Михаил Рощин - Старый Новый Год

• Название: Старый Новый Год
• Автор: Михаил Рощин
• Издательство: Жизнь
• Жанр: Драматургия
• Год: 2006
• ISBN: 5-94746-019-X, 5-94746-018-1

Перед Вами – одна из самых замечательных пьес Михаила Рощина «Старый Новый Год» (1967), по которой был поставлен известный одноименный фильм.

В недавно заселенном доме идет новогодняя гульба. Две соседствующие семьи имеют, при всех различиях одно сходство: в обеих есть недовольный жизнью муж. Вскоре оба неудачника, хлопнув дверьми, покидают свои новые квартиры – чтобы вскоре найти успокоение в тесной мужской компании.

---

Гоша. Да тебе памятник поставят!

Валерик. Интересно, как он будет выглядеть!..

Федя вдруг начинает безудержно смеяться.

Клава. Федя! Федя!

Полуорлов. Выйди вон!

Федя почти уползает из комнаты.

Но не в этом дело, не в этом! Я вообще не желаю уча­ствовать в этом самоуничтожении. Без меня – пожалуй­ста! Без меня!

Гоша. Петя, ну зачем? Сколько труда положил, для людей же старался!

Полуорлов. Да, старался! Как дурак! А теперь мне наплевать, и все! Надоело! (Уходит.)

Клава. Даже Петр Полуорлов не может справиться с человечеством, которое не понимает своей выгоды. Петя, Петя! (Идет за мужем.)

Анна Романовна. Мужчина в его возрасте дол­жен фонтанировать, куролесить, взбрыкивать! Это нарзан, омоложение… (Идет следом.)

Гоша. Вот за что нашу Расею люблю! Это за ее раз­мах! Все у нас не просто, все вглубь и вширь! Такого на­пустим, такого накрутим – мамочки мои! Всю душу разбередил.

Инна. У человека ведь было все!.. Своя лаборато­рия, зарплата, поездки по странам социализма! Такой дом!.. Красное дерево!..

Даша. Подумаешь, красное дерево! Еще Сократ жил в бочке.

Валерик. Вот, правильно. Только не Сократ, а Диоген, Маруся.

Даша. Ой, я совсем! Голова!

Валерик. И еще не известно, какие у них были бочки. Может, с балконом. А мы… не успеем завести вторую пару штанов, и уж боимся, как бы она нам свет не затмила, душу не испортила.

Адамыч. Нет пророка в своей… этой… обществен­ности.

Входит Клава, за ней – Анна Романовна.

Клава. Хватит, хватит! Успокойтесь! В конце кон­цов, сегодня старый Новый год! Наш с Петей день.

Валерик. Неужели поесть дадут? Рюмку водки да хвост селедки!

Клава. Сегодня именно так!

Анна Романовна. Валерик – прелесть! Без пяти минут доктор физико-физических наук, а мальчик, маль­чик! Финь-шампань!

Валерик. Ну где уж нам уж! Уж не то!

Анна Романовна. Прелесть, прелесть!

Входит Полуорлов.

Полуорлов. Ну хватит, хватит об этом! Все!

Гоша. Петр! (Обнимает его.) Ты – гений. И все! Понял?

Полуорлов. Спасибо, Гоша! Они думают, Полу­орлов не сможет. Полуорлов все сможет!

Гоша. И стой на своем!

Инна. Опять начинается! (Дергает Гошу за рукав.)

Гоша. Не трогай ты меня сейчас!..

Инна. Видали? Нет, я ухожу!..

Клава. Инна, Инна, ну перестань, я тебя никуда не пущу! (Мужу.) Пусик мой, разволновалось мое сол­нышко! Тебе не надо переодеться?..

Полуорлов. Мне ничего не надо!

Клава. Садитесь, садитесь! (Смеется.) На чем стоите.

Гоша. «Не спи, не спи, художник»!

Адамыч. У нас Лева Рыжиков, из сорок второй квартиры, художник тоже. Не спит…

Клава. Адамыч! Давайте, присаживайтесь!.. Даша!

Адамыч. Как мороз, картину рисует – бельё на ве­ревке…

Суматоха с усаживанием, все садятся на ковер, Федя возвратился.

Валерик. Белье? Это было!

Адамыч. Народ-то в прачечную теперь сдает, не вешает, так он свое намочит – и на веревочку. У меня кой-чего брал, живописное, говорит…

Гоша. О, прямо как на лужаечке!..

Анна Романовна. «Сядем, дети, сядем в круг, сядем в круг…» Прелестно! Какой простор! (Села.) Ох!

Гоша. Костер бы еще! По-нашему, по-русскому.

Клава. Просим у дорогих гостей прощения. У нас сегодня по-простому. Картошечка, селедочка…

Валерик. Когда-то итальянскую пиццу давали! Ан­чоусы!

Инна. Не могу я это видеть!

Полуорлов. Картошечка, селедочка!.. (Весе­лится.)

