательно, точно вдруг ослепла и пыталась без помощи зрения понять смысл изображения.

– По глупости я воображала, будто раз уж меч в надежных руках, то Чаша Онда не представляет для нас никакой опасности. Ох, как же я ошибалась. – Она горько вздохнула. – Пип, ты еще слишком молод, чтобы знать, что такое по-настоящему ошибаться. Нельзя совершить серьезной ошибки, пока на тебе не лежит никакой ответственности. Только когда твои решения влияют на судьбы других людей, ты можешь причинить серьезный вред. А до того все ошибки – не более чем досадная случайность, мелкая неприятность, как будто щенок погрыз любимые сапоги хозяина.

Она обвела рукой поляну.

– Все это – моя вина. Понимаешь, Пип, одна только я могла остановить все с самого начала. Я должна, должна была проявить больше прозорливости. Должна была понять, что происходит. Мне не хватило любви именно тогда, когда моя любовь была так необходима, – и вот результат. – В уголках ее глаз блеснули слезы. Девушка торопливо смахнула их и хлюпнула носом. – Ну, да ладно, жалеть себя – никчемное занятие, глупое и эгоистическое. Ты небось удивляешься, что это я так разнылась. Давай-ка лучше приготовь настой из крестовника.

– Но я…

– Прости, детка, я и забыла, что ты так мало знаешь. Думала, ты научился чему-нибудь дельному от твоей бедной сестры.

– Чему еще? – оскорбился паренек. – Только у девчонок учиться не хватало! – Он самодовольно похлопал по рукояти меча. – И вообще, я умею гораздо больше, чем она.

– В военном деле – да, разумеется. Все эти способы отнимать жизнь. А твоя сестра, наоборот, училась дарить жизнь. Вот я и думаю – кто из вас умеет больше?

Пип надулся.

– Вот твой крестовник. Сама и готовь настой.

Брид фыркнула и провела по траве рукой. Пипу снова пришло в голову, что девушка во многом ведет себя, точно слепая, хотя зрение ей явно не изменяло. Она все с таким же непонятным ликованием глядела вокруг и улыбалась. А самое странное, Брид больше всего хлопотала над Кеовульфом, Халю же уделяла не больше внимания, чем всем остальным.

Несмотря на все эти чудеса, Пип понимал: от него самого сейчас проку никакого. Прислонившись к дереву, паренек наблюдал, как жрица расхаживает вокруг лежащих тел.

Ренауд семенил за ней по пятам словно собачонка.

– Но без тебя мне слишком одиноко, – захныкал он, когда Брид велела ему сидеть смирно. – Как будто… Понимаешь, моя мать никогда не отличалась здоровьем. Между старшим братом и мной у нее родилось много детей, но ни один не выжил. После каждых родов она тяжело болела, и хотя я чудом уцелел, мать так толком и не оправилась. Я постоянно боялся потерять ее. Наверное, будь она покрепче, меня бы не обуревали постоянные страхи, один другого хуже.

Слушая эти чистосердечные излияния, Пип только диву давался: и как Халь мог хотя бы предположить, будто Ренауд способен на заговор против брата. Правда, слабые люди зачастую бывают особенно опасны – они жаждут власти, чтобы стать сильнее и сквитаться с обидчиками. Паренек со стыдом признался себе: а ведь и он слаб. Никто и звать никак, пустое место, только и может, что мечтать выбиться в люди. До чего же тяжело быть сиротой, сыном простого дровосека! Ни рыба ни мясо! Бранвульф взял его в свою свиту, но в результате Пип чувствовал себя чужим везде – и среди гарнизона замка, и среди простолюдинов.

Разве ж он ровня солдатам? Они – люди благородные, их все уважают. У них свое место в жизни, свое положение. А у него? Даже прав никаких нет. Все, что он имеет, дано ему из милости, за все он должен быть смиренно благодарен. В вечном долгу и без малейшей надежды расплатиться.

– Пип, иди сюда, сделай хоть что-нибудь полезное, – резко окликнула его Брид, на миг прерывая заклинания.

Она уже битых полчаса ходила вокруг спящих, а те и не шелохнулись. Пип видел – жрица очень раздосадована.

Девушка метнула на него сердитый взор.

