Андрей Жвалевский - Мастер силы

• Название: Мастер силы
• Автор: Андрей Жвалевский
• Жанр: Боевая фантастика

Когда к тебе приходит странный тип и заявляет о том, что ты всемогущий мастер силы и тебе предстоит спасти Вселенную, что ты сделаешь? А если вдруг окажется, что странный тип прав? Тогда приходится идти и спасать - от такого же всемогущего, только мастера сглаза. А заодно и от себя самого. Вот тут-то и понимаешь, что быть всемогущим просто только в сказках и фильмах про Супермена. "Мастер силы" - альтернативная история событий, рассказанных в «Мастере сглаза».

---

Володька мигом оказался рядом с холодильником. Раньше Емельян Павлович не замечал такой прыти в его долговязой фигуре. Разве что во время ежедневного сеанса игры в "Контрстрайк".

– Это не моё, - протянул сисадмин, - я такое не пью. Кстати, нужно видеокарту поменять, а то "Эксель" глючит.

Леденцов не поленился, лично обошёл все подразделения. Пиво обнаружилось у двух менеджеров, но не "Жигулёвское", а исключительно импортное. Менеджеры хором утверждали, что купили его для употребления в домашних условиях.

– Урежу я вам процент, - сказал Емельян Павлович, - слишком много заколачиваете: иностранного производителя поддерживаете, а местным "Жигулёвским" брезгуете!

В конце концов, он пришёл к тому, с чего нужно было начинать, - обратился к Ольге. Секретарша, хоть и сидела в приёмной, знала о перемещениях всех сотрудников и даже о состоянии их физического и духовного здоровья.

– Пиво? Бутылочное? Сегодня никто не приносил.

– А вчера, значит, приносили?

Оля преданно заморгала.

– Распустил я вас, - сказал Леденцов. - Я вас распустил, я вас и запущу.

Секретарша слышала эту шутку раз десять, поэтому не хихикнула, а только улыбнулась.

– И вот ещё что, - директор повертел в руках бутылку, доставленную на опознание, - у вас сохранилась визитка Ивана Ивановича? Ну, того сумасшедшего, который предостерегал вас от беременности?

– А зачем вам?

– За пиво хочу поблагодарить.

6

"Зря я себе всяких глупостей нафантазировала, - Катенька злилась на себя без нужной экспрессии, - мужчина моей мечты… рыцарь на белом коне… богатый джентльмен…"

Злиться было уже поздно. По всем мелким приметам выходило, что доживает она в неге и довольстве последние денёчки. Да и чёрт с ним, с довольством! Она готова была жить безо всякого довольства, зато с Палычем!

За окном шёл дождь. Он не падал, а существовал. Заполнял собой все пространство. Дождём стали воздух вообще и небо в частности. Ещё утром жарило, как в фирменном вагоне, даже парило, но к вечеру вместо очищающего весеннего ливня повисла гиблая осенняя изморось. А может, и утром было мерзко и мокро, просто она не помнит? Катенька на всякий случай скосила глаз на настенный календарь - вдруг ей только показалось, что настала весна? Вдруг в этом году сразу после зимы запланирована осень? Календарь врал, что заканчивается март. Но у Катеньки лета уже не будет. Какое лето без солнца? А солнцем, Солнышком раньше была она. Палыч так называл её в минуты мягкой любовной усталости, когда она лежала возле него, взмокшего и глуповатого. И гладила его по редкой шерсти на груди. И целовала в ключицу. А он произносил тихо, с оттяжкой: "Со-о-о-олнышко…"

Катенька замотала головой и высморкалась. Пора было с этим кошмаром завязывать. Она ещё на восьмое марта все поняла, когда он притащил в подарок безвкусную золотую цепочку. Если мужчина за год близости не понял, что его избранница предпочитает серебро, - это знак! Тогда она все поняла, но решила не поверить. Закрыла глаза и придумала, что ей нравятся толстые золотые цепочки.

Но дальше пошло хуже…

Катенька поняла, что сейчас она снова пойдёт обновлять соль на ранах. Нужно чем-то себя отвлечь, например, убрать в комнате. Весь пол завален обрывками дорогого глянцевого журнала. Толстые страницы рвались неохотно, только по одной за раз - и это было удачно. Катенька смогла израсходовать всю накопленную ярость на один-единственный номер "Космо".

Когда обрывки на полу заняли положенное им место в мешке для мусора, Катенька подняла глаза на стену. Ещё одну бумажку следовало бы сорвать и отправить в утиль, но она медлила. На бумажке были написаны четыре цифры: 38-02. Номер той чёртовой машины, который должен был определить судьбу Леденцова и Катеньки. Ей всё казалось, что есть способ свести эти цифры к общему знаменателю (или как оно там называется?). Ответ плавал где-то рядом, следовало выполнить всего одно действие - и круглое, помпезное 38 превратилось бы в маленькое тревожное 02.