Анна Романовна. Посмотрите, он помолодел на десять лет! Бурное выделение адреналина! Мужчина дол­жен быть молодым, горячим, полным желаний. Вот сы­тость, пресыщенность – это смерть. Один профессор, француз, ставил опыт: кто быстрее старится, женатые или холостяки? Он взял пятьдесят женатых, степенных мужчин и пятьдесят холостяков…

Инна. Анна Романовна, милая, это все-таки не наша мораль. (Усмешка. К Полуорлову.) Надеюсь, семью ты не собираешься разрушить?

Анна Романовна. Я и не про нашу говорю: фран­цуз! Так кто, вы думаете, победил? Женатики? (Смеются.)

Полуорлов. Человечество переживает глобальный стресс. Автоматизм, стандарт, отчуждение, некоммуника­бельность. Как прав был Руссо! Природа, природа, есте­ство. К ним, к ним!

Даша. Как необходимо очиститься, стать самим собой. Голый человек на голой земле.

Анна Романовна. Американцы говорят, после со­рока лет надо раз в пять лет образ жизни менять, квар­тиру и кое-что еще.

Полуорлов. Мир стоит на пороге невиданных по­трясений. А мы? Куда мы идем?

Адамыч. Куда идем, куда заворачиваем?

Полуорлов. Вместо того чтоб ограничивать свои потребности, довольствоваться малым, необходимым, мы…

Валерик. Самое скверное свойство потребностей – что они, собаки, растут!

Адамыч(бормочет). Собаки растут…

Полуорлов. Цепная реакция! Одно, потом другое, потом третье! Это надо! Это надо! Это надо! У Ивановых есть, а у меня нет! Сидоровы купили, а мы не купили! Петров получил, а я не получил! А на это уходят нервы, силы, мысли, годы – жизнь! Надоело!

Валерик. Он и в школе был такой же принципи­альный. Бывало, директриса наша – Ларочка, ты по­мнишь Ларочку? – «Что вы из себя корчите, Полуорлов? Школа вам надоела?» – «Надоела, отвечает, Лариса Фе­доровна, не скрою».

Инна. А потом маму каждую неделю в школу вызы­вали.

Гоша. «Брошу все, отпущу себе бороду и бродягой пойду по Руси…»

Полуорлов. А мы? Мы только хапать, хапать, хва­тать! Кнопка! Вот Идеал, Бог, Дух, Идол! Кнопка! На­жал – пища, нажал – жилище, нажал – зрелище!

Анна Романовна. Браво, Петруша, браво!

Полуорлов. Нажал – поехало, полетело, сосчита­ло, побрило, помыло, в рот положило!

Адамыч(смачно). Хорошо!

Клава. И все за счет природы.

Полуорлов(чмокает жену). Ты моя умница!

Клава(чмокает мужа). Ты моя пусечка!

Анна Романовна. Необходимо все время ощу­щать немного голода. Мы, старые работники культуры, знали…

Клава. Все будет хорошо.

Федя. Все будет хорошо!

Полуорлов. Не-ет, друзья мои, все будет хорошо!

Инна. Когда ничего не будет.

Полуорлов. Не зря ушел когда-то Лев Николаевич, ой не зря! Легко! Ясно!

Даша. Как хочется куда-нибудь на берег, в хижи­ну, – струи дождя, а ты идешь босиком по песку…

Полуорлов. Кто-то должен начать! Кто-то же приходит однажды и говорит: «Люди! А Земля-то круглая!»

Анна Романовна(поет). «Потому что круглая Земля…»

Полуорлов. Одно дело, когда ты повязан, боишь­ся, как бы не потерять, а когда ничего нет, тогда и чув­ствуешь себя человеком! Вот еще Гегель в «Феномено­логии духа» говорил…

Адамыч. Нищему пожар не страшен.

Клава. Петя всю жизнь мечтал уйти в лесники, в бакенщики!

Полуорлов. Ах, надо делать что-то реальное, про­стое!

Адамыч. Можно делать куклам голоса…

Полуорлов. Что?.. Правильно. Вот! Прелестно! Делать куклам голоса! Ну что может быть проще, бла­городнее?.. Эх! Если мы не откажемся от так называемых благ цивилизации, мы… Ну представьте себе человече­ство через тридцать лет. Шесть миллиардов человек! У каждого свой автомобиль! А? Шесть миллиардов авто­мобилей!..

Федя. Сила!

Клава. А Барабановы купили всей семье велоси­педы! И ничего, живут.

Полуорлов. Мы притерпелись, а посмотрите, что делается! Люди кучей под землей бегут, а машины на воздухе! Птиц нет, зверей нет, рыбы нет!

Валерик. Действительно! Маруся, рыбки пере­дайте!..

Полуорлов. А теперь сами за себя принялись! Че­ловека изнежили, ватой обложили!

Гоша. Точно, изнеженные мы!

Даша. Мы знаем все больше и больше о все мень­шем и меньшем, и все меньше и меньше о все большем и большем!

Валерик. Глубоко!..

Клава. Федя! Не смей! Ни капли!

Федя. Винцо, мам! Сладкое!

Клава. Я кому сказала…

Валерик. Если ребенок хочет выпить, он все равно найдет.

Федя. Уж ничего нельзя! Чего ни попросишь. Сколь­ко обещали: куртончик, джинсики!..

Клава. Ты бы учился хорошо, у тебя бы все было!..