– Вмешательство в разум! Как они только смели! Да еще и этот олух, – она ткнула пальцем в сторону Ренауда, – под ногами путается и не дает сосредоточиться. Посиди с ним, поуспокаивай. Скажи, что все будет хорошо.

– И что в этом проку? – кисло спросил Пип, но в глубине души обрадовался поводу немного посидеть с Ренаудом наедине.

Пусть принц сейчас и невменяем, кто знает – вдруг он все-таки обратит внимание на услужливого паренька. А благосклонность особы королевской крови – штука ценная, ее не так-то легко снискать.

Поначалу чувствуя себя слегка глупо, он принялся рассказывать Ренауду о себе и своих любимых вещах.

– Мне страсть как нравится стрелять, – заявил он, показывая принцу лук. – Хотя, конечно, стрелок из меня не ахти какой. Слишком поздно начал, чтобы сравняться с мастером Халем или мастером Спаром. Когда их ровесники тешились погремушками, они уже забавлялись луками. А вот я – топором. Несколько раз чуть палец себе не отрубил, зато теперь только дайте мне топор, а уж я не оплошаю. Мама моя, помнится, просто из себя выходила. – Голос его смягчился. – Она умерла от рук ваалаканцев.

– Пип! – одернула его Брид. – Рассказывай что-нибудь радостное.

– Зато моя мать была счастлива, – обиженно огрызнулся он. – И красивее любой высшей жрицы.

К его удивлению, Брид лишь кротко улыбнулась.

– Ну, конечно, Пип. Элайна была редкостной красавицей. Но сейчас ты должен ободрить Ренауда.

Обезоруженный ее ответом, паренек кивнул и повернулся к дрожащему принцу.

– Кухаркины пироги! – выпалил он, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь душесогревательное. – Знаете, во всем Кабаллане никто таких медовиков не печет. Вот закончится это все, приедем в Торра-Альту, она непременно вам таких пирожков наготовит – пальчики оближете.

– Да нет, мне туда не взобраться, духу не хватит, – честно признался принц. – Я так боюсь, всего на свете боюсь.

– А еще у нас там самые лучшие кони. А конюшни у подножия Тора, – продолжил Пип, решив отвлечь Ренауда новой темой.

– Вообще-то я всегда говорил, что не люблю ездить верхом, потому что потом вся одежда лошадьми воняет, но на самом деле я и лошадей-то боюсь, – простонал несчастный.

– А вот и не боялись бы, кабы позволили мастеру Спару поучить вас ездить. Он кого хошь научит. Даже сестру мою выучил, а уж она-то всегда лошадей терпеть не могла. А меня он учил стрелять из лука…

Продолжая болтать, что в голову взбредет, Пип понял: больше всего он вдохновляется, рассказывая, как увлекательно было расставлять мишени для стрельбы именно так, как нравится барону Бранвульфу.

Краем глаза он постоянно поглядывал на Брид, надеясь, что она не прислушивается к его болтовне. Юная жрица смешала зелье, вычертила несколько кругов с рунами и теперь принялась нараспев произносить какие-то заклятия, выкликая свое имя и имя Керидвэн, призывая Великую Мать и Ее силу. В самый центр круга она поставила Чашу Онда, так что все спящие касались головами магического сосуда. Затем девушка взяла кувшин с приготовленным настоем и вбрызнула в рот каждому из спящих по несколько капель темно-зеленой жидкости.

– Небольшая доза этого снадобья, самая чуточка, способна помочь им победить недуг. Будем молиться, и ежели нам повезет, они и сами выйдут из оцепенения, – пробормотала она.

Прошло с четверть часа. Истощив запас тем для болтовни, Пип просто сидел и ждал. Ренауд в ужасе взирал на распростертые посреди поляны тела. Халь, Кеовульф, Абеляр и Кимбелин дрожали во сне и время от времени кричали от муки.

Халь звал Брид. Пип бросил на девушку негодующий взгляд.

– Почему ты его не утешаешь? Что, так трудно сказать, что ты здесь, цела и невредима? Вдруг это достигло бы его подсознания?

– Нет, Пип, это ничего бы не изменило, – печально отозвалась Брид. – Сейчас нам остается лишь ждать, не подействует ли крестовник.