Катенька не стала срывать листок. Она снова подошла к окну, прижалась к стеклу лбом, да так и стояла, уставившись в одну точку. Постепенно эта точка проступила сквозь серую мокроту. Она оказалась куполом строящейся церкви, вроде бы православной. Катенька не слишком в этом всем разбиралась, но сейчас вдруг обратилась к дырявому куполу с речью:

– Слушай, Бог, я никогда тебе ничего не говорила… Сделай для меня одну вещь. Нет, не возвращай мне Палыча. Всё равно уйдёт. Только сделай так, чтобы он сегодня вечером оказался у меня. Я его обниму крепко-крепко и не отпущу никуда. Он возьмёт себе отпуск на неделю, и всю неделю мы будем только вдвоём. Только неделю, ладно?

Довольно долго ничего не было слышно. Потом на дереве под окном мерзко, с бульканием каркнула ворона.

В квартире никого не было, но Катеньке стало стыдно и противно. Она отвернулась от окна и пошла мыть пол. "Не нужно было отгул брать, - подумала Катенька, - на работе как-то отвлекаешься".

7

Иван Иванович с живым интересом наблюдал, как солидный директор солидного предприятия господин Леденцов хвастает паранормальными способностями. Особенно Емельян Павлович упирал на пиво - видно, оно здорово впечатлило директора.

– Замечательно, - сказал Иван Иванович, - я так и думал.

– О чём? - насторожился Леденцов.

– Что процесс вас увлечёт. По психотипу вы иррационал: процесс важнее результата.

Емельян Павлович искоса посмотрел на человека, которого недавно считал сумасшедшим. И сомнения пока не развеялись.

– Не обижайтесь, - сказал Иван Иванович. - Это не недостаток. Наоборот, это даже хорошо, что вы не рационал. Не позволите ли списочек - полюбопытствовать?

Леденцов, все ещё недовольный тем, что его обозвали нерациональным (дураком, что ли?), протянул распечатку посетителю. Тот принялся читать и, как показалось, особенно тщательно штудировал страницы, посвящённые детским годам директора. "Про женщин я зря писал", - запоздало устыдился Леденцов и погрузился в кресло. Чтобы скоротать время, он попытался определить возраст Ивана Ивановича. Юношей или молодым человеком тот определённо не был. По стилю поведения, по старомодным выражениям он тянул на старика. Была в Иване Ивановиче выправка, но не военного человека, а сугубо штатского - как будто коллежского асессора перенесли на сто пятьдесят лет вперёд, переодели, переучили и заставили говорить по-новому. Вместе с тем не было в нём физических следов старческого разрушения: дряблости кожи, желтоватой седины, замедленности движений или хотя бы очков.

– Много интересного, - сказал Иван Иванович тоном человека, который надеялся найти гораздо больше, чем ему подсунули, - особенно из вашего младенчества и отрочества. Три рубля в траве разглядеть, да ещё в пять утра… Это подвиг.

Леденцов почувствовал себя глупо. "Чем я занимаюсь? - рассердился он на себя. - Зачем придурка этого к себе пригласил?"

– Разумеется, - сказал он, - это все глупые совпадения. Пока я составлял список, это меня несколько развлекло. Я позвал вас только потому, что вы, кажется, готовы объединить эти совпадения в систему…

– После чего мы сможем перейти к главному? Извольте.

Тут Емельян Павлович и вовсе расстроился, предчувствуя, что разговор готов скатиться в сомнительную колею спасения мира. Однако Иван Иванович не дал ему раскрыть рта. Он извлёк из пухлого коричневого портфеля папку с завязочками и протянул её хозяину кабинета со словами:

– Но сначала позвольте дополнить ваш список.

"Так он шантажист! Как все просто!" - Емельян Павлович даже обрадовался. Теперь многое стало на свои места.

Леденцов не собирался обсуждать никаких условий, но папка его заинтриговала. В конце концов, интересно же, чем тебя собираются припирать к стенке и доводить до ручки.

– "Там внутри есть все, - процитировал Леденцов «Золотого телёнка», развязывая тесёмки, - пальмы, девушки, голубые экспрессы…"

– Эта папка не пуста, - Иван Иванович полуулыбкой дал понять, что оценил хорошую память и начитанность собеседника.

Действительно, внутри обычной картонной папки обнаружилось несколько прозрачных файлов, каждый из которых был плотно набит вырезками, какими-то документами и фотографиями. Леденцов вытащил один из них наугад. Подборка касалась его сделки с "Главсбытснабом". Начиналась она с аналитической записки "О состоянии и прогнозном поведении…", словом, о рынке копировальной техники в 1996 году. Прогнозы были неутешительные. Емельян Павлович улыбнулся:

– Помню-помню! Никто не верил. Все кричали "Насыщение! Свободных средств нет!" Я тогда здорово поднялся.

Леденцов полистал отчёты и газетные заметки. В 1996-м о нём впервые написали "Губернские новости".

– Ну и что? - пожал он плечами. - Аналитики ошиблись, а я угадал.

– Этот аналитик, - мягко сказал Иван Иванович, - редко ошибается.

Леденцов глянул на подпись на аналитической записке. Там значилось: "Портнов И. И."